Кавказская рапсодия

Сағымбаев Қозыбаев

Амир Молдабеков

 

Кавказская рапсодия

 

“Генерал Ермолов – по национальности кумык. Все три его жены – кумычки. Он воевал на Кавказе против собственного народа, недопонимая политику царской России. А умер он несчастным человеком, разочарованным политикой Российского государства на Кавказе”.
Это дословные слова на вопрос о Ермолове Мурада Аджи на встрече со студентами в Алма-Ате. Было это в 90-е годы.
Но неоднозначными были ответы местных старожилов на мой вопрос о генерале в один из былых приездов на Минводы в Ессентуках. “Ермолов? Да нет, вроде чистокровный русский. По крайней мере в литературе так его позиционируют. А вот негласные жены были, их трое, а то и более. Действительно кумычки. Так что дети и потомство у него с кыпчакской кровью. Теперь уже целая династия”.
За что купил, за то и продаю. Таково было выяснение истины тогда.
Темой я заинтриговался, и вот что выяснилось. Ермолов Алексей Петрович (1777-1861), русский военачальник. Участник многих крупных битв, генерал от инфантерии, командующий Отдельным Грузинским корпусом на Кавказе (1816-1827). По матери находился в родстве с Давыдовыми, Потемкиными, Раевскими, Орловыми, Каховскими – знатными дворянскими династиями. Так Денис Давыдов, знаменитый командир партизанского движения во время Отечественной войны 1812 года, поэт, генерал-лейтенант, доводился Ермолову двоюродным братом.
Ермолов руководил боевыми действиями в Дагестане, воевал с чеченцами, сознательно натравливал племена Кавказа друг на друга. Имя его стало нарицательным, кавказские женщины пугали им своих детей.
Во время войны на Кавказе генерал держал при себе несколько наложниц – горянок, принудив их к так называемому кебинному браку (брак для удовольствия или незапрещенный временный брак. Помните, как и у Шокана Уалиханова во время пребывания его в Кашгарии. – С.К.). Такая форма брака якобы запрещалась у мусульман-суннитов, к которым относились кумыки. Однако Ермолов, как наместник по сути дела, первое лицо царской администрации на Кавказе, это проигнорировал, и он трижды официально вступал в кебин. Дети, рожденные в таком браке, считались законными, но не могли наследовать состояние отца. И здесь Ермолов поступил по своему.
В 1819 году 42-летний генерал заключил брак с юной кумычкой Сюйдой. Родился сын Бахтияр, при крещении Виктор (1820-1892), впоследствии генерал-лейтенант. Его сын Владимир Викторович также дослужился до генеральского чина. Сюйда не захотела уезжать с Ермоловым на новое место дислокации, вскоре вернулась к отцу, а сын навсегда остался с отцом.
Второй брак с 18-летней кумычкой Тотай длился семь лет. Отличавшаяся редкой красотой, она не захотела принять христианство, венчаться и последовать за мужем в Россию. От этого брака родились двое сыновей – Аллахяр (по другим данным Алляхр, в крещении Северьян, Север), Омар (Клавдий) и дочь Сапиат (Софья). После разрыва родителей по предварительной договоренности сыновья также остались с отцом, дочь – с матерью. Ежегодно Ермолов выплачивал Тотай 300 рублей, а дочери – 500. Сыновья оказались более благородными и после смерти отца сами помогали матери. Клавдий (1823-1895) был генерал-майором, Северьян (1824-1894) – адьютантом Московского военного генерал-губернатора.
У Ермолова в женах была еще одна кумычка Султанум. Она родила ему сына Петра.
К чести Ермолова он обожал всех своих сыновей и воспитал их так, что они до конца своей жизни почитали как родителей, так и кавказских родственников.
Особенно любил свою маму Тотай младший Северьян. Поддерживая связь с многочисленной кавказской родней, он перевез некоторых из них в свое подмосковное имение Пестово. С тех пор там существует мусульманское кладбище с камнями – надгробиями с Кавказа.
В Грозном в 1888 году был сооружен бронзовый бюст Алексею Ермолову. В 1921 году при советской власти он был снесен. Новый бюст, установленный через 30 лет, взрывали двенадцать раз и каждый раз восстанавливали по новой. А еще через сорок лет бюст генералу вновь снесли.
В новейшее время один за другим Ермолову установили внушительные памятники в Минеральных Водах, Пятигорске, Орле, Москве.
В отношении родословной самого Ермолова так и остались у меня невыясненные вопросы. Скорее всего, Мурад Аджи обладал только ему известными фактами. В чем не смею сомневаться.

P.S. Из авторского цикла эссе “Этюды на полях”. См. “Новое поколение”, 2020, 9 апреля