РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ СРЕДНЕЙ АЗИИ

РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ

СРЕДНЕЙ АЗИИ

 

 

 

 

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

А. М. Беленицкий, А. Н. Болдырев, Ю. Э. Брегель, Я. Н. Винников, Б Гч Гафуров (председатель)!, А. Н. Кононов (зам. председателя),. Af.   Е.   Массон,   И.   П.   Петру шевский,   А.   С,   Тверитинова,.

И. И. Умняков

 

 

Ответственный редактор тома Б. Г, Гафуров

 

1-я часть II тома подготовлена к изданию В. А. Ромадиным и Б. Я. СтазаскиМ

 

 

 

 

 

Редактор издательств* Ю. Э. Б ре ее л»

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

В первую часть II тома «Сочинений» академика В. В. Бартольда включены обобщающие работы по истории Средней Азии, а также ра­боты по истории Кавказа и Восточной Европы.

Изучение истории Средней Азии занимало главное место в разно­сторонней научной деятельности В. В. Бартольда. В составленной в 1927 г. для широких кругов читателей «Автобиографии» В. В. Бар-тольд, характеризуя причины, побудившие его уже в студенческие годы к выбору основной тематики своих исследований, писал: «Мне каза­лось вполне естественным, что русского востоковеда-историка привле­кает область, географически и исторически более близкая России, чем, другие восточные страны, область, где русский ученый располагает материалом, гораздо менее доступным западноевропейскому»


ОЧЕРК ИСТОРИИ СЕМИРЕЧЬЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

С величайшим удовольствием я принял предложение Комитета на­писать для издаваемой им «Памятной книжки» краткий очерк истории страны и хронологический указатель важнейших, событий. .Самый факт проявления интереса к местной истории в Семиречье в высшей степени отраден для исследователя истории Средней Азии, который понимает, что полное и всестороннее изучение этой истории возможно только при деятельном участии местных сил. Дошедшие до нас письменные источ­ники часто отрывочны и неполны и нуждаются в дополнении археоло­гическим материалом. Собирание этого материала для лиц, приезжаю­щих в страну на короткий срок и потому не имеющих возмржности приобрести доверие туземцев, представляет почти непреодолимые труд­ности; только люди, постоянно живущие на месте, могут производить такие изыскания в более обширных размерах и обогащать науку дей­ствительно ценными открытиями. Такие открытия делались и в Семире-ченской области (укажем на открытие яесторианских кладбищ около Пишпека и Токмака), но до сих пор имели более или менее случайный характер. Значительная часть археологического материала опадает без всякой пользы для науки; так, мне известно, что в русле старых арыков около Бураны жители Токмака находили множество монет, но существует ли где-нибудь собрание этих монет, я не мог узнать. Как всякое другое дело, дело исследования памятников местной старины может вестись успешно только при правильной организации 1. Позво­ляем себе поэтому выразить надежду, что и в Семиречье со временем »

1 «Систематические археологические исследования на территории Семиречья, во­шедшей в состав Казахской и Киргизской ССР, развернулись только в советское время. Основные результаты этих исследований отражены в сводных трудах: История Кир­гизии, т. I, Фрунзе, 1956 и История Казахской ССР, т. I, Алма-Ата, 1957. Данные о прошлом Семиречья, полученные советскими исследователями, использованы в изда­нии: Археологическая карта Казахской ССР, Алма-Ата, I960. Свод археологических материалов ом. в работах: Чуйская долина; Бернштам, Археологический очерк; его же, Историко-археологические очерки; Иваиюв, Материалы по археологии; Задне-провский, Изучение котловины Иссык-Куля; Кожемяко, Города Чуйской долины. Биб­лиографию по археологии южной части Семиречья см. Амитин-Шапиро, Библиографи­ческий указатель; библиографию по археологии Восточного Казахстана и Северной Киргизии см. Советская археологическая литература; дореволюционную русскую лите­ратуру о древностях Иссык-Кульской котловины см. Амитин-Шапиро, Библиография.— В. Р.>

 

для этой цели будет образовано общество с определенными задачами и правами, наподобие существующего теперь в Туркестанском крае, уже обогатившего науку такими ценными открытиями, как найденные в долине Таласа древнетюркские и уйгурские надписи 2.

