АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ

Вадим Трепавлов

АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ

Беклербек Едиге не был ногайцем, как не был основателем Ногайского Улуса. Более того, Едиге не был даже родом из мангытов, и не был основателем мангытского юрта. Кадыргали Жалаири в своем труде “Сборник родословных”прямо называл Едиге “кушиком”, т.е. Едиге из Кыпшакского отделения Кушугур, а в Кушугуре, относился к роду Кушук.

Ещё одно замечание касается кыпшаков “..истории кочевых узбеков XV века (восточных кыпчаков), родственных казахам и ногаям.”. На самом деле, кыпчаки входят в состав казахов (Сред. Жуз, Кыпшак со своими отделениями и родами). Иными словами, кыпчаки и есть казахи.

НАРОДЫ
АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ
Вадим Трепавлов

Ногайская Орда образовалась в ходе распада Золотой Орды (Улуса Джучи) во второй половине XV века. По своему пространственному положению, составу населения, административному устройству, внешней политике она была непосредственной наследницей прежних кочевых империй Евразии.
Историческое ядро Орды (так называемый Мангытский юрт!) находилось в Западном Казахстане, в степях между реками Эмбой и Яиком (Уралом). Поэтому именно от казахстанских ученых следовало бы ожидать повышенного внимания к истории этого политического образования. Однако в историографии Казахстана последних десятилетий очевидный факт нахождения Ногайской Орды на землях будущего Младшего жуза не то чтобы совсем не замечается, но остается на периферии исследовательского внимания. Ногайская тематика затрагивается вскользь, по ходу изложения истории основного коренного этноса республики или истории кочевых узбеков XV века (восточных кыпчаков), родственных казахам и ногаям.
Все же переплетенность судеб кочевых народов не позволила полностью уйти от ногайских (мангытских) сюжетов. Так, великолепный свод переводов из тюркских и персидских хроник, в которых содержатся материалы по истории казахских ханств, осуществленный под руководством С. К. Ибрагимова2, содержит уникальный материал для раннего, наиболее таинственного, периода в истории Ногайской Орды. Ценные сведения и авторские наблюдения о ман-гытах в Дешт-и Кыпчаке приводятся в трудах Т. И. Султанова3.
Вадим Винцерович Трепавлов, заведующий отделом Института российской истории Российской академии наук, Москва.
Вместе с тем мне известны работы только одного казахстанского историка, для которого ногайско-казахские отношения стали главным объектом исследования. Это А. И. Исин, написавший кандидатскую диссертацию «Взаимоотношения между Казахским ханством и Ногайской ордой в XVI в.» (1988) и статьи на ту же тему4. Данный автор привлек и архивные материалы, и сочинения мусульманских средневековых авторов, и разнообразные публикации. Ему удалось воссоздать противоречивую динамику контактов между ногайскими государями и правителями Казахского ханства после того, как те и другие поделили «узбекское наследство» — пастбища и оазисы Восточного Дешт-и Кыпчака. Он же предложил соответствующую периодизацию, проанализировал предпосылки и причины союзов и конфликтов в этой части Евразии в XVI веке.
Тем не менее многие аспекты истории Западного Казахстана и степного Поволжья той эпохи остаются малоизученными. Отношения ногаев с казахскими династами развивались очень непросто, между ними случались жестокие войны. В первой четверти XVI века хан Касым завоевал все степи за Волгой, но вскоре произошла ногайская «реконкиста», и Казахское ханство на несколько десятилетий превратилось в вассала ногаев.
Возникновение, наименования, территория и население Алтыульского улуса
Ногайская Орда имела бурную и насыщенную событиями историю. Группировки знати нередко вступали в междоусобные распри друг с другом, ставя свою кочевую империю на грань гибели. Проигравшие в борьбе за власть аристократы-мирзы вместе со своими подданными кочевыми общинами-улусами, случалось, откочевывали за пределы основной территории Орды или выходили из подчинения бию — ее верховному правителю. Историкам давно было известно о существовании таких самостоятельных владений, но основное внимание уделялось так называемой Большой Ногайской Орде (Большим Ногаям) — основной территории державы ногаев.
К востоку от Больших Ногаев обособились потомки шести сыновей бия Шейх-Мамая, правившего в 1540-х годах. Они составили довольно слабое, но относительно самостоятельное политическое образование — Улус Шести Сыновей (Алтыулы).
Один из невыясненных вопросов — время начала самостоятельного существования Алтыулов. Абсолютное большинство исследователей связывает этот процесс с событиями междоусобной ногайской смуты 1550-х годов, когда нурадин5 Исмаил сверг и убил своего старшего брата, бия Юсуфа6. Однако ответ не столь однозначен, так как дети и внуки Шейх-Мамая долгое время сохраняли формальную принадлежность к Большой Ногайской Орде.
Лучшим аргументом и наиболее авторитетным свидетельством о времени и обстоятельствах обособления улусов могут служить сведения, исходящие из среды самих средневековых ногаев. Раскол наметился все-таки в ходе упомянутой смуты, как можно судить по рассказу бия Иштерека астраханским воеводам в ноябре 1604 года: «Как было преж сего при Исупе князе и при Смаиле, и в те поры… был нагаискои один Юсуф князь, а Шихмомаево родство кочевали вместе ж с Юсуфом князем и со всеми нагаискими мурзами. И в те поры в Нагаях меж князя и мурз и улусных людеи розни никоторые не было. А как Смаиль князь убил Юсуфа князя, и Смаиль князь с мурзами и с улусными людми учал кочевать на Нагаискои стороне, а Шихмомаево родство учали кочевати по Яику и за Яиком по Еми (Эмбе. — В. Т.) реке и по Сыру (Сырдарье. — В. Т.) реке, и учали с тех пор слыть Алтыулские мурзы»7.
Действительно, первая убедительная информация о начале обособления Шихмамаевичей относится к периоду смуты. Грамота Исмаила, доставленная в Москву в июле 1557 года, гласит: «Да племянники ж мои от нас отстали ныне за Яиком, и приложилися х казацкому царю (казахскому хану Хакк-Назару. — В. Т.), со мною завоевалися»8. До того, при Юсуфе, дети Шейх-Мамая были в целом лояльны к главе Орды, пока взаимные распри и кровная месть не положили начало разрыву. Тот же Иштерек в 1604 году, продолжая рассказ о расколе ногаев, поведал воеводам, что «у Смаиля князя и у Тенехмата князя9, и у Тенехматовых детеи с Казыевым улусом10 и с Шихмомаевым родством, с Алтаулскими мурзами, учала быти рознь великая и кровь проливатца многая за то, что оне меж себя в кочева-нье в розни учинились» п.
Но при этом представление о единстве ногаев сохранялось. Как подданные Алтыулов, так и жители Казыева улуса помнили о своей принадлежности к великому народу «хакимов Дешт-и Кыпчака». И несмотря на их смертельную порой вражду, иногда в источниках мелькают отголоски таких воззрений. В начале 1604 года мирза Джан-Арслан б. Урус12 в борьбе с детьми Дин-Ахмеда постоянно
пытался привлечь к себе в союзники казыевцев и Алтыулов13. Подобные шаги являлись не только следствием отчаянных поисков подмоги. Еще в относительно мирные времена, летом 1586 г., тайбуга14 Ураз-Мухаммед описывал могущество ногаев следующим образом: «А нас, мангытцких людеи, с Шихмомаевыми детми сорок тем, и толко схожась с Казыевыми улусы и свестяся с крымскими людми, соединачився, все вместе будем, и нас будет сто тысяч тем»15.
Буквальное значение утвердившегося в литературе наименования крайних восточных улусов, которые отделились от Ногайской Орды, Алтыулы, несомненно, — «Шесть Сыновей». Подразумеваются отпрыски Шейх-Мамая Хан, Касым, Бай, Ак, Бек и Бий. Впрочем, некоторые исследователи пытались отыскать иную этимологию: шесть аулов (алты авыл), шесть айлов (алты айлык), шесть Кыпчак-ских племен… Возводили это словосочетание и к никогда не существовавшему мирзе Алте б. Урусу16.
Понятие «Алтыулы» в русских документах появляется и утверждается в начале XVII века. До того, во второй половине XVI века, применялись синонимичные выражения «Шесть Братьев», «Шесть Сыновей» и «Шесть Мирз». Первое употребление словосочетания «Шесть Сыновей» («у Шти Сынов», то есть буквально Алты улы) замечено мною в грамоте мирзы Бека б. Шейх-Мамая царю Ивану IV, доставленной в Москву 8 июня 1581 года17. До этого речь всегда велась о шести братьях Шихмамаевичах, которые, в свою очередь, впервые упомянуты в донесении посла Е. Мальцова, побывавшего у бия Исмаила летом 1559 года («…а шесть братов… Шихмамаевы дети — на Яике»), а также в синхронной грамоте Исмаила Ивану IV18.
Уже с самого начала все эти наименования были условны, так как после гибели Хана б. Шейх-Мамая в 1549 году братьев осталось пятеро, после гибели Касыма в 1555 году — четверо, после смерти Ака в 1580 — трое. Но сами члены рода Шейх-Мамая продолжали пользоваться формулами «Шесть Братьев» и «Шесть Сыновей» для всех потомков этого бия (которых уже в 1556 году набиралось тридцать человек). И Большие Ногаи тоже принимали эту условность, говоря о «Шести Мирзах», насчитывавших пятнадцать человек19.
Первое упоминание о зоне кочевания улусов левого крыла Ногайской Орды после Шейх-Мамая относится к ноябрю 1549 года: Касым с братьями кочует «на реке на Сыре (Сырдарье. — В. Т.) х Ка-зацкои Орде»20. За этим кланом закрепилась территория Западного Казахстана, и впоследствии бий Иштерек присягал царю, в частности в том, что «за Яиком по реке по Еми и за Емью и по Сырту
(здесь — Сырдарье. — В. Т.) … мне… не кочевати». Здесь очерчена область Алтыулов, потому что Иштерек, напомним, тогда же рассказывал воеводам, что при Исмаиле «Шихмомаево родство учали кочевати по Яику и за Яиком, по Еми реке и по Сыру реке».
