Президент Академии журналистики

Сагымбай Козыбаев: В нашей журналистике много трёпа, болтовни, лизоблюдства

21 октября 2019, 10:00

 

4762

 

 Жанна Хабдулхабар

 

 

Сагымбай Козыбаев

Президент Академии журналистики – о том, продолжает ли он учить своих выпускников, зачем он пришёл в Facebook и откуда в его лексиконе взялось слово “пипец”.

Как четвёртая власть лишилась зубов? На кого могли бы равняться современные казахстанские журналисты? Своим мнением обо всём этом с Informburo.kz поделился Сагымбай Козыбаев, президент Академии журналистики Казахстана, профессор, доктор исторических наук, известный публицист, учёный и шестикратный лауреат премии Союза журналистов Казахстана, не так давно отметивший своё 75-летие.

– СМИ – это четвёртая ветвь власти и должна быть наравне с тремя другими ветвями. К мнению прессы должны прислушиваться, а, получается, в Казахстане журналистика стала “прислужницей власти”, “цепным псом демократии” – как нас только не оскорбляют! Я считаю, это унизительно.

Сагымбай Козыбаев

– Когда и почему журналистика в Казахстане, по вашему мнению, потеряла власть?

– Мы и не имели власть. Четвёртой ветви у нас нет, поэтому такое плёвое, пренебрежительное отношение со стороны власти, как к служанке. А что мы хотели? Журналистика беззубая. Есть куча СМИ, но нет качества.

– Раз уж заговорили о качестве. Вы преподаёте в КазНУ имени аль-Фараби (бывший КазГУ. – Авт.) на факультете журналистики и сами непосредственно готовите кадры. Вопрос к вам: может быть, вузы плохо готовят студентов?

– У меня есть такое выражение: “Если нет в мозгу, то не поможет и КазГУ”. У нас ситуация с образованием – пшик. Сокращать надо вузы. В Казахстане на население в 18 миллионов человек работают 133 вуза, и это ещё после оптимизации, которая была несколько лет назад. Для сравнения: во Франции на 60 миллионов человек – 60 вузов. У нас переизбыток. Причём в университетах нет ни базы, ни кадров. Это должны быть люди с известными именами, имеющие опыт в теоретической и практической части, собственным примером показывающие, что нужно делать в журналистике. База – это телестудия, радиостудия. Литература – это методические пособия.

Тысячи молодых людей поступают, учатся, оканчивают, получают диплом, но только 10-15% выпускников работают по профессии.

В советское время работал Госплан. Он регулировал необходимость и потребность кадров. Сейчас за таких безработных выпускников ни учебное заведение, ни страна не отвечают. Куда они потом пойдут? И такая ситуация не только в журналистике.

– Про вас писали, что, когда нельзя было даже упоминать имён алашординцев, вы рассказывали на своих лекциях о деятельности Алихана Букейханова, Ахмета Байтурсынова, Мыржакыпа Дулатова и других борцов за независимость. Если нельзя было этого делать, как вам удавалось? Никто не “стучал” и не доводил сведения до “нужных” органов? И как сейчас – можно говорить о чём и о ком угодно или все-таки остаются какие-то исключения?

– Вот когда я читал лекции про “Алаш Орду”, мои сердобольные студенты, около 200 человек, меня предупреждали: “Агай, видите, там двое человек сидят слушают”. Эти вещи нельзя было говорить. Стукачи были. Меня вызывали в КГБ, но я же не преступник для своего народа. Почему нельзя рассказывать о Букейханове? Это же истоки. Они духовные лидеры нации. Я учился в Ленинграде, и нам говорили, что до революции ни одного казахского издания не было. Как это может меня не покоробить? А как же “Айқап”, “Қазақ”. Ещё говорили, что грамотность была 2%. Как об этом можно молчать, когда тебя ущемляют, твою нацию, твой народ? Извините, а Золотая Орда?

Сейчас что с меня брать? Можно смело писать какие-то вещи. Например, Кунаев ничего не имел, кроме пиджака, а кто-то другой имеет миллионы. Я не буду называть имена, но вот если это скажу, мне начнут палки вставлять в работу, скажут, возраст подошёл, иди на пенсию. Это состояние общества, оно не дозрело.

– Если всё так плохо, какое тогда есть будущее у СМИ в Казахстане?

– К сожалению, в Казахстане хвалебная журналистика: сплошные оды пишем и рассказываем. Надо же писать о том, что болит. Каждый человек – это же “болячка”. Да, СМИ решают проблемы людей, есть серьёзные публикации, но журналистика всё-таки изменилась. У неё сейчас женское лицо. В своё время это была мужская профессия, нужно было брать тяжёлую аппаратуру (5-6 килограммов), садиться в автобус и ехать 100-200 километров, чтобы написать материал. С появлением интернета и гаджетов профессия изменилась.

