Какие враги были Руси были страшнее татаро-монголов

Какие враги были Руси были страшнее татаро-монголов

 

 

 

Половцы остались в истории Руси злейшими врагами Владимира Мономаха и жестокими наемниками времен междоусобных войн. Племена, поклонявшиеся небу, почти два века терроризировали Древнерусское государство.

«Куманы»

В 1055 году Переяславльский князь Всеволод Ярославич возвращаясь из похода на торков, повстречал отряд новых, неизвестных до того на Руси, кочевников во главе с ханом Болушем. Встреча прошла мирно, новые «знакомые» получили русское название «половцы» и будущие соседи разошлись.

С 1064 года в византийских и с 1068 в венгерских источниках упоминаются куманы и куны, также до этого неизвестные в Европе.

Им предстояло сыграть немалую роль в истории Восточной Европы, превратившись в грозных врагов и коварных союзников древнерусских князей, став наемниками в братоубийственной междоусобице. Присутствие половцев, куманов, кунов, появившихся и исчезнувших в одно время, не осталось незамеченным, а вопросы, кем они были и откуда пришли, по сей день волнуют историков.

Согласно традиционной версии, все четыре вышеупомянутых народа, представляли собой единый тюркоязычный народ, который по-разному называли в различных частях света.

Их предки – сары – обитали на территории Алтая и восточного Тянь-Шаня, но образованное ими государство в 630 году было разбито китайцами.

Уцелевшие направились в степи восточного Казахстана, где получили новое название «кипчаки», что, по легенде, означает «злосчастные» и о чем свидетельствуют средневековые арабо-персидские источники.

Однако как в русских, так и в византийских источниках кипчаки вообще не встречаются, а схожий по описанию народ зовется «куманами», «кунами» или «половцами». Причем этимология последнего так и остается неясной. Возможно, слово происходит от древнерусского «половь», что значит «желтый».

По мнению ученых, это может говорить о том, что этот народ обладал светлым цветом волос и относился к западной ветви кипчаков – «сары-кипчаки» (куны и куманы относились к восточной и обладали монголоидной внешностью). По другой версии, термин «половцы» мог произойти от привычного нам слова «поле», и обозначать всех жителей полей, вне зависимости от их племенной принадлежности.

У официальной версии существует немало слабых сторон.

Если все народности изначально представляли единый народ – кипчаков, то как объяснить, что ни Византии, ни Руси, ни Европе этот топоним был неизвестен? В странах ислама, где о кипчаках знали не понаслышке, напротив, совершенно не слышали о половцах или куманах.

На помощь неофициальной версии приходит археология, согласно которой, главные археологические находки половецкой культуры – каменные бабы, воздвигнутые на курганах в честь павших в битве воинов, были характерны лишь для половцев и кипчаков. Куманы, несмотря на свое поклонение небу и культу богини матери, не оставляли подобных памятников.

Все эти аргументы «против» позволяют многим современным исследователям отойти от канона изучения половцев, куманов и кунов как одного и того же племени. По мнению кандидата наук Юрия Евстигнеева, половцы-сары – это тюргеши, по какой-то причине бежавшие из своих территорий в Семиречье.

Оружие междоусобиц

Половцы были отнюдь не намерены оставаться «добрым соседом» Киевской Руси. Как и подобает кочевникам, они вскоре освоили тактику внезапных набегов: устраивали засады, нападали врасплох, сметали на своем пути неподготовленного противника. Вооруженные луками и стрелами, саблями и короткими копьями, половецкие воины бросались в бой, на скаку забрасывая врага кучей стрел. Они шли «облавой» по городам, грабя и убивая людей, угоняя их в плен.

Помимо ударной конницы, их сила заключалась еще и в разработанной стратегии, а также в новых для того времени технологиях, как, например, тяжелые самострелы и «жидкий огонь», которые они позаимствовали, очевидно, у Китая еще со времен жизни на Алтае.

Однако до тех пор, пока на Руси держалась централизованная власть, благодаря порядку престолонаследия, установленному при Ярославе Мудром, их набеги оставались лишь сезонным бедствием, а между Русью и кочевниками даже завязались определенные дипломатические отношения. Велась оживленная торговля, население широко общалось в приграничных районах. Среди русских князей стали популярны династические браки с дочерьми половецких ханов. Две культуры сосуществовали в хрупком нейтралитете, который не мог долго продолжаться.

В 1073 году триумвират трех сыновей Ярослава Мудрого: Изяслава, Святослава, Всеволода, которым он завещал Киевскую Русь, распался. Святослав и Всеволод обвинили своего старшего брата в заговоре против них и стремлении стать «самовластцем», подобно отцу. Это стало рождением большой и долгой смуты на Руси, которой воспользовались половцы. Не принимая до конца ничьей стороны, они охотно выступали на стороне человека, который сулил им большие «барыши».