Как видим, первоначально клан Шейх-Мамая кочевал в том числе на приуральских пастбищах. Однако в 1570—1580-х годах улусы отошли с Яика на восток, спасаясь от казачьих набегов, и западным рубежом владений Алтыулов стала Эмба. Эта река фигурирует в документах как граница, за которой начинались алтыульские степи21. В XVII веке, попав в подчинение к калмыцким предводителям-тай-шам, Алтыулы иногда вновь придвигались к Яику, к развалинам стольного Сарайчука — столицы Ногайской Орды, разгромленной казаками в 1581 году22. Другим крайним пределом их перемещений был «Юргенч» — Хорезм и северные области Мавераннахра23.
Сколь велико было ногайское население, проживавшее на пространстве между Эмбой и Сырдарьей? Не удалось обнаружить данных о его численности за вторую половину XVI и начало XVII века. А вот от периода 1620— 1630-х годов, когда русская астраханская администрация активно контактировала с Алтыулами, такие данные дошли. В 1627—1628 годах их количество составляло одну тысячу, по одним данным, всех улусных людей, по другим, — только мужчин-опол-ченцев24. В воеводской отписке 1628 года говорится, что «алтыул-ских… тотар ратных людеи с пятьсот человек, а с триста человек худых людеи бродят меж улусов»25; это в целом может соответствовать общему числу жителей в две-три тысячи. Через десять лет в документах фигурируют даже меньшие цифры: тогда в Западном Казахстане с мирзами кочевало от пятисот до семисот ногаев26.
Крайне незначительны сведения о родоплеменном составе алты-ульского объединения. Мне встретились лишь два, опять-таки довольно поздних, упоминания по данному поводу. В 1627 году улусниками мирзы Шейх-Мухаммеда б. Касыма было «ханлыцкое родство», то есть эль каналы; в 1628 году в составе Алтыулов названы «татаровя меситцково родства», то есть эль месит27. Это свидетельствует о том, что деление народа на эли, традиционное для кочевников Дешт-и Кыпчака, сохранялось. Однако оно не стало столь же актуальным, как в Большой Ногайской Орде первой трети XVII века, когда немангыты обрели значительное влияние и право голоса на съездах знати. Характерно, что в 1622 году в списке мирз, присягавших царю после утверждения бием Каная б. Динбая, «родства» улусных людей старательно перечислены лишь для представителей
Больших Ногаев, а у присутствовавших тут же алтыульцев указана только принадлежность к улусу конкретного мирзы28.
Исследователи каракалпакского фольклора сочли, будто шесть каракалпакских родов — муйтен, конграт, кытай, кыпчак, кенегес и мангит-акпшак (или мангит ак-пышак) — являются реликтом шестисоставного алтыульского объединения29. Но, во-первых, изначально указанных родов у каракалпаков было все же не шесть, а семь, потому что последний из этнонимов составлен, очевидно, из двух: мангыт и ак-кыпчак. Во-вторых, ни малейшего намека на присутствие перечисленных элей среди Алтыулов в источниках нет; разве что мирзы «по определению» принадлежали к мангытам; а муйтен вообще никогда не фиксируется у ногаев.
Алтыулы в составе Ногайской Орды
В период бийства Юсуфа (1549—1554) потомство его предшественника Шейх-Мамая в целом сохраняло лояльность к общему правителю несмотря на отдельные разногласия. Касым б. Шейх-Мамай отправлялся вместе с бием в походы и охранял восточные рубежи Орды от «Юргенча» (Хорезма). Во время смуты 1550-х годов он и его братья поддерживали то Исмаила, то Юсуфовичей, пока последние не убили Касыма и не превратились в кровников для его родичей. К концу 1550-х годов братья расценивались как «неотступные» подданные победителя Исмаила. Но в финале его правления отношения испортились. Дети Шейх-Мамая были оттеснены от власти, не получили ни одного высшего поста в Орде. В 1563 году конфликт принял острую вооруженную форму: мирзы в союзе с войском ташкентского правителя Бабы б. Барака нападали на владения Исмаила. Предоставив Аку, тогдашнему старейшине Алтыулов, должность кековата30, преемник Исмаила Дин-Ахмед воостановил с ними отношения, а следующий бий Урус (1578—1590) уже вновь считал улусы Алтыулов частью своей державы, в частности, заключал шарт-наме31 и от их имени. Тесные и мирные связи с Урусом сказались во время распрей конца XVI века. Восточные мирзы поддержали Джан-Арслана б. Уруса в борьбе за «княженье» и послали свою конницу против сыновей бия Дин-Ахмеда32.
В конце 1570-х годов Бек б. Шейх-Мамай демонстрировал полную лояльность Урусу, называя его «старейшим братом нашим»33, а глава Шихмамаевичей Ак оставался кековатом. После Ака на этот
пост заступил Бек. Кековатство означало, помимо прочего, включенность Алтыулов в административную структуру ногаев. В следующем годБий Ураз-Мухаммед (1590—1598) считал их частью Большой Орды, хотя частью автономной, существующей помимо общей массы его подданных: «А нас, мангытцких людеи, с Шихмамаевыми детми сорок тем»34. В 1595 году казахский посол в Москве рассказывал о казахском хане Таваккуле, что тот «с ногаи со Шти Браты в миру, а с Те-нехматовыми дети да с Урусовыми ни так ни сяк»35. у гонец царя Федора Ивановича к Таваккулу В. Степанов в пути миновал стороной «улусы обои — Болших Ногаи и Шти Братов»36. То есть Алтыулы воспринимались как ногаи, но отличные и от Большой Ногайской Орды в целом, и от ее главных соперничающих лагерей — семей Тинехматовых и Урусовых. Впрочем, встреченный Степановым в степи русский полонянник говорил, что побывал в плену «в Болших Ногаех у Шти Братов»37, значит, воспринимал два улуса как единое целое, Алтыульское объединение — как часть Большой Ногайской Орды. Это суждение тем более ценно, что исходит от человека, познакомившегося лично, «изнутри» со структурой степной державы и с взаимоотношениями ее частей.
Даже в первых десятилетиях XVII века, когда Алтыулы действительно окончательно отдалились от бия, их лидеры иногда заводили разговоры о предоставлении им кековатства и, следовательно, о возвращении в структуру Орды. В 1625 году глава их Султанай стал тайбугой.
Положение левого крыла Мангытского юрта (Ногайской Орды) в Восточном Дешт-и Кыпчаке, близость его к мусульманским государствам Мавераннахра обязывали Алтыулов контролировать восточные границы ногайских кочевий и активнее, по сравнению с прочими улусами, вступать в контакты с владениями в Средней Азии и Сибири. Историки приходили к заключению о чрезвычайно тесной связи этой части Ногайской Орды с туркменами, о ее зависимости от бухарского хана Абдуллы II38. Целая историография сложилась вокруг темы ногайско-каракалпакской исторической преемственности. В середине XVI века Алтыулы были больше связаны с Хорезмом (Ургенчем) и Ташкентом, к чьим границам они ежегодно отходили на летовки. Там же они пытались учредить постоянную базу для набегов на Ногайскую Орду во времена конфликтов с ее правителями, вступали в «братские» (равноправные) отношения с узбекскими владетелями. В периоды же замирения с биями те же улусы потомков Шейх-Мамая становились «в заставу» от набегов
узбеков, своих бывших союзников39. Столь же неровными оказывались связи с казахами, особенно в эпоху хана Хакк-Назара, с которым то заключался союз, то начинались стычки40. В отношении далекого Московского царства Алтыулы во второй половине XVI века не проводили самостоятельной политики и, когда возобновляли дружбу с биями, для сношений с Россией использовали, как правило, дипломатические каналы последних.
Эпоха самостоятельности Алтыульского улуса
В первые два десятилетия XVII века Алтыулы, не желая иметь какие-либо отношения с бием Иштереком (1600—1619), практически вышли из подданства Большой Ногайской Орды. Правда, с ними сепаратно общался влиятельный мирза и будущий бий Канай б. Динбай, но сам Иштерек был настроен против своих восточных соседей-соплеменников и во время сотрудничества с мятежным атаманом И. Заруцким громил их улусы41. Именно «измены» Иштерека во время русской Смуты породили у астраханских воевод планы по привлечению кочевников из-за Яика «под государеву высокую руку» с раздачей им жалованья и приведением к шерти42. При этом степи по Эмбе служили для соперничающих большеногайских мирз одним из возможных направлений откочевки при поражении в междоусобной борьбе. В 1620 году разгромленные под Астраханью нурадином Кара Кель-Мухаммедом б. Ураз-Мухаммедом кланы Тинмаметевых и Иштерековых осуществили это намерение и присоединились к Султанаю Шихмамаеву43. Между тем Султанай давно уже подвергался обработке со стороны промосковски настроенного Каная. В 1622 году Султанай утвердился «в свойстве и совете» с Канаем и перевел свои улусы под Астрахань, где в ноябре шертовал государю, а в сентябре 1625 года был торжественно провозглашен тайбугой Ногайской Орды44.
Тем временем на Эмбе оставались подданные султанаева брата или кузена Шейх-Мухаммеда (Шаинека, Шагима, Шаима) б. Касыма45. Два подразделения Алтыулов сносились друг с другом через гонцов. Султанай пытался уговорить эмбинцев тоже перебраться к Астрахани. Их лидер реагировал раздраженно, гонцов принимал сурово, отходил к хивинским46 границам и вновь возвращался. Канай рассказывал, что Шейх-Мухаммед ловит по степи русских полонян-ников, бегущих из Хивы, и отправляет их обратно в неволю. Под
началом у него пребывали «улусные невеликие люди» — триста человек, включая тридцать пищальников47.
В начале 1627 года за подозрительные ссылки без санкции воевод с «непослушником» Шейх-Мухаммедом Султанай был посажен под стражу и находился в заточении три месяца. Канай обивал пороги Съезжей избы и воеводских теремов, доказывая, что за Султанаем он «никоторого дурна не ведает» и «порукою на нем имался». Астраханский наместник Ю. П. Буйносов, вняв наконец уговорам бия, выпустил мирзу.