Каждый, у кого есть телефон, – фотограф. Каждый думает, что может стать репортёром, корреспондентом, ведущим на телевидении, сейчас таких развелось как тараканов. А ведь журналистика – это не профессия и не ремесло. Это талант, это штучная вещь.

Столько грязи идёт в интернете. Должны же быть какие-то рамки, этические нормы. А это ведь в интернете наш брат делает, это область культуры. Мы ударились в экономику, политику, о культуре забыли. Это треугольник: без одного угла другие не существуют.

Расскажу вам такую историю. В 1906 году в Государственной думе работал Фёдор Плевако (адвокат). Он, видя, как в одну дверь заходит ватага журналистов, поднимал сенаторов и говорил: “Встать, господа сенаторы, идут господа журналисты!”. Вот это былое предназначение, сотрудничество с прессой. Мы хотим это вернуть, это одна из наших миссий.

 

– Если поправить базу в вузах, привлечь преподавателей-практиков, тогда журналистика станет качественнее? Власть будет уважать нас и считаться с нами?

– Когда человек окончит журфак, устроится на работу в СМИ, тут опять – практически в любом частном издании раз хозяин платит, то и музыку заказывает он. Другое дело, это прикрывается невмешательством в редакционную политику, но всё равно в глубине работы СМИ присутствует влияние спонсора. В Казахстане все СМИ поделены между негласными учредителями. Это, конечно, плохо.

Решение есть. Надо создать общественное СМИ на средства налогоплательщиков.

 

Вы помните, как Абиш Кекильбаев на праздновании своего 80-летия целовал Назарбаеву руку? Как народ это воспринял? Как это называется? Лизоблюдство. Хотя он выдающийся писатель, но этим жестом не то что угробил, а унизил себя в глазах других. Таких примеров очень много. Сохранение своего достоинства, индивидуальности – вот что такое профессионализм.

– Какими, на ваш взгляд, тремя главными качествами должен обладать журналист?

– Эрудиция, чтобы разобраться в соли происходящего, не запутаться и суметь отделить главное от мишуры. Объективность – несмотря на редакционную политику, на владельца СМИ, дать читателю, зрителю беспристрастную и объективную информацию. Не перетягивать одеяло. Прямолинейность – говорить, писать правду в лоб, как есть, не кривить душой. Это черта очень сильного и уверенного человека.

– Чего много и чего не хватает казахстанской журналистике?

– В нашей журналистике очень много трёпа, болтовни, лизоблюдства. Бельгер сказал ещё серьёзнее – жополизы. Од очень много. Не хватает интеллектуального качества, правды, объективности.

Сагымбай Козыбаев  и МаратБарманкулов

– А вы лично какие газеты читаете? Какие телеканалы смотрите? Откуда узнаёте новости?

– Я читаю “Московский комсомолец”, “Новую газету”. Из казахстанских – “Новое поколение” – интеллектуальная газета, из казахоязычной прессы – “Айқын”. Для того, чтобы знать, что где происходит, кого сняли, повысили, кто живой/неживой, у кого какое творчество.

По телевизору смотрю в основном московские каналы, в большей степени передачи на исторические темы, о культуре, природе. Новости на “Euronews” и “Россия 24”. Из казахстанских предпочитаю 31 канал и КТК. “Хабар” нет необходимости смотреть. Если ты открыл один канал, то уже углубился. Я уже заранее знаю, что там напишут, что скажут. Мне это не нужно.

– Вы предлагали День журналистики учредить 10 мая, в день выхода первого номера газеты на казахском языке “Туркістан уалаятынын газеті” – 28 апреля (10 мая) 1870 года. В итоге в стране приняли 28 июня. Вы лично когда и как отмечаете профессиональный праздник?

– Я отмечаю 10 мая. Это было бы правильно. Мои коллеги, старшее поколение, поздравляют меня по старинке 5 мая – на День печати. Там рядом 7 мая – День радио был. Отмечаем скромно. С коллегами собираемся и добрым словом вспоминаем свой опыт, былые времена, обсуждаем, что сейчас происходит.

– Под вашей опекой докторами политологии стали Крымбек Кушербаев и Имангали Тасмагамбетов. На какую тему они писали докторскую? Вам помогают в жизни те выпускники, которые добились больших успехов? Предлагают помощь сами или вы к ним обращаетесь, когда возникает острая необходимость?

– Да, они проходили через мои руки. Тогда я был учёным секретарём докторского совета. Не помню, на какую тему эти политики защищали докторскую. Там целая когорта людей. Не очень хорошо о них говорить, врагов заработаю (смеётся). В своё время ведь многие хотели воспользоваться тем, что всё в руках. Это амбиции.