Собиранием археологического материала, конечно, не исчерпывает­ся та польза, которую в деле исследования истории страны могут при­нести местные силы. Личное знакомство со страной необходимо для отожествления древних географических названий с современными, так­же для полного выяснения зависимости истории страны от географи­ческих условий. Нет надобности распространяться о значении для исто­рика этнографических данных, при собирании которых местные деятели также находятся в более выгодных условиях.

2 Обращаем особенное внимание наших читателей именно на эту находку, так как изложенные ниже исторические факты дают полное основание надеяться, что та­кие же надписи будут найдены в Семиречье.

Мы надеемся, что предлагаемый труд принесет некоторую пользу лицам, желающим работать на указанных поприщах. По доступным нам печатным и рукописным источникам мы постарались собрать в одно целое известный до сих пор исторический материал о Семиречье, причем обращали особенное внимание на известия о бытовых условиях, в которых находилась страна в различные периоды ее исторической жизни. Мы не имели в виду написать историю страны в настоящем смысле слова, удовлетворяющую современным научным требованиям; для такого труда еще не наступило время; много вопросов, без разре­шения которых невозможно понимание хода исторической жизни стра­ны, мы могли только наметить, не решаясь дать на них какой-нибудь ответ. Предлагаемый очерк должен служить только материалом для будущего историка и исходной точкой для дальнейших исследовании. В какой степени он удовлетворяет этой цели, судить не нам.

 

 

 

 

УСУни1

1         По китайским известиям, собранным в книге: Бичурин, Собрание сведений. <Ныне, кроме второго издания этой книги, переводы китайских текстов об усунях см. также в работе: Кюнер, Китайские известия, стр. 68—100. Современные взгляды на историю усуней см.: История Киргизии, т. I, стр. 53—65; История Казахской ССР, т. I, стр. 40—52. Новейшие археологические материалы по истории усуней см.: Аки-шев, Отчет о работах; Кибиров, Археологические работы; Агеева, К вопросу о типах древних погребений. — Б.С>

2         <Юечжи — кочевники, завоевавшие во II в. до н. э. основные земли Средней Азии и создавшие около рубежа н. э. огромное среднеазмаггскоіжвдийское государ­ство— кушанскую державу. Ныне юечжи признаются племенами, говорившими на языке восточиоираиской группы. Ор. Лшшиц, Иранские языки, стр. 142—143. См. также: История таджикского народа, т. I, стр. 335—393; там же указана основная литература. — Б. С>

 

Древнейшие исторические известия о Семиречье мы находим в китайских источниках; у более ранних греческих и римских писателей мы находим только несколько имен народов, живших за Сыр-Дарьей, без определения жилищ каждого из них. Китайцам Семиречье сдела­лось известным только в конце II века до н. э., когда китайское пра­вительство, ища союзников против могущественных хуннов, отправило посольство в западные страны. К числу побежденных хуннами народов принадлежали усуни, первоначально кочевавшие в области между хребтом Нань-шань и рекой Булунцзир; здесь их царь погиб в сра­жении с хуннами; его новорожденного сына хуннский царь взял к себе на воспитание и впоследствии, когда он отличился в походах, возвра­тил ему народ его отца. Усуни приняли участие в преследовании своих прежних соседей, тоже разбитых хуннами,— юечжийцев, народа, по всей вероятности, тибетского происхождения2. Во время своего дви­жения на запад юечжийцы вытеснили из Семиречья народ сэ, имя ко­торого обыкновенно отожествляют с названием народа саков, часто упоминаемого в греческих и персидских известиях о Средней Азии, хотя в пользу такого сближения нельзя привести никаких доказа­тельств, кроме сходства звуков. В свою очередь юечжийцы были вытес­нены усунями, которые в эпоху первых китайских посольств господ­ствовали в Семиречье, хотя в стране осталась жить также часть обоих

 