По выходе из застенка, в марте, Султанай поехал в свою ставку в «юртах» (полукочевых селениях). Там из беседы с нурадином Кара Кель-Мухаммедом он узнал о зловещих планах властей выдворить его, Султаная, с семьей на поселение в глубь России — фактически в ссылку. На самом деле ничего подобного администрация не замышляла, но у всех перед глазами стоял недавний пример мирзы Урака Тинмаметева, насильно увезенного на север. Собрав родичей, Султанай спешно отъехал за Яик и присоединился к Шейх-Мухаммеду (хотя большинство его улусников осталось на Волге). Потрясенный таким оборотом дел, Канай, как умел, оправдывался перед князем Буйносовым, клялся, что не причастен к бегству мирзы, что сам не ожидал от него такого «воровства», а уж коли прознал бы-де о подобных планах Султаная, то «он бы, Канаи, ему, Салатанаи мурзе, своими руками голову отрезал»48.
Посланные в погоню двести стрельцов с ногаями-добровольца-ми настигли Алтыулов в девяти днях к востоку от Яика, на Эмбе. В сражении они убили шестьдесят местных улусников, а Султанай, раненный стрелой «в спину повыше поясницы», бежал к морю. Алты-улы рассеялись. Астраханцы уже не могли на уставших конях искать их по степи. Разведчики заметили вдали только одного неприятельского пищальника, да и того не сумели поймать. С полоном и «языками» отряд вернулся домой49.
Султанай же разыскал Шейх-Мухаммеда и снова стал кочевать вместе с ним. Знающие люди рассказывали, будто живут они «меж себя в совете, а розни меж ними нет». Соседство слабого и малочисленного Алтыульского улуса с могучей Россией, агрессивными калмыками и дружественными узбеками заставляло мирз налаживать мирные отношения со всеми ними. Рядовые улусники видели главную выгоду в контактах с русскими. Шейх-Мухаммед в целом разделял эту позицию (Алтыулы располагались на торговом пути из Мавераннахра в Башкирию и Сибирь) и заявлял, что не прочь
перейти под цареву «высокую руку». Но переговоры об этом он затевал с уфимскими воеводами, а не с астраханскими, которых он боялся, особенно после истории с заточением Султаная.
Именно с русской администрацией Уфы была достигнута договоренность о взаимном обеспечении безопасности для русских, ногайских и среднеазиатских купцов. Мирза заявлял, что, «хотя… кочюет он и далеко, толко… он… великого государя холоп, а опроче… ему Ен-бы детца негде» и он готов идти на любую государеву службу и даже платить ясак — «со всякие избы по лисице, а изб у них всех с тысечю». В то же время Алтыулы находились «в миру» с калмыками и с Хивой50.
Между тем астраханские власти, с их традиционной функцией контроля над ногаями, свою активность не ослабляли. В ноябре
1627 года в степь был послан боярский сын Я. Бухаров с поручением уговорить мирз прикочевать к Астрахани. Встречные номады отговаривали гонца от опасного предприятия: Алтыулы, мол, настроены против астраханских воевод и, главное, — против Больших Ногаев; Шейх-Мухаммед и Султанай сейчас активно ссылаются с калмыками, и Бухарова может ожидать очень суровый прием.
Так и произошло. На берегу Эмбы семьсот алтыульцев окружили посольство, застрелили толмача, утопили одного стрельца, а Бухарова и всю свиту, связав, посадили под стражу. Грамоту от воевод сожгли, наказную память (инструкцию) гонцу порвали. В те же дни в улусе находились калмыцкие послы, с которыми мирзы вели переговоры о дружбе и совместном походе на Каная, а также узбекские купцы, приценивавшиеся к новым русским пленным. Бухарова секли плетьми и жгли огнем, выпытывая, отдадут ли за него воеводы ногайские семьи, полоненные стрельцами во время погони за Сул-танаем, и собираются ли русские в будущем напасть на Алтыулов. Гонец отвечал, что семьи за него не отдадут, а своими действиями мирзы сами провоцируют новые походы. Через некоторое время его выкупил приехавший жениться из-под Астрахани ногаец-канглы; он заплатил за Бухарова «10 коней ногаиских да саблю оправлену серебром рублев в дватцать», десять кафтанов, панцирь, «шапку ми-сюрскую» и сто аршин бязи (наверное, отдал весь калым). В феврале
1628 года Бухаров приехал в Астрахань51.
На эти события наконец отреагировала Москва. В грамоте от 17 мая 1628 года воеводам был учинен жестокий разнос. Царь гневался, что за Яик снарядили не большое ногайское войско бия Каная, а «послали… к таким вором Якова Бухарова с товарыщи (толко с пятью человеки!), неведомо на что смотря и неведомо чему пове-
рили. Толко лише людеи потеряли, а их (Алтыулов. — В. Т.) пуще от-гонили». От воевод требовали вызвать к себе Кара Кель-Мухаммеда и допросить, что он говорил Султанаю по выходе того из тюрьмы и чем так напугал, и внушить, что «так делают изменники, а не прямые холопи, которые служат нам, великому государю». Тех же алты-ульских мирз, которые повинятся, надлежит принимать под покровительство и давать жалованье, «смотря по людем»52. После этого выговора воеводы решились на новый рейд на восток, тем более что его требовали и местные стрельцы, и Большие Ногаи, возмущенные пленением посольства, а также сам оскорбленный Яков Бухаров. Рейд оказался успешным: в пяти «днищах» за Эмбой Алтыулы были полностью разбиты и рассеяны по степи53.
Султанай, Шейх-Мухаммед и прочие восточные мирзы, распродав к тому времени в рабство служилых людей из астраханского посольства, задумались, что делать дальше. «Молодые» мирзы пугали старейшин новой карательной экспедицией русских. Султанай предлагал откочевать под защиту хивинских или казахских ханов; Шейх-Мухаммеду и его брату Кулаю более подходящим направлением миграции казались бухарские владения. Кроме того, была возможность присоединиться к туркменам или калмыкам. Во время этих споров произошла даже ссора между предводителями: какой юрт выбрать для переселения? Султанай и Шейх-Мухаммед стали кочевать порознь. Воеводы доносили в Посольский приказ, что «мыслят… алтыулские мурзы и улусные их люди брести розно, где кому ближе и лутче. Половина… мурз и улусных их людеи хотят идти в Казачью Орду, в Трукустан, а другая половина вь Юргенчь». В любом случае Алтыулам следовало начинать переговоры с соседями, и «наперед которои посол придет [и скажет], что им поволно будет у них кочевать, — тут де им и быть»54.
Однако все планы рухнули из-за вмешательства калмыков. Те подошли вплотную к алтыульским становищам, и мирзам не осталось выбора ориентации. Вместе с тайшами (калмыцкими предводителями) они стали и кочевать, и нападать на Больших Ногаев. В конце 1628 или начале 1629 года один из главных алтыульских мирз Кулай б. Касым бежал в Бухару, Шейх-Мухаммед откочевал на юг, «в Шаминские пески», Султанай же остался под властью тайшей55.
Нападения калмыков на кочевья Алтыулов фиксируются с начала 1620-х годов. Именно из-за них Султанай тогда перебрался в Астрахань и «учинился в холопстве»56. Шейх-Мухаммед тем временем старался не задирать тайшей и поддерживать с калмыками добрые
отношения, обмениваясь посольствами. Одно из них и находилось у него в тот момент, когда в Алтыульскую Орду явился Я. Бухаров. Калмыцкие послы убеждали мирз объединить усилия в нападениях на Больших Ногаев. Вскоре прибыло еще одно посольство с приглашением мирзам кочевать совместно с калмыцкими улусами. Шейх-Мухаммед и Султанай отнекивались, ссылаясь на «зимнюю пору», и обещали перейти во владения тайшей летом. А меж себя решили, что «калмыки их оманут и побьют», и «покочевали от калмыков в сторону». Это произошло в начале 1628 года. В глубине степей начались совещания и размышления о дальнейшей судьбе Алтыулов. Произошел разрыв между Шейх-Мухаммедом и Султанаем, о котором говорилось выше. На обособившиеся стойбища Султаная неожиданно обрушился Ухандар-тайши. Этой части Алтыулов удалось засесть в наспех сооруженном «городке тележном». Нападавшие не стали сражаться, а начали переговоры. Султанай дал все возможные обещания, лишь бы калмыки ушли — и те удалились, заручившись очередными заверениями мирзы с наступлением лета перебраться в калмыцкие владения57.
Долго противостоять огромной массе монгольских кочевников, вливавшихся в казахстанские степи, было невозможно. Осенью
1628 года Султанай сам выступил инициатором объединенного кал-мыцко-алтыульского набега на Больших Ногаев (две тысячи калмыков и лишь полтораста алтыульцев). Он решил смириться и подчи-
<_> тч <_> <_> <_>
ниться тайшам. Русский полонянник, побывавший в калмыцкой неволе, рассказал, что мирза заключил с новыми покровителями союз: «им быть в дружбе и кочевать вместе, и дали… алтаулские мурзы калмыком надобные места и саигачьи ловли» 58.
Шейх-Мухаммед же проживал в отдалении, избегая тесных контактов с очередными владыками Дешт-и Кыпчака. Но подавать малейший повод для конфликта с ними боялся. На приглашения к походам на бия Большой Ногайской Орды Каная он отвечал якобы вынужденным отказом (он-де обещал своим улусникам не нападать на ногаев), но заявлял, что тайши и Султанай могут взять на войну его подданных. Не вызывал восторга у него и план Султаная поселиться в Волго-Яицком междуречье после вытеснения Больших Ногаев на «Крымскую» сторону Волги59.
Удары по владениям Каная становились все сильнее. В 1628— 1630 годах состоялось несколько калмыцко-алтыульских походов за Яик. Султанай действовал в них как проводник60. В первой половине 1630-х годов, после ухода большей части ногаев на волжское пра-
вобережье, некоторые алтыульские улусы перешли в степи между Яиком и Волгой. Пребывание под властью тайшей тяготило мирз, и они вступали в тайные переговоры с Астраханью о переходе под царское покровительство. Но тайши бдительно следили за своими тюркскими подданными и всегда держали часть собственных кочевий неподалеку от Алтыулов, чтобы те не переметнулись к русским61.