Никто из моих учеников не помогает: только “Здравствуй” и “До свидания”. Я и сам ничего не прошу – у меня другой менталитет.

Среди моих выпускников есть люди, за которых мне стыдно, но я им не звоню, не высказываю. Зачем? Время своё ещё тратить… А при встрече спокойно и деликатно скажу, что можно было по-другому сделать: “Айналайын, я бы в этой ситуации сделал так-то”. Лучше человека похвалить.

– Чем и кем вдохновляться журналисту, если в Казахстане представителей СМИ привлекают к уголовной и административной ответственности стали чаще? Профессия стала опаснее, вам не кажется?

– Вдохновляться надо примерами из той же журналистики, казахской. Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Герольд Бельгер, Олжас Сулейменов. Примеров миллион. Из ныне живущих, тех, кто рядом работает, нужно выбирать, на кого ориентироваться.

– Вы ведёте страницу в социальной сети Facebook. Что интересного для себя там находите? Кого читаете?

– Страницу в Facebook завели мне дети. Публикуют дети всё, правда, текст мой. Они меня уговорили, я, честно сказать, не хотел. У меня книг достаточно. Аргумент единственный – информация переехала в интернет. Раньше газеты продавали в киосках вместе с сигаретами и жвачкой. К примеру, в Чехии на каждые 250 жителей один киоск. В Европе традиционные СМИ остались, они никуда не уйдут, хотя развивается цифровизация, Всемирная паутина.

Я завёл страницу в Facebook, потому что мне было интересно, что люди пишут, например, комментарии, но они оказались не моего потолка.

Там не обливают (грязью. – Авт.), конечно, но пишут не по теме. Я в посте раскрываю какую-то тему, оказывается, люди впервые узнают, что был такой человек, как Машхур Жусуп, хан Абылай. После этого я разочаровался. Я никого не читаю, не лайкаю. Да просто потому, что не знаю, куда нажимать.

– В одном из своих постов вы пишите: “Букет из компонентов: подагра, панкреатит, простатит. Полный пипец”. Вы часто используете такие слова, как “пипец”? Для чего?

– Это слово я использовал первый раз. Не знаю зачем. Интернет во всём виноват. На страницах книг тоже встречаются крепкие выражения, слова резкие, но не вот это (пипец). Чаще использую эзопов язык. Это у меня в первый раз и за это мне стыдно. Это аллитерация. Из этой же серии (все слова на одну букву) я писал о Мухтаре Ауэзове – “Мысли мудрых мудреца Мурата”. Это творческий приём, поэтические строки. Читабельность нужна. Но даже в погоне за читабельностью нельзя так делать. Больше не будут писать так.

– Соцсети занимают у вас много времени? Вы как-то писали, что стали ленивым и меньше уделяете время работе из-за своей страницы.

– Соцсети отнимают очень много времени. Просматриваешь, просматриваешь… Это как семечки. Интернет не заменит книги, конечно. В своё время Герольд Бельгер и к телефону не подходил, отключал аппарат, не общался ни с кем, чтобы не отвлекаться от работы.

– Вы с опаской относитесь к интернету и не любите социальные сети, а в вашем телефоне есть выход в интернет?

– Кроме Facebook я нигде не зарегистрирован. В телефоне интернет есть, но, в принципе, он мне не нужен. Я раньше пользовался обычным кнопочным телефоном и мне нравилось. Мне только звонили, и я отвечал, а сейчас современный аппарат. Зачем он мне? Это веяние времени.

– Труды вашего старшего брата Манаша (профессор-историк, академик АН КазССР, главный редактор Казахской Советской энциклопедии) были названы крамольными и сожжены. К вашим трудам у казахстанской власти не было претензий?

– Я с базара идущий человек, мне нечего бояться. Сейчас уже никто не вызовет меня на ковёр. Разве что про Аблязова напишешь – тогда вызовут. Это состояние общества, оно не дозрело. Для того, чтобы свободно говорить на любую тему, общество должно быть свободным от всяких уз. У нас есть внутренний зажим: это “совковое” мышление, традиционный уклад казахов.

Политика в мою жизнь не вмешивалась. Мне пару раз предлагали проректорство, но я к этому не стремился. Меня никто и никогда не просил “утихомирить свой пыл”: я не Солженицын и не Жириновский.

У одного мудреца есть хорошая мысль: “Ходи прямо, и тень твоя будет прямая”.

Следите за самыми актуальными новостями в нашем Telegram-канале и на странице в Facebook

Присоединяйтесь к нашему сообществу в Instagram

Ысыраппен той жасауды қойсақ, әнші де тәубеге келеді