упомянутых народов3. Здесь усуньский царь Лецзяоми, носивший титул гуньмо, скоро достиг такой степени могущества, что совершенно пере­стал подчиняться хуннам. На востоке его владения непосредственно соприкасались с владениями хуннов (точного определения границ вла­дений того и другого народа китайцы не дают); на юг от страны усу-ней находились искони оседлые владения Восточного Туркестана, на юго-запад — Фергана, на запад — владения кочевого народа кангюй (может быть, тюркский народ канглы). Так как усуни жили к северо-востоку, кангюй-цы — к северо-западу от Ферганы4, то граница между их владениями приблизительно совпадала с границей между Семи­речьем и Сыр-Дарьинской областью. Что касается происхождения усуней, то от их языка до нас дошли только собственные имена и ти­тулы, притом только в китайской транскрипции, до сих пор не иссле­дованные ни одним лингвистом 5 (мы можем обратить внимание только на часто повторяющееся окончание ми); о их наружности мы имеем только следующее свидетельство позднейшего (VII в. н. э.) китайского писателя Шы-гу6: «Усуньцы обликом весьма отличны от других ино­странцев западного края. Ныне тюрки7 с голубыми глазами и рыжими бородами, похожие на обезьян, суть потомки их»8. Конечно, этого слишком мало для решения вопроса, были ли усуни арийцами, как полагали прежние ориенталисты, начиная с Абель-Ремюза и Клапрота, или тюрками, как полагают академик В. В. Радлов 9 и автор новейшего исследования о тюрках Н. А. Аристов 10.

Кочевья усуней занимали главным образом равнинную часть Се-

4

3         Народ сэ образовал три владения, которые китайцы называют Гибинь, Хюсюнь и Гуаньду <в совр. чтении Цзибинь, Сюсюнь и«Цзюаньду>. Эти владения находи­лись в горах Гиндукуш и в долине Кабула; греческие писатели называют эти владе­ния индоскифскими, так что тожество народа сэ со скифами, или саками, можно при­знать несомненным. <Гибинь (Цзибинь) обычно отожествляют с областью Кабула или с Кашмиром. О разных точках зрения на локализацию Гибини ныне см.: Narain, The lndo-Greeks, pp. 135—137; Мандельштам, Материалы, стр. 51—52. Хюсюнь (Сю­сюнь), скорее всего, следует помещать в Алайской долине, Гуаньду (Цзюаньду) — к западу и юго-западу от Кашгара; см. Мандельштам, Материалы, стр. 55—57.— Б.С>

4         Бич-урин, Собрание сведений, III, 5—6. <0 Калгюе (швреманное чтение — Кан-цзюй) и каниойця’х ор. ниже, стр. 175. О локализации Қаигюя см. Стаівіиюкий, О север­ных границах, стр. 113. — Б. С.>

s <См. работы Ю. А. Зуева: О языке усуней; К этнической истории усуней.— Б. С>

6         <Янь Ши-гу>. Бичурин, Собрание сведений, III, 65.

7         Этим словом о. Иакинф Бичурин постоянно переводит китайский термин ху (‘варвар’).

8         Несколько иначе во французском переводе: «Ils avaient les yeux bleus (ou. veiv datres), la barbe rousse, et ressemblaient a des singes, dont ils tiraient leur origine» (Vivien de St.-Martin, Les Huns Blancs, p. 3i2).

9         К вопросу об уйгурах, щ>. 126.

10       Этнический состав, стр. 17.     ;  .