С мусульманскими владениями на юге Алтыулы традиционно поддерживали дружественные отношения. В 1614 году самарский воевода отписывал, что «Казачья… Орда и Кораколпаки и Алтаулы меж собя ныне в совете… а с юргенским с Арап-ханом (хивинским ханом Араб-Мухаммедом б. Хаджи-Мухаммедом. — В. Т.) Казачья Орда, Кораколпаки и Алтаулы в миру же»62. В казахских пределах проживали алтыульские мирзы и улусы, откочевавшие на восток в пору ногайской смуты конца XVI века. Некоторые навсегда обосновались там, обретя пристанище «в Туркустане с Казацкою Ордою вместе»63. Многие алтыульцы в начале XVII века нашли приют в Мавераннахре, пристав «к бухарскому» и кочуя в Хорезме «под Юргенчем»64.
Связи между родом Шейх-Мамая и ургенчскими (хивинскими) династами сложились прочные. Среднеазиатский хронист XIX века Мунис пишет, что мирза Шейх-Мухаммед был воспитан при дворе хана Араб-Мухаммеда. Во время распри последнего с собственными сыновьями Хабашем и Ильбарсом Шейх-Мухаммед не оставался в стороне. Он схватил разгромленного отцом Хабаша, который пытался найти убежище у Алтыулов, и выдал на верную смерть Исфендиа-ру б. Араб-Мухаммеду, сохранявшему верность хану. Удел Хабаша был разорен хивинскими войсками, часть населения ушла к нога-ям65. В конце 1620-х годов, когда вожди Алтыулов после разгрома посольства Бухарова решали к кому перейти в подданство, Шейх-Мухаммед находил более приемлемым для себя хивинский вариант, а не калмыцкий, и потому вступил в переписку с новым ханом Ис-фендиаром. Тот настойчиво призывал мирзу перебраться в Хорезм «безо всякие боязни», обещая ему «ис пяти городов любои город», и удерживал подвластных ему туркмен от набегов на Алтыулов66.
Как нам уже известно, калмыцкие правители оказались проворнее и первыми сумели обратить под свою власть восточно-ногайские улусы. Под предводительством тайшей Алтыулы против своей воли совершали нападения в том числе и на Хивинское ханство, но при любом удобном случае старались восстановить мирные отношения с Исфендиаром67.
В конце 1630-х годов во время обострения раздоров в Маверан-нахре в их кочевья в очередной раз хлынули беженцы-узбеки68. Но самостоятельной политической силы Алтыульская Орда уже не представляла. Вскоре ее пастбища стали постепенно заселяться казахами. Последним всплеском значимости этого подразделения бывшей Ногайской Орды можно считать упоминание анонимного «алтаульского большого мурзы» на первом месте в перечне раздачи жалованья после планировавшегося приведения к шерти новоназ-наченного бия и мирз в 1651 году69. Тогда в Посольском приказе созрела идея возродить ногайское единство под русским присмотром, но она так и осталась неосуществленной.
Джембойлук
Часть населения Алтыульского улуса фигурирует в источниках под именем джембойлуков. Происхождение этого слова понятно и практически общепризнано в науке. Джембойлук/Йембойлык означает «живущие по реке Эмбе»70. Такое же объяснение давали и ногайцы в начале XX века71. Впрочем, иногда встречаются более экзотические трактовки: например, от имени города Джамбалек, на карте каталанского атласа 1375 года показанного на правом берегу Нижней Волги (а город-де назван так по имени соборной мечети Джам)72.
Столь раннее существование особой общности на Эмбе еще в золотоордынскую эпоху сомнительно. Некоторые намеки появляются в XV веке, когда заезжие европейцы Иоанн де Галонифонтибус и Иоганн Шильтбергер в своих описаниях Дешт-и Кыпчака упомянули похожие понятия: «Северными соседями (Великой Татарии) являются Россия и йахабри»; «…между золотыми татарами есть три поколения: кайтаки, джемболуки и монголы. Их страна имеет протяжение в три месяца ходьбы, представляя собой равнину, в которой нет ни леса, ни камней, и есть только трава и камыш»73. В старонемецком тексте И. Шильтбергера на месте предложенных переводчиком Ф. К. Бруном «джемболуков» стоит йабу74. П. Пельо тоже увидел в йахабри Галонифонтибуса ихабу/йабу75. Если это отождествление верно, то река Эмба здесь ни при чем, и оба средневековых автора писали о тюрко-кыпчакском (узбекском) племени йабу (древнетюрк. ябгу/йабагу, отмеченное еще Махмудом Кашгарским в XI веке). Однако неизвестно, расселялся ли этот эль именно на Эмбе76.
В литературе можно встретить утверждения, что джембойлуки обособились раньше Малых Ногаев и Алтыулов или будто они ушли из Большой Ногайской Орды «за междоусобною ссорою»77. В известных мне источниках ни тот, ни другой тезис не находят подтверждения. Весной 1560 года Исмаил сообщил Ивану IV: «А отца моего юрт был по трем рекам: по Волге да по Яику, да по Емь реке (Эмбе. — В. Т.). И которые люди на реке на Еме, тех людеи астараханские люди (русские. — В. Т.) воюют. А которые люди улусные в моем имени, и тех воюют — то как меня воюют»78. Следовательно, эмбинских ногаев бий считал своими улусниками, заступаясь за них перед царем.
Принципиально, что в тех же местах располагались кочевья Шихмамаевичей-Алтыулов, которые уже начали обособляться. Исмаил никогда не заявлял о потомках Шейх-Мамая как о своих безраздельных подданных, поэтому эмбинцы (джембойлуки) в грамоте 1560 года пока не могут отождествляться с Алтыулами. Однако уже в первой половине XVII века для такого отождествления, пожалуй, можно найти основания79.
Первое упоминание разбираемого названия относится к событиям конца 1620-х годов. Калмыцкий хронист начала XIX века Батур-Убуши-Тюмен рассказывает, что тайши торгоутов Хо-Урлюк, спасаясь от усобиц среди ойратов, двинулся на запад, «напав на цжумбулаков, тюркменов и татар (мангат), пропитал своих подвластных их скотом»80. Анонимное «Сокращенное изложение истории калмыцких ханов» XVIII века (?) гласит, что Хо-Урлюк, «не доходя до реки Урала (Зай) … покорил Ембулуковских (Цзимбулук) татар, кочевавших при реке Ембе», а за Яиком — народы «Ногай, Хатай-хибчак, Чжитесен (то есть едисан. — В. Т.)»81.
учетом всей разобранной выше ногайской истории мы можем выяснить, кто же были эти жертвы калмыцкого завоевания на Эмбе. Здесь могут помочь некоторые оговорки в материалах калмыцко-русских отношений середины XVII века. В ноябре 1649 года Дай-чин-тайши говорил посланнику И. И. Онучину: «А как мы под Астараханью ногаиских, едисанских и ембулуцких мурз и улусных их татар за саблею взяли, и мы… с теми ногаицы по сю пору и кочю-ем вместе»82. В феврале 1655 года калмыцкие послы клялись по шертной записи, в которой, в частности, содержалось обязательство тайшей не чинить насилий в отношении «государевых изменников, нагайских и едисанских, и енбулуцких мурз и татар, которые в прошлых годех, изменя государю, из-под Астарахани отошли к тай-шам… в калмыцкие улусы»83.
Получается, что джембойлуки «изменили» и ушли от Астрахани (или, в трактовке Дайчина, были завоеваны) до 1649 года. Заметная миграция из Нижнего Поволжья на Яик случилась, вероятно, только однажды, когда весной 1627 года, едва выйдя из астраханской тюрьмы, Султанай Шихмамаев устремился на восток, к своим сородичам Алтыулам, возглавляемым Шейх-Мухаммедом. Оба мирзы стали кочевать по Эмбе, где их и настигло нашествие Хо-Урлюка. Следовательно, «джембойлуки» в документах, связанных с калмыками, — это то же самое, что Алтыулы воеводских отписок первой половины XVII века. Через полтора десятка лет эмбинские ногаи были, по словам Дайчин-тайши, «нашими холопями», с которыми калмыки кочевали по их бывшим рекам и урочищам84. Новые правители использовали джембойлуков как военную силу в своих походах и посылали в самостоятельные набеги85. В течение нескольких последующих десятилетий джембойлуки вместе с частью едисанов кочевали в Западном Казахстане, пока тех и других не погромил хан Аюка и не прогнал на Куму и Кубань (по другим сведениям, их сманили на Кубань крымцы и турецкий наместник)86.
Пребывание джембойлуков под калмыцким владычеством, отказ их от борьбы с тайшами, участие в набегах на ногаев настроило последних против эмбинцев. Озлобление это ярко выражено в поэме «Джембойлук» ногайского поэта XVII века Казы-Тугана Суюнч-улы: «Эти, называемые джембойлуками, Предают отцов до шестого поколения. Когда на страну нагрянуло бедствие, Когда мои героические ногайцы, Истекая кровью, Сражаются и гибнут, Мои джембой-лукские сородичи, Словно холощеные верблюды, Отвернувшись от всех, отлеживаются»87. Историческая песня «Казтувган» приписывает им пренебрежение устоями мусульманской веры88. Хотя в дальнейшем это враждебное отношение угасло, джембойлуки выделились в общеногайском сознании как особая группа (ембойлуклар), отличная от остальных ногайцев89.
* *
*
Таким образом, Алтыульское объединение закончило свое самостоятельное существование приблизительно одновременно с Большой Ногайской Ордой и Казыевым улусом — в конце первой трети XVII века. Ногаи-Алтыулы, ослабленные и раздробленные, не смогли сохранить самостоятельность и попали в зависимость от калмыков.
После ухода последних в Нижнее Поволжье к середине XVII века одна часть Алтыулы вошла в казахский Младший жуз, смешавшись с казахами, другая переселилась в причерноморские и северокавказские степи вслед за Большими и Малыми Ногаями.
В результате нескольких волн переселений XVI—XVII веков ногайский элемент прочно закрепился в составе казахского этноса. Присутствие этого элемента было особенно заметно на западе Казахстана, где до начала XX века сохранялись группы ногай и мангы-тай. Несомненным стимулом для ассимиляции послужило и то, что Младший жуз целиком расположился на бывшей территории Ногайской Орды. Полное «растворение» потомков ее жителей среди казахов произошло, видимо, в конце XVII — начале XVIII века, когда, спасаясь от джунгарского нашествия, казахи-кочевники хлынули с востока в приуральские степи.