Так, первый князь, прибегнувший к их помощи, Олег Святославич (которого дяди лишили наследства), позволил половцам грабить и жечь русские города, за что и был прозван Олегом Гориславичем.

Впоследствии, призыв половцев в качестве союзников в междоусобной борьбе стал распространенной практикой. В союзе с кочевниками внук Ярослава, Олег Гориславич, выгнал Владимира Мономаха из Чернигова, он же заполучил Муром, прогнав оттуда сына Владимира Изяслава. В итоге, перед воюющими князьями встала реальная опасность утраты собственных территорий.

В 1097 году, по инициативе Владимира Мономаха, тогда еще князя Переславля, был созван Любечский съезд, который должен был покончить с междоусобной войной. Князья условились, что отныне каждый должен был владеть своей «отчиной». Даже киевский князь, который формально оставался главой государства, не мог нарушить границы. Так, благими намерениями на Руси была официально закреплена раздробленность. Единственное, что еще тогда объединяло русские земли, был единый страх перед половецкими нашествиями.

Война Мономаха

Самым ярым врагом половцев среди русских князей был Владимир Мономах, при великом княжении которого временно прекратилась практика использования половецких войск в целях братоубийства. Летописи, которые, правда, при нем активно переписывались, рассказывают о Владимире Мономахе, как о самом влиятельном князе на Руси, который слыл патриотом, не жалевшим ни сил, ни жизни ради обороны русских земель. Натерпевшись поражений от половцев, в союзе с которыми стоял его брат и его злейший враг – Олег Святославич, он разработал совершенно новую стратегию в борьбе с кочевниками – воевать на их же территории.

В отличие от половецких отрядов, которые были сильны во внезапных набегах, русские дружины получали преимущество в открытом бою. Половецкая «лава» разбивалась о длинные копья и щиты русских пеших воинов, а русская конница, окружая степняков, не давала им удирать на своих знаменитых легкокрылых конях. Было продумано даже время похода: до ранней весны, когда русские кони, которых кормили сеном и зерном, были сильнее отощавших на подножном корму половецкий лошадей.

Давала преимущество и излюбленная тактика Мономаха: он предоставлял возможность врагу атаковать первым, предпочитая защиту за счет пеших, поскольку, нападая, противник изматывал себя намного больше, чем оборонявшийся русский воин. Во время одной из таких атак, когда пехота приняла на себя основной удар, русская конница обошла с флангов и ударила в тыл. Это решило исход сражения.

Владимиру Мономаху было достаточно всего нескольких походов в половецкие земли, чтобы надолго избавить Русь от половецкой угрозы. В последние годы жизни Мономах отправил своего сына Ярополка с войском за Дон, в поход против кочевников, но он не нашел их там. Половцы откочевали подальше от границ Руси, в кавказские предгорья.

На страже мертвых и живых

Половцы, как и многие другие народы, канули в лету истории, оставив после себя “половецких каменных баб”, которые до сих пор стерегут души их предков. Когда-то их ставили в степи «сторожить» мертвых и защищать живых, а также помещали в качестве ориентиров и указателей для бродов.

Очевидно, этот обычай они привезли с собой из первоначальной Родины – Алтая, распространив его по Дунаю.
«Половецкие бабы» – далеко не единственный пример подобных памятников. Задолго до появления половцев, в IV-II тысячелетии до нашей эры, таких истуканов на территории нынешних России и Украины ставили потомки индо-иранцев, а спустя пару тысяч лет после них – скифы.

«Половецкие бабы», как и другие каменные бабы – не обязательно изображение женщины, среди них много и мужских лиц. Даже сама этимология слова «баба», происходит от тюркского «балбал», что означает «пращур», «дед-отец», и связано с культом почитания предков, а вовсе не с существами женского пола.

Хотя, по другой версии, каменные бабы – следы ушедшего в прошлое матриархата, а также культа почитания богини-матери у половцев (Умай), олицетворявшей земное начало. Единственный обязательный атрибут – сложенные на животе руки, держащие чашу для жертвоприношений, и грудь, которая также встречается у мужчин, и очевидно связана с кормлением рода.

Согласно верованиям половцев, которые исповедовали шаманизм и тенгрианство (поклонение небу), мертвые наделялись особой силой, позволяющей помогать своим потомкам. Поэтому, проезжающий мимо половец должен был принести статуе жертву (судя по находкам, это были обычно бараны), чтобы заручиться ее поддержкой. Вот как описывает этот обряд азербайджанский поэт XII века Низами, жена которого была половчанкой:

«И пред идолом гнётся кипчаков спина. Всадник медлит пред ним, и, коня придержав, Он стрелу, наклонясь, вонзает меж трав, Знает каждый пастух, прогоняющий стадо, Что оставить овцу перед идолом надо».