миречья, так как китайцы называют их землю ровной и травянистой; говорится также о дождливом и холодном климате страны. Горы были покрыты хвойным лесом. Численность народа определяется в 120 000 семейств или 630 000 душ; усуни могли выставить 188 800 человек вой­ска. Столица или, вернее, главная ставка усуней, Чигу, по-видимому, находилась на юго-восточном берегу Иссык-Куля, так как китайцы помещают ее в 610 ли на северо-запад от Аксу, в 2000 ли на северо-восток от столицы Ферганы и в 5000 ли от границы кангюйских владе­ний п. Город Чигу упоминается также в китайском маршруте VII в. н. э., притом всего на расстоянии 50 ли от перевала Бедель; но этот маршрут вообще очень сомнителен и нуждается в новом исследовании со стороны какого-нибудь синолога 12. На чем основывается убеждение г-на Аристова, что Чигу находился именно на берегу Кызыл-су, мы не знаем. С другой стороны, нельзя не согласиться с мнением г-на Ари­стова 13, что отыскивать в настоящее время следы построек такого ко­чевого народа, каким были усуни, совершенно бесполезно. Нет также основания приписывать усуням, как это делается иногда еще теперь 14, все памятники древности, сохранившиеся на берегах Иссык-Куля или на дне его. Мы увидим, что на Иссык-Куле были города и крепости в такое время, когда самое имя усуней давно исчезло.

Около 105 г. до н. э. к усуням прибыл китайский посол Чжан Цянь и предложил им вернуться на восток, чтобы в союзе с китайцами возоб­новить борьбу против хуннов. План Чжан Цяня не нашел себе сочув­ствия среди усуней, и прием, оказанный «послу в ставке гуньмо, не был благоприятен; но когда усуньский посол, отправленный в Китай для сопровождения Чжан Цяня, рассказал своему повелителю о блеске и могуществе Китайской империи, авторитет Китая несколько возвы­сился. К тому же китайские послы после Чжан Цяня отправлялись на запад через Восточный Туркестан и Фергану, вследствие чего усуңи лишались отправлявшихся с такими посольствами щедрых даров. Вследствие этого гуньмо отправил в Китай новое посольство, с прось­бой выдать за него китайскую царевну, и с ним 1000 лошадей в каче­стве сговорных даров. Просьба его была исполнена, но царевна была сделана только младшей супругой гуньмо, тогда как дочь хуннского

*

11       Последняя цифра, вероятно, преувеличена, так как в другом месте (Бичурин,
Собрание сведений, III, 6) столица кангюйцев также помещается в 2000 ли к северо-
западу от столицы Ферганы. Ли — около 7г версты. Расстояние в 610 ли от Аксу не
подтверждает мнения о. Иакинфа (Бичурин, Собрание сведений, III, 70), который по-
мещает Чигу к северо-востоку от озера. <Для древнего и средневекового периодов
ли равнялось примерно 1/з км. См. Бартольд, Туркестан — наст, изд., т. I, стр. 134,
прим. 7; ср. Чжу Кэ-чжен, Вклад китайских ученых, стр. 72. — Б. С>

12       Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 31. <0 локализации Чигу см.
Бернштам, Историко-археологические очерки, стр. 97. — Б. С>

13       Этнический состав, стр. 26.

14       Дьячков, Урочище Қайсара, стр. 12.

шаньюя, тоже в это время выданная за престарелого .царя усуней, была объявлена старшей супругой. Привыкшая к иному образу жизни, ца­ревна тосковала в степи и изливала свое горе в стихах, жалуясь, что ее выдали за «усуньского царя, который живет в круглой хижине, об­тянутой войлоками, питается мясом, пьет молоко» 15. Во время похода китайцев на Фергану (102 г.) усуни по желанию китайского прави­тельства отправили вспомогательный отряд в 2000 человек, который, однако, занял выжидательное положение и не принимал участия в воен­ных действиях 16.

Перед смертью гуньмо потребовал, чтобы царевна по степному обычаю вышла за его внука и преемника Гюньцюйми, носившего ти­тул сэньцзу; царевна не хотела, но китайское правительство убедило ее подчиниться обычаям народа ,7. После сэньцзу остался только мало­летний сын (от хуннской царевны) Ними; престол временно, до совер­шеннолетия Ними, занял двоюродный брат сэньцзу, Унгуй.ми, который женился на китайской царевне, вдове своего предшественйика (это была уже вторая царевна, выданная за сэньцзу; вдова Лецзяоми умер­ла раньше). Унгуйми, по-видимому, был талантливым правителем и сумел поднять как внутреннее благосостояние, так и внешнее могуще­ство своего народа. В 71 г. до н. э. Унгуйми по соглашению с китай­цами предпринял победоносный поход против хуннов, увел в плен до 40 000 людей и захватил до 70 000 голов скота. Он вмешивался также в дела Восточного Туркестана; его второй сын был сделан владетелем Яркенда, его старшая дочь была выдана за владетеля Кучи. Унгуйми умер в конце 60-х годов до н. э.; ему наследовал Ними, с титулом Куан-вана.