ПРИМЕЧАНИЯ
1 Мангыты — кыпчакский эль (племя), из которого происходил правящий клан ногаев. Мангытским юртом в восточных источниках называлась Ногайская Орда.
2 См.: Материалы по истории казахских ханств XV—XVIII веков: извлечения из персидских и тюркских сочинений. Алма-Ата, 1969.
3 См., например: Султанов Т. И. Кочевые племена Приаралья в XV—XVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). М., 1982; он же. Правители первого казахского государства. Акмола, 1993.
4 См.. например: Исин А. Материалы Посольского приказа Русского государства о Казахском ханстве XVI — начала XVII в. // Вопросы историографии и источниковедения Казахстана (дореволюционный период). Алма-Ата, 1988.
5 Нурадин — второе лицо после бия в Ногайской Орде, правитель ногайских кочевий в Поволжье и глава правого крыла ополчения.
6 См., например: Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос: Избранные труды. Л., 1974. С. 488; Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV—XVIII вв. Алма-Ата, 1988. С. 102; Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.—Л., 1948. С. 176; Сафаргалиев М. Г. Ногайская Орда в середине XVI в. Канд. дисс. М., 1938. С. 163; он же. Ногайская Орда во второй половине XVI века // Сб. науч. работ Мордовского гос. пед. института. Саранск, 1949. С. 54; Юдин В. П. Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая… // Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. Алма-Ата, 1992. С. 40; Kappeler A. Moskau und die Steppe: das Verhaltnis zu den Nogai-Tataren im 16. Jahrhundert // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. 1992.
B. 46. S. 90. Особняком стоят точки зрения П. П. Иванова и Х. Ховорса. Первый считал исходной датой 1549 год (смерть Шейх-Мамая), второй — начало XVII века (см.: Иванов П. П. Очерк истории каракалпаков // Материалы по истории каракалпаков. М.—Л., 1935. С. 29; Сафаргалиев М. Г. Ногайская Орда в середине XVI в. С. 53).
7 Акты времени Лжедмитрия I-го (1603—1606 гг.). М., 1918. С. 102; Российский государственный архив древних актов (далее — РГАДА). Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3. Л.65.
8 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 5. Л. 32 об.
9 Дин-Ахмед — бий Ногайской Орды в 1563—1578 годах, сын и преемник Исмаила.
10 Казыев улус (Малые Ногаи, Малая Ногайская Орда) — политическое объединение, созданное выходцами из Ногайской Орды на Северо-Западном Кавказе во второй половине XVI века.
11 Акты времени Лжедмитрия Ьго… С. 102—103; РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3. Л. 65-66.
12 Б. — обычное в русскоязычной литературе обозначение арабского ибн (сын), принятого в мусульманском ономастиконе. Джан-Арслан б. Урус б. Исмаил = Джан-Арслан, сын Уруса, сына Исмаила.
13 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3. Л. 162.
14 Тайбуга — наместник северо-восточных кочевий Ногайской Орды (в Северном Казахстане и Юго-Западной Сибири).
15 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1586 г. Д. 9. Л. 18.
16 См., например: Атласи Ъ. Себер тарихы. Соен-бикэ. Казан ханлыгы (тарихы эсэрлэр). Казан, 1992. С. 67; Давкараев Н.Очерки по истории дореволюционной каракалпакской литературы. Ташкент, 1959. С. 194; Иванов П. П. Очерк истории… С. 29; Сагитов И. Т. Каракалпакский героический эпос. Ташкент, 1962. С. 31; Сафаргалиев М. Г. Ногайская Орда во второй половине XVI века… С. 53. По прошествии длительного времени истинное значение «Алтыулы» в народной памяти тоже стерлось и, например, в фольклоре каракалпаков стало трактоваться уже как алтыайлык ногай — ногаи шести айлов (Беляев И. А. Сказание об Едигее и Тохтамыше: Каракалпакская народная поэма // Протоколы заседаний и сообщения членов Закаспийского кружка любителей археологии и истории Востока. Вып. 3. Асхабад, 1917. С. 1).
17 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 10. Л. 90.
18 Там же. Д. 5. Л. 119, 124 об.
19 Там же. Д. 4. Л. 364; д. 8. Л. 367; д. 10. Л. 7 об.
20 Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1489-1549 гг. Махачкала, 1995. С. 318.
21 См., например: РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1619 г. Д. 2. Л. 117; 1620 г. Д. 1. Л. 73; 1627 г. Д. 1. Л. 119.
22 Но это не дает оснований утверждать, будто Алтыульский улус располагался на Яике (см.: История Каракалпакской АССР. Т. 1. Ташкент, 1974. С. 94). Его основные кочевья находились восточнее, на пространстве между Эмбой и Сырдарьей.
23 См., например: РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1636 г. Д. 1. Л. 8; ф. 127. Оп. 1. 1638 г. Д. 1. Л. 101.
24 Там же. Ф. 127. Оп. 1. 1627 г. Д. 1. Л. 439, 440, 443; 1628 г. Д. 1. Л. 106, 144.
25 Там же. 1628 г. Д. 2. Л. 342.
26 Там же. 1638 г. Д. 1. Л. 109; 1639 г. Д. 1. Л. 29.
27 Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 120; 1628 г. Д. 1. Л. 132.
28 Там же. 1623 г. Д. 1. Л. 113, 114.
29 Давкараев Н. Указ. соч. С. 194; Сагитов И. Т.Указ. соч. С. 31.
30 Кековат — правитель казахстанских кочевий ногаев и глава левого крыла их ополчения.
31 Шарт-наме, шерть — договор с определением взаимных обязательств.
32 Подробное изложение предыстории Алтыульского улуса не входит в нашу задачу. Упомянутые события середины — второй половины XVI века изложены в следующих источниках: Книга, глаголемая Летописец Федора Никитича Нормантского // Временник Московского общества истории и древностей российских. 1850. Кн. 5.
С. 102, 114; Летописец русский // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1895. Кн. 3. С. 29, 30, 62; Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 1. СПб., 1904. С. 249, 274, 275, 285; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 13. Л. 286 об; Ф. 127. Оп. 1. Д. 4.
Л. 16 об., 93, 113, 144 об., 148 об., 150 об., 151, 152, 181 об., 182, 189 об., 260 об., 261,
306 об., 364 об., 371 об.; Д. 5. Л. 17 об., 18, 20 об., 23 об., 24, 32 об., 34, 126 об., 130 об.; Д. 6. Л. 210 об., 225 об., 226; Д. 8. Л. 10 об., 12 об., 38 об., 39, 53, 56, 236, 250, 250 об.; Д. 10. Л. 88 об.; 1587 г. Д. 7. Л. 1; ф. 137. Оп. 1. Д. 137. Л. 356 об.
33 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 8. Л. 250.
34 Там же. 1586 г. Д. 9. Л. 18.
35 РГАДА. Ф. 122. Оп. 1. 1594 г. Д. 1. Л. 8.
36 Там же. Л. 81; Казахско-русские отношения в XVI—XVШ веках (сборник документов и материалов). Алма-Ата, 1961. С. 13.
37 Казахско-русские отношения в XVI—XVШ веках… С. 13; РГАДА. Ф. 122. Оп. 1. 1594 г. Д. 1. Л. 81.
38 См., например: Агаджанов С. Г. Ногайцы и туркмены: исторические и этнокультурные связи // Историко-географические аспекты развития Ногайской Орды. Махачкала, 1993. С. 37; Бояршинова З. Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации (виды хозяйственной деятельности и общественный строй местного населения). Томск, 1960. С. 118.
39 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 4. Л. 38, 191 об., 309; д. 6. Л. 210 об., 225 об., 226; д. 8. Л. 10 об.
40 Там же. Д. 5. Л. 32 об.; Д. 6. Л. 9; Д. 10. Л. 150.
41 Там же. 1613 г. Д. 5. Л. 202; 1616 г. Д. 1. Л. 89.
42 Там же. 1616 г. Д. 1. Л. 8, 9.
43 Там же. 1620 г. Д. 1. Л. 73, 82. Судя по возрасту, Султанай доводился внуком Шейх-Мамаю и братом или кузеном Шейх-Мухаммеду б. Касыму б. Шейх-Мамаю. Установить имя отца Султаная не удалось.
44 Там же. 1622 г. Д. 1. Л. 4; 1623 г. Д. 1. Л. 111, 112; 1625 г. Д. 1. Л. 36.
45 К 1620-м годам он должен был пребывать в преклонном возрасте, потому что впервые упоминается в конце 1570-х годов (см.: там же. Оп. 1. Д. 8. Л. 342).
46 В начале XVII века резиденция хорезмского хана была перенесена в Хиву из-за того, что Амударья, изменив течение, ушла от города Ургенча, отчего прежняя столица утратила значение. Ханство стало называться Хивинским.
47 Там же. 1626 г. Д. 1. Л. 221, 225, 226; 1627 г. Д. 1. Л. 116, 117, 125.
48 Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 117, 118, 132, 133; 1628 г. Д. 1. Л. 59-61, 143, 158-160.
49 Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 118, 122, 134, 137, 138.
50 Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 120, 355, 356; 1628 г. Д. 1. Л. 106, 439-444. Впервые кал-
мыки (ойраты), мигрировавшие с востока, вышли к Эмбе весной 1607 года (Трепав-лов В. В. Приход калмыков на Волгу // История и культура монгольских народов: источники и традиции. Элиста, 1999. С. 116).
51 Там же. 1628 г. Д. 1. Л. 130-135; Д. 2. Л. 337-340.
52 Там же. Д. 1. Л. 261-263.
53 Там же. Л. 103, 104, 127, 144.
54 Там же. Л. 105, 106, 127, 128, 144, 151, 152; Д. 2. Л. 338, 339, 343.
55 Там же. 1629 г. Д. 1. Л. 41. Пески Шам (Сам) находились, по разным оценкам,
«от Енбы реки… лехким делом, о двуконь, три дни», «от Ембы к Юргенчу за четыре днища» или «к Юргенчи… от Ембы езду ден з десять» (там же. 1628 г. Д. 1. Л. 88; Д. 2. Л. 342; Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Т. 2. СПб., 1892. С. 250). Географическую характеристику этой пустынной
местности северо-западного Устюрта см.: Гвоздецкий Н. А, Михайлов Н. И. Физическая география СССР. Азиатская часть. М., 1978. С. 81; исторические сведения о ней см.: Барmольд В. В. Сочинения. Т. 3. М., 1965. С. 65.
56 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1622 г. Д. 1. Л. 12.
57 Там же. 1628 г. Д. 1. Л. 125, 126, 137, 138, 145, 152, 153.
58 Там же. Д. 2. Л. 343, 344; 1629 г. Д. 1. Л. 25.
59 Там же. 1629 г. Д. 1. Л. 32, 33, 38, 39.
60 Там же. Л. 36, 41; 1630 г. Д. 1. Л. 6—11; Богоявленский С. К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. Т. 5. 1936. С. 67.
61 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1637 г. Д. 1. Л. 86; 1638 г. Д. 1. Л. 104; 1639 г. Д. 1. Л. 33.
62 Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 2. СПб., 1841. С. 421.
63 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1619 г. Д. 2. Л. 117; 1638 г. Д. 1. Л. 105.
64 Там же. 1604 г. Д. 3. Л. 163; 1616 г. Д. 1. Л. 102; Акты времени Лжедмитрия I-го… С. 132.
65 Материалы по истории казахских ханств… С. 450; Aboul-Ghazi Behadouг Khan. ffistoire des mogols et des tatares. T. 1. St.-Petereborn’g, 1871. Р. 290.
66 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1627 г. Д. 1. Л. 121, 356, 357; 1628 г. Д. 1. Л. 70.
67 О дальнейшей судьбе Шейх-Мухаммеда известно из статейного списка московских послов к бухарскому хану Надир-Мухаммеду в 1641 году. Оказывается, мирза «из Калмык бежал в Бухары», где занял довольно значительное место при дворе. Во всяком случае, именно он консультировал хана по вопросу о судьбе русского полона, который настойчиво поднимало царское посольство. В итоге Надир-Мухаммед согласился освободить пленных лишь в обмен на освобождение с астраханского Закладного двора алтыульских аманатов (Статейный список посольства Савина Горохова и Анисима Грибова в Хиву и Бухару в 1641 г. М., 1995. С. 58, 59).
68 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1630 г. Д. 1. Л. 52, 53; Aboul-Ghazi Behadou- Khan. Op. cit. P. 306.
69 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. Ч. 3. М., 1822. С. 467.
70 См., например: Баскаков Н. А. Ногайский язык и его диалекты. Грамматика, тексты и словарь. М.—Л., 1940. С. 136; Калмыков И. X, Керейmов Р. Х, Сикалиев A. И.-М. Ногайцы: историко-этнографический очерк. Черкесск, 1983. С. 26; Юдин В. П. Орды… С. 53.
71 Пашин П. Из поездки к ногайцам с антропологическою целью // Русский антропологический журнал, 1912. № 1. С. 39.
72 Брун Ф. К. Перипл Каспийского моря по картам XIV столетия. Одесса, 1872. С. 11, 16. Эта теория Ф. К. Бруна сплошь основана на недоразумениях. Джамбалек — это, конечно, юаньская столица Ханбалык, ошибочно помещенная картографом на Волге. Более того, Брун считал, что к «Джамбойлукской орде», якобы располагавшейся в тех местах, принадлежал татарин Джамбо, который служил проводником у бургундского рыцаря Жильбера де Ланнуа в причерноморских степях в 1421 году (там же. С. 16). Но тот Джамбо жил на Днепре под властью литовского господаря Витовта и никак не был связан ни с ногаями, ни с Эмбой, ни с джембойлуками (Ланнуа Ж. Путешествие Гильбера де Ланнуа по Южной России в 1421 году. Одесса, 1852. С. 8). В качестве курьеза укажем также на мнение А. Скальковского о происхождении польского глагола чамбyловаmь (наезжать) от набегов джембойлукцев (Скальковский А. О ногайских татарах, живущих в Таврической губернии // Журнал Министерства народного просвещения, 1843. Ч. 40. С. 110).
73 Галонuфонmuбyc И. Сведения о народах Кавказа (1404 г.) (из сочинения «Книга познания мира»). Баку, 1980. С. 13; Шuльmбергер И. Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год. Баку, 1984. С. 45—46.
74 См.: Галонuфонmuбyc И. Указ. соч. С. 32 (примечание Л. Тарди).
75 Там же. С. 32.
76 Племенной состав джембойлуков неизвестен. Выше отмечалось, что в составе эмбинских ногаев по одному разу упомянуты лишь эли канглы и месит. Близость джембойлуков к Мангышлаку и прочим кочевым территориям туркмен позволяет признать вероятной гипотезу С. Г. Агаджанова об интегрировании компактной туркменской группы в состав джембойлуков (Агаджанов С. Г. Указ. соч. С. 37).
77 Бymков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. 1. СПб., 1869. С. 170; Калмыков И. Х., Керейmов Р. Х., Сикалиев А. И.-М. Указ. соч. С. 26; Новосельский А. А. Указ. соч. С. 15.
78 РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 5. Л. 167-167 об.
79 Такое же мнение см.: Кочекаев Б.-А. Б. Указ. соч. С. 102, 103; Новосельский А. А. Указ. соч. С. 15; Юдин В. П. Указ. соч. С. 40; Kappeler A. Op. cit. S. 90. Правда эти авторы специально не исследовали историю джембойлуков. Бездоказательно приписывание А. Беннигсеном и Ш. Лемерсье-Келькеже основания «Энбулакской Орды» детям бия Саид-Ахмеда б. Мусы Сююндюку и Эвгашу (Bennigsen A., Lemercier-Quelquejay Ch. La Grande Horde Nogay et le probleme des communications entre l’Empire Ottoman et l’Asie Centrale en 1552—1556 // Turcica. Revue d’etudes turques. 1976. T. S. № 2. P. 206, 209).
80 Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. Элиста, 1969. С. 36-37.
81 Там же. С. 51; см. также: РГАДА. Ф. 127. Оп. 2. 1552 г. Д. 1. Л. 1, 1 об. Едисан — территориальное объединение ногайских улусов, фиксирующееся с конца XV века. Во второй половине XVII века часть едисанов, откочевавших в северо-западное Причерноморье, образовала особое объединение, Орду.
82 РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1649 г. Д. 5. Л. 23.
83 Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. Т. 1. СПб., 1830. С. 357.
84 РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1649 г. Д. 5. Л. 23.
85 Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Т. 1. М., 1957. С. 244; Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Вып. 3. Ч. 1. Л., 1932.
С. 330.
86 Георги И. И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. 4. СПб., 1799. С. 38; Тунманн [И.] Крымское ханство. Симферополь, 1991. С. 46.
87 Сикалиев А .И.-М. Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994. С. 49-50.
88 Антология дагестанской поэзии. Т. 1. Махачкала, 1980. С. 300.
89 Керейmов Р. Х.Ногайский этнос и его соседи в условиях широкого пространственного расселения (северо-кавказские и нижнеповолжские группы) // Проблемы взаимодействия национальных культур. Ч. 1. Астрахань, 1995. С. 35.

Научная библиотека КиберЛенинка: http://cyberleninka.ru/article/n/altyuly-ostatki-nogayskoy-ordy-v-kazahskih-stepyah#ixzz4AgnxNbNr

Вадим Трепавлов. Алтыулы: остатки Ногайской Орды… 41

перейти под цареву «высокую руку». Но переговоры об этом он затеP

вал с уфимскими воеводами, а не с астраханскими, которых он боP

ялся, особенно после истории с заточением Султаная.

Именно с русской администрацией Уфы была достигнута договоP

ренность о взаимном обеспечении безопасности для русских, ногайP

ских и среднеазиатских купцов. Мирза заявлял, что, «хотя… кочюет

он и далеко, толко… он… великого государя холоп, а опроче… ему ЕнP

бы детца негде» и он готов идти на любую государеву службу и даже

платить ясак — «со всякие избы по лисице, а изб у них всех с тысечю».

В то же время Алтыулы находились «в миру» с калмыками и с Хивой

Между тем астраханские власти, с их традиционной функцией

контроля над ногаями, свою активность не ослабляли. В ноябре

1627 года в степь был послан боярский сын Я. Бухаров с поручением

уговорить мирз прикочевать к Астрахани. Встречные номады отгоP

варивали гонца от опасного предприятия: Алтыулы, мол, настроены

против астраханских воевод и, главное, — против Больших Ногаев;

ШейхPМухаммед и Султанай сейчас активно ссылаются с калмыкаP

ми, и Бухарова может ожидать очень суровый прием.

Так и произошло. На берегу Эмбы семьсот алтыульцев окружили

посольство, застрелили толмача, утопили одного стрельца, а БухароP

ва и всю свиту, связав, посадили под стражу. Грамоту от воевод соP

жгли, наказную память(инструкцию) гонцу порвали. В те же дни в

улусе находились калмыцкие послы, с которыми мирзы вели переP

говоры о дружбе и совместном походе на Каная, а также узбекские

купцы, приценивавшиеся к новым русским пленным. Бухарова секP

ли плетьми и жгли огнем, выпытывая, отдадут ли за него воеводы

ногайские семьи, полоненные стрельцами во время погони за СулP

танаем, и собираются ли русские в будущем напасть на Алтыулов.

Гонец отвечал, что семьи за него не отдадут, а своими действиями

мирзы сами провоцируют новые походы. Через некоторое время его

выкупил приехавший жениться изPпод Астрахани ногаецPканглы;

он заплатил за Бухарова «10 коней ногаиских да саблю оправлену сеP

ребром рублев в дватцать», десять кафтанов, панцирь, «шапку миP

сюрскую» и сто аршин бязи (наверное, отдал весь калым). В феврале

1628 года Бухаров приехал в Астрахань

На эти события наконец отреагировала Москва. В грамоте от

17 мая 1628 года воеводам был учинен жестокий разнос. Царь гнеP

вался, что за Яик снарядили не большое ногайское войско бия КаP

ная, а «послали… к таким вором Якова Бухарова с товарыщи (толко

с пятью человеки!), неведомо на что смотря и неведомо чему повеP

НАРОДЫ

рили. Толко лише людеи потеряли, а их (Алтыулов. — В. Т.) пуще отP

гонили». От воевод требовали вызвать к себе Кара КельPМухаммеда

и допросить, что он говорил Султанаю по выходе того из тюрьмы и

чем так напугал, и внушить, что «так делают изменники, а не пряP

мые холопи, которые служат нам, великому государю». Тех же алтыP

ульских мирз, которые повинятся, надлежит принимать под покроP

вительство и давать жалованье, «смотря по людем»

. После этого

выговора воеводы решились на новый рейд на восток, тем более что

его требовали и местные стрельцы, и Большие Ногаи, возмущенные

пленением посольства, а также сам оскорбленный Яков Бухаров.

Рейд оказался успешным: в пяти «днищах» за Эмбой Алтыулы были

полностью разбиты и рассеяны по степи

Султанай, ШейхPМухаммед и прочие восточные мирзы, распроP

дав к тому времени в рабство служилых людей из астраханского поP

сольства, задумались, что делать дальше. «Молодые» мирзы пугали

старейшин новой карательной экспедицией русских. Султанай

предлагал откочевать под защиту хивинских или казахских ханов;

ШейхPМухаммеду и его брату Кулаю более подходящим направлеP

нием миграции казались бухарские владения. Кроме того, была возP

можность присоединиться к туркменам или калмыкам. Во время

этих споров произошла даже ссора между предводителями: какой

юрт выбрать для переселения? Султанай и ШейхPМухаммед стали

кочевать порознь. Воеводы доносили в Посольский приказ, что

«мыслят… алтыулские мурзы и улусные их люди брести розно, где

кому ближе и лутче. Половина… мурз и улусных их людеи хотят идP

ти в Казачью Орду, в Трукустан, а другая половина вь Юргенчь». В

любом случае Алтыулам следовало начинать переговоры с соседями,

и «наперед которои посол придет [и скажет], что им поволно будет у

них кочевать, — тут де им и быть»

Однако все планы рухнули изPза вмешательства калмыков. Те

подошли вплотную к алтыульским становищам, и мирзам не остаP

лось выбора ориентации. Вместе с тайшами(калмыцкими предвоP

дителями) они стали и кочевать, и нападать на Больших Ногаев. В

конце 1628 или начале 1629 года один из главных алтыульских мирз

Кулай б. Касым бежал в Бухару, ШейхPМухаммед откочевал на юг,

«в Шаминские пески», Султанай же остался под властью тайшей

Нападения калмыков на кочевья Алтыулов фиксируются с начаP

ла 1620Pх годов. Именно изPза них Султанай тогда перебрался в АсP

трахань и «учинился в холопстве»

. ШейхPМухаммед тем временем

старался не задирать тайшей и поддерживать с калмыками добрые

Вадим Трепавлов. Алтыулы: остатки Ногайской Орды… 43

отношения, обмениваясь посольствами. Одно из них и находилось

у него в тот момент, когда в Алтыульскую Орду явился Я. Бухаров.

Калмыцкие послы убеждали мирз объединить усилия в нападениях

на Больших Ногаев.

Вскоре прибыло еще одно посольство с приглаP

шением мирзам кочевать совместно с калмыцкими улусами. ШейхP

Мухаммед и Султанай отнекивались, ссылаясь на «зимнюю пору», и

обещали перейти во владения тайшей летом. А меж себя решили,

что «калмыки их оманут и побьют», и «покочевали от калмыков в

сторону». Это произошло в начале 1628 года. В глубине степей начаP

лись совещания и размышления о дальнейшей судьбе Алтыулов.

Произошел разрыв между ШейхPМухаммедом и Султанаем, о котоP

ром говорилось выше. На обособившиеся стойбища Султаная неP

ожиданно обрушился УхандарPтайши. Этой части Алтыулов удалось

засесть в наспех сооруженном «городке тележном». Нападавшие не

стали сражаться, а начали переговоры. Султанай дал все возможные

обещания, лишь бы калмыки ушли — и те удалились, заручившись

очередными заверениями мирзы с наступлением лета перебраться в

калмыцкие владения

Долго противостоять огромной массе монгольских кочевников,

вливавшихся в казахстанские степи, было невозможно. Осенью

1628 года Султанай сам выступил инициатором объединенного калP

мыцкоPалтыульского набега на Больших Ногаев (две тысячи калмыP

ков и лишь полтораста алтыульцев). Он решил смириться и подчиP

ниться тайшам. Русский полонянник, побывавший в калмыцкой

неволе, рассказал, что мирза заключил с новыми покровителями соP

юз: «им быть в дружбе и кочевать вместе, и дали… алтаулские мурзы

калмыком надобные места и саигачьи ловли»

ШейхPМухаммед же проживал в отдалении, избегая тесных конP

тактов с очередными владыками ДештPи Кыпчака. Но подавать маP

лейший повод для конфликта с ними боялся. На приглашения к

походам на бия Большой Ногайской Орды Каная он отвечал якобы

вынужденным отказом (онPде обещал своим улусникам не нападать

на ногаев), но заявлял, что тайши и Султанай могут взять на войну

его подданных. Не вызывал восторга у него и план Султаная посеP

литься в ВолгоPЯицком междуречье после вытеснения Больших НоP

гаев на «Крымскую» сторону Волги

Удары по владениям Каная становились все сильнее. В 1628–

1630 годах состоялось несколько калмыцкоPалтыульских походов за

Яик. Султанай действовал в них как проводник

. В первой половиP

не 1630Pх годов, после ухода большей части ногаев на волжское праP

НАРОДЫ

вобережье, некоторые алтыульские улусы перешли в степи между

Яиком и Волгой. Пребывание под властью тайшей тяготило мирз, и

они вступали в тайные переговоры с Астраханью о переходе под царP

ское покровительство. Но тайши бдительно следили за своими

тюркскими подданными и всегда держали часть собственных кочеP

вий неподалеку от Алтыулов, чтобы те не переметнулись к русским

С мусульманскими владениями на юге Алтыулы традиционно

поддерживали дружественные отношения. В 1614 году самарский

воевода отписывал, что «Казачья… Орда и Кораколпаки и Алтаулы

меж собя ныне в совете… а с юргенским с АрапPханом (хивинским

ханом АрабPМухаммедом б. ХаджиPМухаммедом. — В. Т.) Казачья

Орда, Кораколпаки и Алтаулы в миру же»

. В казахских пределах

проживали алтыульские мирзы и улусы, откочевавшие на восток в

пору ногайской смуты конца XVI века. Некоторые навсегда обосноP

вались там, обретя пристанище «в Туркустане с Казацкою Ордою

вместе»

. Многие алтыульцы в начале XVII века нашли приют в

Мавераннахре, пристав «к бухарскому» и кочуя в Хорезме «под

Юргенчем»

Связи между родом ШейхPМамая и ургенчскими (хивинскими)

династами сложились прочные. Среднеазиатский хронист XIX века

Мунис пишет, что мирза ШейхPМухаммед был воспитан при дворе

хана АрабPМухаммеда. Во время распри последнего с собственными

сыновьями Хабашем и Ильбарсом ШейхPМухаммед не оставался в

стороне. Он схватил разгромленного отцом Хабаша, который пыталP

ся найти убежище у Алтыулов, и выдал на верную смерть ИсфендиаP

ру б. АрабPМухаммеду, сохранявшему верность хану. Удел Хабаша

был разорен хивинскими войсками, часть населения ушла к ногаP

ям

. В конце 1620Pх годов, когда вожди Алтыулов после разгрома

посольства Бухарова решали к кому перейти в подданство, ШейхP

Мухаммед находил более приемлемым для себя хивинский вариант,

а не калмыцкий, и потому вступил в переписку с новым ханом ИсP

фендиаром. Тот настойчиво призывал мирзу перебраться в Хорезм

«безо всякие боязни», обещая ему «ис пяти городов любои город», и

удерживал подвластных ему туркмен от набегов на Алтыулов

Как нам уже известно, калмыцкие правители оказались проворP

нее и первыми сумели обратить под свою власть восточноPногайP

ские улусы. Под предводительством тайшей Алтыулы против своей

воли совершали нападения в том числе и на Хивинское ханство, но

при любом удобном случае старались восстановить мирные отношеP

ния с Исфендиаром

Вадим Трепавлов. Алтыулы: остатки Ногайской Орды… 45

Получается, что джембойлуки «изменили» и ушли от Астрахани

(или, в трактовке Дайчина, были завоеваны) до1649 года. Заметная

миграция из Нижнего Поволжья на Яик случилась, вероятно, тольP

ко однажды, когда весной 1627 года, едва выйдя из астраханской

тюрьмы, Султанай Шихмамаев устремился на восток, к своим сороP

дичам Алтыулам, возглавляемым ШейхPМухаммедом. Оба мирзы

стали кочевать по Эмбе, где их и настигло нашествие ХоPУрлюка.