15       Бичурин, Собрание сведений, III, 67.

16       Там же, 30.

17       Там же, 68.

Куан-ван женился на вдове своего предшественника и, несмотря на ее возраст (более 50-ти лет) имел от нее сына, но не жил в согла­сии с женой и не пользовался также народной любовью. Когда в Чигу прибыло китайское посольство, царица уговорила послов созвать пир, на котором Куан-ван должен был быть убит. План не удался; Куан-ван был только ранен и ускакал. Сын царя, Сиоэньсэу, во главе войска осадил Чигу, очевидно, находившийся в руках царицы и китайцев. Китайское правительство поспешило загладить вину своих послов; они были привезены в Китай и казнены; к царю были посланы подарки и врач для исцеления его раны; царица на допросе отрицала свою вину. Неудовольствием народа против Куан-вана воспользовался Уцзюту, сын Унгуйми от хуннской царевны; он удалился в «северные горы» (Алатау), объявил, что ждет помощи от хуннов, собрал вокруг себя народ, неожиданно напал на Куан-вана, убил его и занял престол. Китайцы не могли допустить торжество хуннской партии и готовились

 

к походу на Семиречье; но благодаря одной китаянке, вышедшей за­муж за усуньского вельможу, было достигнуто примирение. Уцзюту принял титул младшего гуньмо; старшим был объявлен Юаньгуй-ми, сын Унгуйми. Старшему гуньмо досталось 60 000 семейств, млад­шему — 40 000. В качестве союзника китайцев Уцзюту даже воевал с хуннами, но неудачно; более успешны были его действия против китайцев 18.

При таком двоевластии неизбежно должны были произойти бес­порядки и междоусобия. На некоторое время ‘порядок был восстановлен энергией старшего гуньмо Цылими, внука.Юаньгуйми; его правление воз­вратило стране «тишину и мир» .времен Унгуйми. Между прочим он «об­народовал, чтобы никто не омел насти свой скот на его пастбищах» ,э; по-видимому, это указывает на существование в стране усуней запрет­ных пастбищ или, как они впоследствии назывались у тюрков и мон­голов, куруков20. Цылими погиб от руки убийц, подосланных младшим гуньмо, после чего китайцы возвели на престол его внука Ичими, сына Китайской царевны. Вообще китайцы в борьбе старших гуиьмо с млад­шими принимали сторону первых. Когда младший гуньмо Аньлими с согласия китайского правительства был низложен и убит хуннами и на его место посажен китайский ставленник (11 г. до н. э.), дядя его Бихуаньчжи с 80 000 человек удалился на север, к китайцам, и оттуда производил нападения на обоих гуньмо, вследствие чего последние теснее сблизились с Китаем. В 1 г. до н. э. Ичими приезжал в столицу Китая, где ему был устроен торжественный прием; в одно время с ним в столице был шаньюй хуннов; Бихуаньчжи, наконец, был убит китай­ским наместником «посредством нечаянного нападения» (вероятно, также посредством подосланных убийц).

Около 8 г. н. э. Восточный Туркестан снова перешел во власть хуннов; сношения китайцев с «западным краем» прекратились и возоб­новились только с 73 г.; в 97 г. отряд китайцев, отправленный полко­водцем Бань Чао, доходил до Каспийского моря. Эти события, по-видимому, совсем не отразились на Семиречье, об истории которого мы для этой эпохи не имеем никаких известий. Говорится только, что усуни во II в. «совершенно отторглись»21 от Китая. Также мы ничего не знаем о движении через Семиречье хуннов, во время выселения их из Монголии на запад, которое приняло широкие размеры в конце того же II в. н. э. С половины II в. в истории Китая наступил смутный период и сношения с западным краем не возобновлялись до V в.