Следовательно, «джембойлуки» в документах, связанных с калмыP

ками, — это то же самое, что Алтыулы воеводских отписок первой

половины XVII века. Через полтора десятка лет эмбинские ногаи

были, по словам ДайчинPтайши, «нашими холопями», с которыми

калмыки кочевали по их бывшим рекам и урочищам

. Новые праP

вители использовали джембойлуков как военную силу в своих похоP

дах и посылали в самостоятельные набеги

. В течение нескольких

последующих десятилетий джембойлуки вместе с частью едисанов

кочевали в Западном Казахстане, пока тех и других не погромил хан

Аюка и не прогнал на Куму и Кубань (по другим сведениям, их смаP

нили на Кубань крымцы и турецкий наместник)

Пребывание джембойлуков под калмыцким владычеством, отказ

их от борьбы с тайшами, участие в набегах на ногаев настроило поP

следних против эмбинцев. Озлобление это ярко выражено в поэме

«Джембойлук» ногайского поэта XVII века КазыPТугана СуюнчP

улы: «Эти, называемые джембойлуками, Предают отцов до шестого

поколения. Когда на страну нагрянуло бедствие, Когда мои героичеP

ские ногайцы, Истекая кровью, Сражаются и гибнут, Мои джембойP

лукские сородичи, Словно холощеные верблюды, Отвернувшись

от всех, отлеживаются»

. Историческая песня «Казтувган» припиP

сывает им пренебрежение устоями мусульманской веры

. Хотя в

дальнейшем это враждебное отношение угасло, джембойлуки выдеP

лились в общеногайском сознании как особая группа (ембойлуклар),

отличная от остальных ногайцев

Таким образом, Алтыульское объединение закончило свое самоP

стоятельное существование приблизительно одновременно с БольP

шой Ногайской Ордой и Казыевым улусом — в конце первой трети

XVII века. НогаиPАлтыулы, ослабленные и раздробленные, не смогли

сохранить самостоятельность и попали в зависимость от калмыков.

НАРОДЫ

После ухода последних в Нижнее Поволжье к середине XVII века

одна часть Алтыулы вошла в казахский Младший жуз, смешавшись

с казахами, другая переселилась в причерноморские и северокавказP

ские степи вслед за Большими и Малыми Ногаями.

В результате нескольких волн переселений XVI–XVII веков ноP

гайский элемент прочно закрепился в составе казахского этноса.

Присутствие этого элемента было особенно заметно на западе КаP

захстана, где до начала XX века сохранялись группы ногайи мангы+

тай. Несомненным стимулом для ассимиляции послужило и то, что

Младший жуз целиком расположился на бывшей территории НоP

гайской Орды. Полное «растворение» потомков ее жителей среди

казахов произошло, видимо, в конце XVII — начале XVIII века,

когда, спасаясь от джунгарского нашествия, казахиPкочевники хлыP

нули с востока в приуральские степи.

ПРИМЕЧАНИЯ

Мангыты — кыпчакский эль(племя), из которого происходил правящий клан

ногаев. Мангытским юртом в восточных источниках называлась Ногайская Орда.

См.: Материалы по истории казахских ханств XV–XVIII веков: извлечения из

персидских и тюркских сочинений. АлмаPАта, 1969.

См., например: Султанов Т. И.Кочевые племена Приаралья в XV–XVII вв.

(Вопросы этнической и социальной истории). М., 1982; он же.Правители первого

казахского государства. Акмола, 1993.

См.. например: Исин А.Материалы Посольского приказа Русского государства

о Казахском ханстве XVI — начала XVII в. // Вопросы историографии и источникоP

ведения Казахстана (дореволюционный период). АлмаPАта, 1988.

Нурадин — второе лицо после бия в Ногайской Орде, правитель ногайских

кочевий в Поволжье и глава правого крыла ополчения.

См., например: Жирмунский В. М.Тюркский героический эпос: Избранные труP

ды. Л., 1974. С. 488; Кочекаев Б.+А. Б.НогайскоPрусские отношения в XV–XVIII вв.

АлмаPАта, 1988. С. 102; Новосельский А. А.Борьба Московского государства с татараP

ми в первой половине XVII века. М.—Л., 1948. С. 176; Сафаргалиев М. Г.Ногайская

Орда в середине XVI в. Канд. дисс. М., 1938. С. 163; он же.Ногайская Орда во второй

половине XVI века // Сб. науч. работ Мордовского гос. пед. института. Саранск, 1949.

С. 54; Юдин В. П.Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая… // УтемишPхаджи. ЧингизP

наме. АлмаPАта, 1992. С. 40; Kappeler A.Moskau und die Steppe: das Verhältnis zu den

Nogai-Tataren im 16. Jahrhundert // Forschungen zur osteuropäischen Geschichte. 1992.

46. S. 90. Особняком стоят точки зрения П. П. Иванова и Х. Ховорса. Первый счиP

тал исходной датой 1549 год (смерть ШейхPМамая), второй — начало XVII века

(см.:Иванов П. П.Очерк истории каракалпаков // Материалы по истории каракалпаP

ков. М.—Л., 1935. С. 29; Сафаргалиев М. Г.Ногайская Орда в середине XVI в. С. 53).

Акты времени Лжедмитрия IPго (1603–1606 гг.). М., 1918. С. 102; Российский

государственный архив древних актов (далее — РГАДА). Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3. Л. 65.

Вадим Трепавлов. Алтыулы: остатки Ногайской Орды… 49

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 5. Л. 32 об.

ДинPАхмед — бий Ногайской Орды в 1563–1578 годах, сын и преемник Исмаила.

Казыев улус (Малые Ногаи, Малая Ногайская Орда) — политическое объединеP

ние, созданное выходцами из Ногайской Орды на СевероPЗападном Кавказе во втоP

рой половине XVI века.

Акты времени Лжедмитрия IPго… С. 102–103; РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3.

Л. 65–66.

Б. — обычное в русскоязычной литературе обозначение арабского ибн(сын),

принятого в мусульманском ономастиконе. ДжанPАрслан б. Урус б. Исмаил = ДжанP

Арслан, сын Уруса, сына Исмаила.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1604 г. Д. 3. Л. 162.

Тайбуга — наместник североPвосточных кочевий Ногайской Орды (в Северном

Казахстане и ЮгоPЗападной Сибири).

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1586 г. Д. 9. Л. 18.

См., например: Атласи Ћ.Себер тарихы. СоенPбикэ. Казан ханлыгы (тарихы

эсэрлэр). Казан, 1992. С. 67; Давкараев Н.Очерки по истории дореволюционной каP

ракалпакской литературы. Ташкент, 1959. С. 194; Иванов П. П.Очерк истории… С. 29;

Сагитов И. Т.Каракалпакский героический эпос. Ташкент, 1962. С. 31; Сафарга+

лиев М. Г.Ногайская Орда во второй половине XVI века… С. 53. По прошествии длиP

тельного времени истинное значение «Алтыулы» в народной памяти тоже стерлось и,

например, в фольклоре каракалпаков стало трактоваться уже как алтыайлык ногай—

ногаи шести айлов (Беляев И. А.Сказание об Едигее и Тохтамыше: Каракалпакская

народная поэма // Протоколы заседаний и сообщения членов Закаспийского кружка

любителей археологии и истории Востока. Вып. 3. Асхабад, 1917. С. 1).

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 10. Л. 90.

Там же. Д. 5. Л. 119, 124 об.

Там же. Д. 4. Л. 364; д. 8. Л. 367; д. 10. Л. 7 об.

Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1489–1549 гг. МахачP

кала, 1995. С. 318.

См., например: РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1619 г. Д. 2. Л. 117; 1620 г. Д. 1. Л. 73;

1627 г. Д. 1. Л. 119.

Но это не дает оснований утверждать, будто Алтыульский улус располагался на

Яике (см.: История Каракалпакской АССР. Т. 1. Ташкент, 1974. С. 94). Его основные

кочевья находились восточнее, на пространстве между Эмбой и Сырдарьей.

См., например: РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1636 г. Д. 1. Л. 8; ф. 127. Оп. 1. 1638 г. Д. 1.

Л. 101.

Там же. Ф. 127. Оп. 1. 1627 г. Д. 1. Л. 439, 440, 443; 1628 г. Д. 1. Л. 106, 144.

Там же. 1628 г. Д. 2. Л. 342.

Там же. 1638 г. Д. 1. Л. 109; 1639 г. Д. 1. Л. 29.

Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 120; 1628 г. Д. 1. Л. 132.

Там же. 1623 г. Д. 1. Л. 113, 114.

Давкараев Н.Указ. соч. С. 194; Сагитов И. Т.Указ. соч. С. 31.

Кековат — правитель казахстанских кочевий ногаев и глава левого крыла их

ополчения.

ШартPнаме, шерть — договор с определением взаимных обязательств.

Подробное изложение предыстории Алтыульского улуса не входит в нашу задаP

чу. Упомянутые события середины — второй половины XVI века изложены в следуюP

щих источниках: Книга, глаголемая Летописец Федора Никитича Нормантского

// Временник Московского общества истории и древностей российских. 1850. Кн. 5.

НАРОДЫ

С. 102, 114; Летописец русский // Чтения в Обществе истории и древностей российP

ских. 1895. Кн. 3. С. 29, 30, 62; Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 1. СПб.,

С. 249, 274, 275, 285; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 13. Л. 286 об; Ф. 127. Оп. 1. Д. 4.

Л. 16 об., 93, 113, 144 об., 148 об., 150 об., 151, 152, 181 об., 182, 189 об., 260 об., 261,

306 об., 364 об., 371 об.; Д. 5. Л. 17 об., 18, 20 об., 23 об., 24, 32 об., 34, 126 об., 130 об.;

Д. 6. Л. 210 об., 225 об., 226; Д. 8. Л. 10 об., 12 об., 38 об., 39, 53, 56, 236, 250, 250 об.;

Д. 10. Л. 88 об.; 1587 г. Д. 7. Л. 1; ф. 137. Оп. 1. Д. 137. Л. 356 об.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 8. Л. 250.

Там же. 1586 г. Д. 9. Л. 18.

РГАДА. Ф. 122. Оп. 1. 1594 г. Д. 1. Л. 8.

Там же. Л. 81; КазахскоPрусские отношения в XVI–XVIII веках (сборник докуP

ментов и материалов). АлмаPАта, 1961. С. 13.

КазахскоPрусские отношения в XVI–XVIII веках… С. 13; РГАДА. Ф. 122. Оп. 1.

1594 г. Д. 1. Л. 81.

См., например: Агаджанов С. Г.Ногайцы и туркмены: исторические и этнокульP

турные связи // ИсторикоPгеографические аспекты развития Ногайской Орды. МаP

хачкала, 1993. С. 37; Бояршинова З. Я.Население Западной Сибири до начала русской

колонизации (виды хозяйственной деятельности и общественный строй местного наP

селения). Томск, 1960. С. 118.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 4. Л. 38, 191 об., 309; д. 6. Л. 210 об., 225 об., 226; д. 8.

Л. 10 об.

Там же. Д. 5. Л. 32 об.; Д. 6. Л. 9; Д. 10. Л. 150.

Там же. 1613 г. Д. 5. Л. 202; 1616 г. Д. 1. Л. 89.

Там же. 1616 г. Д. 1. Л. 8, 9.

Там же. 1620 г. Д. 1. Л. 73, 82. Судя по возрасту, Султанай доводился внуком

ШейхPМамаю и братом или кузеном ШейхPМухаммеду б. Касыму б. ШейхPМамаю.

Установить имя отца Султаная не удалось.

Там же. 1622 г. Д. 1. Л. 4; 1623 г. Д. 1. Л. 111, 112; 1625 г. Д. 1. Л. 36.

К 1620Pм годам он должен был пребывать в преклонном возрасте, потому что

впервые упоминается в конце 1570Pх годов (см.: там же. Оп. 1. Д. 8. Л. 342).

В начале XVII века резиденция хорезмского хана была перенесена в Хиву изPза

того, что Амударья, изменив течение, ушла от города Ургенча, отчего прежняя столиP

ца утратила значение. Ханство стало называться Хивинским.

Там же. 1626 г. Д. 1. Л. 221, 225, 226; 1627 г. Д. 1. Л. 116, 117, 125.

Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 117, 118, 132, 133; 1628 г. Д. 1. Л. 59–61, 143, 158–160.

Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 118, 122, 134, 137, 138.

Там же. 1627 г. Д. 1. Л. 120, 355, 356; 1628 г. Д. 1. Л. 106, 439–444. Впервые калP

мыки (ойраты), мигрировавшие с востока, вышли к Эмбе весной 1607 года (Трепав+

лов В. В.Приход калмыков на Волгу // История и культура монгольских народов:

источники и традиции. Элиста, 1999. С. 116).

Там же. 1628 г. Д. 1. Л. 130–135; Д. 2. Л. 337–340.

Там же. Д. 1. Л. 261–263.

Там же. Л. 103, 104, 127, 144.

Там же. Л. 105, 106, 127, 128, 144, 151, 152; Д. 2. Л. 338, 339, 343.

Там же. 1629 г. Д. 1. Л. 41. Пески Шам (Сам) находились, по разным оценкам,

«от Енбы реки… лехким делом, о двуконь, три дни», «от Ембы к Юргенчу за четыре

днища» или «к Юргенчи… от Ембы езду ден з десять» (там же. 1628 г. Д. 1. Л. 88; Д. 2.

Л. 342; Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с ПерP

сией. Т. 2. СПб., 1892. С. 250). Географическую характеристику этой пустынной

Вадим Трепавлов. Алтыулы: остатки Ногайской Орды…

местности североPзападного Устюрта см.: Гвоздецкий Н. А., Михайлов Н. И.ФизичесP

кая география СССР. Азиатская часть. М., 1978. С. 81; исторические сведения о ней

см.: Бартольд В. В.Сочинения. Т. 3. М., 1965. С. 65.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1622 г. Д. 1. Л. 12.

Там же. 1628 г. Д. 1. Л. 125, 126, 137, 138, 145, 152, 153.

Там же. Д. 2. Л. 343, 344; 1629 г. Д. 1. Л. 25.

Там же. 1629 г. Д. 1. Л. 32, 33, 38, 39.

Там же. Л. 36, 41; 1630 г. Д. 1. Л. 6–11; Богоявленский С. К.Материалы по истоP

рии калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. Т. 5. 1936. С. 67.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1637 г. Д. 1. Л. 86; 1638 г. Д. 1. Л. 104; 1639 г. Д. 1. Л. 33.

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею.

Т. 2. СПб., 1841. С. 421.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1619 г. Д. 2. Л. 117; 1638 г. Д. 1. Л. 105.

Там же. 1604 г. Д. 3. Л. 163; 1616 г. Д. 1. Л. 102; Акты времени Лжедмитрия IPго…

С. 132.

Материалы по истории казахских ханств… С. 450; AboulPGhazi Behadour Khan.

Histoire des mogols et des tatares. T. 1. St.PPetersbourg, 1871. Р. 290.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1627 г. Д. 1. Л. 121, 356, 357; 1628 г. Д. 1. Л. 70.

О дальнейшей судьбе ШейхPМухаммеда известно из статейного списка московP

ских послов к бухарскому хану НадирPМухаммеду в 1641 году. Оказывается, мирза

«из Калмык бежал в Бухары», где занял довольно значительное место при дворе. Во

всяком случае, именно он консультировал хана по вопросу о судьбе русского полона,

который настойчиво поднимало царское посольство. В итоге НадирPМухаммед

согласился освободить пленных лишь в обмен на освобождение с астраханского

Закладного двора алтыульских аманатов (Статейный список посольства Савина ГоP

рохова и Анисима Грибова в Хиву и Бухару в 1641 г. М., 1995. С. 58, 59).

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1630 г. Д. 1. Л. 52, 53; AboulPGhazi Behadour Khan. Op. cit.

306.

Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной

коллегии иностранных дел. Ч. 3. М., 1822. С. 467.

См., например: Баскаков Н. А.Ногайский язык и его диалекты. Грамматика,

тексты и словарь. М.—Л., 1940. С. 136; Калмыков И. Х., Керейтов Р. Х., Сикалиев А. И.+М.

Ногайцы: историкоPэтнографический очерк. Черкесск, 1983. С. 26; Юдин В. П.

Орды… С. 53.

Пашин П.Из поездки к ногайцам с антропологическою целью // Русский антроP

пологический журнал, 1912. No 1. С. 39.

Брун Ф. К. Перипл Каспийского моря по картам XIV столетия. Одесса, 1872.

С. 11, 16. Эта теория Ф. К. Бруна сплошь основана на недоразумениях. Джамбалек —

это, конечно, юаньская столица Ханбалык, ошибочно помещенная картографом на

Волге. Более того, Брун считал, что к «Джамбойлукской орде», якобы располагавP

шейся в тех местах, принадлежал татарин Джамбо, который служил проводником у

бургундского рыцаря Жильбера де Ланнуа в причерноморских степях в 1421 году (там

же. С. 16). Но тот Джамбо жил на Днепре под властью литовского господаря Витовта

и никак не был связан ни с ногаями, ни с Эмбой, ни с джембойлуками (Ланнуа Ж. ПуP

тешествие Гильбера де Ланнуа по Южной России в 1421 году. Одесса, 1852. С. 8). В

качестве курьеза укажем также на мнение А. Скальковского о происхождении польP

ского глагола чамбуловать(наезжать) от набегов джембойлукцев (Скальковский А.О

ногайских татарах, живущих в Таврической губернии // Журнал Министерства наP

родного просвещения, 1843. Ч. 40. С. 110).

НАРОДЫ

Галонифонтибус И.Сведения о народах Кавказа (1404 г.) (из сочинения «Книга

познания мира»). Баку, 1980. С. 13; Шильтбергер И. Путешествие по Европе, Азии и

Африке с 1394 года по 1427 год. Баку, 1984. С. 45–46.

См.: Галонифонтибус И.Указ. соч. С. 32 (примечание Л. Тарди).

Там же. С. 32.

Племенной состав джембойлуков неизвестен. Выше отмечалось, что в составе

эмбинских ногаев по одному разу упомянуты лишь эли канглы и месит. Близость

джембойлуков к Мангышлаку и прочим кочевым территориям туркмен позволяет

признать вероятной гипотезу С. Г. Агаджанова об интегрировании компактной туркP

менской группы в состав джембойлуков (Агаджанов С. Г.Указ. соч. С. 37).

Бутков П. Г.Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. 1.

СПб., 1869. С. 170;Калмыков И. Х., Керейтов Р. Х., Сикалиев А. И.+М.Указ. соч. С. 26;

Новосельский А. А.Указ. соч. С. 15.

РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Д. 5. Л. 167–167 об.

Такое же мнение см.: Кочекаев Б.+А. Б.Указ. соч. С. 102, 103; Новосельский А. А.

Указ. соч. С. 15; Юдин В. П.Указ. соч. С. 40; Kappeler A.Op. cit. S. 90. Правда эти авP

торы специально не исследовали историю джембойлуков. Бездоказательно приписыP

вание А. Беннигсеном и Ш. ЛемерсьеPКелькеже основания «Энбулакской Орды»

детям бия СаидPАхмеда б. Мусы Сююндюку и Эвгашу (Bennigsen A., Lemercier-

Quelquejay Ch.La Grande Horde Nogay et le problème des communications entre l’Empire

Ottoman et l’Asie Centrale en 1552–1556 // Turcica. Revue d’études turques. 1976. T. 8.

No2. P. 206, 209).

Калмыцкие историкоPлитературные памятники в русском переводе. Элиста,

С. 36–37.

Там же. С. 51; см. также: РГАДА. Ф. 127. Оп. 2. 1552 г. Д. 1. Л. 1, 1 об. Едисан —

территориальное объединение ногайских улусов, фиксирующееся с конца XV века.

Во второй половине XVII века часть едисанов, откочевавших в североPзападное ПриP

черноморье, образовала особое объединение, Орду.

РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1649 г. Д. 5. Л. 23.

Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1Pе. Т. 1. СПб., 1830.

С. 357.

РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1649 г. Д. 5. Л. 23.

КабардиноPрусские отношения в XVI–XVIII вв. Т. 1. М., 1957. С. 244; МатериP

алы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Вып. 3. Ч. 1. Л., 1932.

С. 330.

Георги И. И.Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Ч. 4.

СПб., 1799. С. 38; Тунманн [И.]Крымское ханство. Симферополь, 1991. С. 46.

Сикалиев А .И.+М.Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994. С. 49–50.

Антология дагестанской поэзии. Т. 1. Махачкала, 1980. С. 300.

89Керейтов Р. Х.Ногайский этнос и его соседи в условиях широкого пространстP

венного расселения (североPкавказские и нижнеповолжские группы) // Проблемы

взаимодействия национальных культур. Ч. 1. Астрахань, 1995. С. 35.

АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ

АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ

Понравилось это:

Похожее

Электронные адреса для контактов

Сонғы мақалалар

Архивы

Рубрики

АЛТЫУЛЫ: ОСТАТКИ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ В КАЗАХСКИХ СТЕПЯХ

Поделиться ссылкой:

Понравилось это:

Похожее

Электронные адреса для контактов

Сонғы мақалалар

Архивы

Рубрики