18       Там же, 68—74.

19       Там же, 75.

20       Нершахи, пер. Лыкошина, 40.

21       Бичурин, Собрание сведений, III, 108.

Место хуннов в Монголии заняли ояньбийцы, народ, по всей ве­роятности, тунгусского происхождения. Сяньбийский  владетель  Тань­

 

22       Там же, I, Ш9. <Совр. транскрипция — Тань Ши-хуай.>

23       Там же, 193.

24       Там же,. III, 162.

25       <Казахского Старшего жуза.>

26       «^Отождествление названия усунь с поздним казахским уйсуц спорно. Назва-
ние у сунь также (Сближалось (не менее гипотетично) с шрпизамя; см.:. Аористов, Опыт
выяснения; его же, Этнический состав. Аристов предполагал, что значительную часть
усуней во время их передвижения в Западный Тянь-Шань во II в. до н. э. составляли
племена енисейских киргизов, и считал даже, что «истинным народным именем усуней
было кыргыз». Подробная аргументация взглядов Аристова по этому вопросу содер-
жится также в неопубликованной его работе Западный Тянь-Шань, рукопись которой
хранится в Архиве ВГО. — В. Р.~>

шихай П81 г.) покорил все земли на запад до владений усуней22. Принадлежавший уже к другой сяньбийской династии владетель Юй-люй в начале IV в. покорил, между прочим, «древние усуньские зем­ли» 23. С конца IV до половины VI в. первенство в Средней Азии при­надлежало жужаняім, которых обыкновбино также считают тунгусским народом. Набеги жужаней заставили усуней окончательно переселить­ся из равнинной части Семиречья в горы Тянь-Шаня 24. В 425 г. неко­торые западные владетели, между прочим усуньский, отправили послов в Северный Китай, где в то время господствовала сяньбийская дина­стия Юань’Вэй, или Бэй Вэй; таким образом возобновились сношения Китая с западными народами. В 436 г. к усунямбыло отправлено ки­тайское посольство; впоследствии усуни ежегодно отправляли в Китай посольство с дарами. После этого мы в истории уже не встречаем имя усуней как самостоятельного народа; как известно; это имя сохрани­лось только в названии Большой киргиз-казацкой орды 25 (уйсуны)

 

II

 

ТЮРКИ 1

1         Сведения об этих тюрках мы, кроме собранных о. Иакинфом китайских исто­рических известки (см. гл. I), находим еще в рассказе о путешествии Сюань Цзана (пер. Жюльша, т. I—Л), в биографии этого паломника (Жизнеописание Сюань Цзана, пер. Жюльена) и в рассказах византийских послов (Corpus script, hist. Byz., pars I). На последних мы здесь не останавливаемся, так как послы, хотя и проезжали через Се­миречье, не сообщают о нем никаких сведений. О быте тюрков византийцы сообщают некоторые любопытные данные; на русском языке их рассказы подробно изложены в книге Д. И. Иловайского Разыскания. <См. также: Кюнер, Китайские известия, 182— 194; Chavannes, Documents; Liu Mau-tsai, Die chinesischen Nachrichten. Ср. Очерки исто­рии СССР, III—IX вв., стр. 378—396. — Б. О

2         <Ныне город Джамбул  Казахской ССР.>

 

В VI в. в Средней Азии возникла новая кочевая империя. Новые завоеватели, тюрки, вышедшие из Алтая, в короткое время подчинили себе все народы от Великого океана до Черного моря. Основатель им­перии, Или-хан Тумынь, умер в 553 г.; после смерти хана Тобо (581 г.) империя распалась на два государства, восточное и западное; центром последнего., как и большинства последующих кочевых государств в за­падной части Средней Азии, была прежняя земля усуней, т. е. Семи­речье. В истории Семиречья период владычества тюрков имеет чрезвы­чайно важное значение. Центр кочевой империи всегда представлял большую притягательную силу для купцов из разных стран, находив­ших здесь выгодный сбыт своим товарам, особенно тканям, главному предмету ввоза к кочевникам как со стороны’Китая, так и со стороны Западной Азии. Вместе с происходившими в VII в. в Фергане смутами, продолжавшимися несколько десятилетий, это обстоятельство содей­ствовало передвижению на север главного торгового пути из Запад­ной Азии в Китай. Минуя Фергану и Кашгар, путешественники отправ­лялись из Самарканда на северо-восток, через Ташкент и Аулие-Ата 2 в Семиречье, к берегам Чу, оттуда по южному берегу Иссык-Куля и через перевал Бедель в Аксу. Этот путь впервые, насколько нам из­вестно, упоминается у буддийского паломника VII .в. Сюань Цзана и в китайской «Истории династии Тан»; последнее сочинение написано в XI в., но сообщенные в нем данные относительно западного края все относятся к VII или VIII вв. Мы не находим в китайских маршрутах

 

подробного описания пути через Семиречье; все-таки эти данные дают нам возможность утверждать, что по крайней мере в Чуйской долине уже в VII в. несомненно существовала земледельческая культура и что эта культура была принесена сюда выходцами из Мавераннахра (т. е. культурной области между Аму-Дарьей и Сыр-Дарьей), подобно тому как в новейшее время такие же колонии были основаны жите­лями Қокандского ханства. При Сюань Цзане вся страна между Аму-Дарьей и Чу в культурном отношении представляла одно целое; одежда жителей, письмена и язык везде были одинаковы. Алфавит, вероятно сирийского происхождения, состоял из 32 знаков; писали свер­ху вниз; были уже исторические сочинения. Наиболее распространен­ной религией, вероятно, было манихейство3. О наружности жителей го­ворится, что они соединяли волосы и оставляли макушку открытой; некоторые совершенно брили голову и закрывали лоб куском шелка. Половина жителей занималась земледелием, другая половина — тор­говлей; центром торговли был «город на реке Суй-е» (Чу), который, как мы увидим дальше, в более поздних мусульманских источниках носит название Суяб и помещается непосредственно к югу от перевала Кастек. В Суябе уже в VII в. жили купцы из различных стран. К за­паду от него было несколько десятков городов, из которых каждый имел отдельного правителя, независимого от других, но все правители подчинялись тюркам.

3         Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 3—5.

4         Тюркский титул, из которого посредством сокращения образовалось слово хан. Правильность формы каган, встречающейся в русских летописях, подтверждается ор-хонскими надписями; мусульманские авторы обыкновенно пишут хакан.

Б Жизнеописание Сюань Цзана, пер. Жюльена, 55—58.

В окрестностях Суяба обыкновенно находилась орда кагана4 за­падных тюрков; здесь же произошла встреча Сюань Цзана с одним из этих каганов5. Каган носил зеленый шелковый плащ; волосы его были распущены, лоб, как и у местного оседлого населения, закрыт куском шелка длиной в 10 футов, который несколько раз был обвернут вокруг головы. В отличие от кагана у всей его свиты волосы были заплетены. Каган жил в большом шатре, в котором было множество золотых ве­щей. В шатре на кошмах в два ряда сидели вельможи, все в шелковых одеждах; за ними стояли телохранители кагана. «Хотя это был варвар­ский государь, живущий в войлочном шатре, все-таки на него нельзя было смотреть без удивления и почтения». Когда отшельник находился еще в 30 шагах от шатра, каган вышел ему навстречу, поклонился ему, сделал ему несколько вопросов через переводчика и велел при­нести для него железное кресло. Тюрки не употребляли деревянных седалищ, что Сюань Цзан объясняет почитанием огня, будто бы заклю­чающегося в дереве. В шатре находились также послы из Китая и из Гаочана (т. е. Уйгурии, области, где теперь города Урумчи, Турфан и Хами). Начался пир при звуках музыки; несмотря на дикость звуков, они «услаждали слух и восхищали душу и сердце». Гости ели мясо и пили вино; отшельнику была предложена растительная пища и молоко. После пира отшельник по приглашению кагана произнес проповедь в духе буддийского учения; по окончании ее каган поднял руку, совершил земной поклон и объявил, что с верой принимает наставления. Когда учитель через несколько дней собрался уезжать, ему дали в провожа­тые молодого человека, несколько лет жившего в городе Чанъань (Сианьфу) и потому отлично говорившего по-китайски.

При кагане Шаболо Хилиши (634—638) западно-тюркский народ был разделен на десять поколений, пять к западу и пять к востоку от реки Чу; первые назывались Нушиби, вторые — Дулу. Скоро после этого империя западных тюрков распалась на два государства* разде­ленные между собой рекой Или. Постоянно происходили междоусобия среди членов царствующего дома, в которые вмешивались китайцы. Некоторым каганам удавалось на короткое время восстановить едино­державие; таков был в 651 г. каган Ашина Хэлу. В 657 г. китайцы, за четверть века перед тем подчинившие себе восточно-тюркское госу­дарство, привели к такому же подчинению западных тюрков, князья которых теперь получили китайские титулы и считались китайскими наместниками6. Иногда тюркские князья восставали против китайцев и заключали против них союз с тибетцами, овладевшими в это время частью Восточного Туркестана. В 704 г. каган Ашина Хуандао снова подчинил себе все десять поколений; но со смертью его сына и преем­ника Ашина Синь, убитого в городе Кулане7, пресекся западно-тюрк­ский царствующий дом (около 740 г.).

6         Бичурин, Собрание сведений, I, 360—361.

7         Ныне станция Тарты (Луговое) в Сыр-Дарьинской области. Ср. Каллаур, Ар’ хеологическая поездка, стр. 7.

3  В. В. Бартольд, том II, часть 1

Еще прежде усилилось одно из поколений Дулу, именно тюргеши, кочевавшие между Чу и Или; главная орда их князя находилась в Суябе, младшая орда — на берегу Или. Самым могущественным из тюргешских князей был Сулу (ум. в 738 г.); фактически его могуще­ство даже затмевало блеск западно-тюркского престола, который в то время занимал Ашина Хуайдао, выдавший за Сулу свою дочь; кроме того, Сулу породнился с восточно-тюркскими каганами и с владетелями Тибета. В 7с!8 г. о-; был убит одним из тюргешских князей, носившим титул Мохэ-дагаил. На престол был возведен сын Сулу; Мохэ-дагань, однако, в союзе с владетелями ферганским и ташкентским разбили его при Суябе и взяли в плен. В 740 г. Мохэ-дагань сделался правителем тюргешей и велел убить последнего западно-тюркского кагана; но и его собственное правление не было продолжительно. Наступило смутное время; в 748 г. китайский наместник Восточного Туркестана Ван Чжэн-сянь взял и разрушил до основания Суяб. В следующее десятилетие тюргеши лишились всякого могущества. Западная часть Семиречья те­

 

перь находилась в зависимости от города Таласа, а Талас — от таш­кентского владетеля. Насколько вся местность должна была страдать от постоянных междоусобий, видно из слов китайского летописца, что «землепашцы здесь ходят в латах и захватывают друг друга в неволю» 8.

8         Бичурин, Собрание сведений, III, 244—245.

9         Табари, II, 1593—1613, 1689—1691.

Распадение западно-тюркской империи много содействовало успе­хам арабов в Мавераннахре; оттого на этот факт должны были обра­тить внимание и арабские летописцы, которые приурочивают его к 119 г. хиджры (737 г. н. э.). По словам арабов9, последний тюркский каган жил в городе Невакете (в Чуйской долине, к востоку от Ток­мака); здесь у него были запретный луг и запретная гора, .к которым никто не смел приблизиться; стада, пасшиеся на лугу, и дичь горы должны были служить провиантом при военных походах. Каган при­чинил много вреда арабам и за это получил от них прозвание Абу Музахим (собств. ‘толкающий, бодающийся’, т. е. бык или слон). В одной битве в Тохаристане (область на юг от Аму-Дарьи, к востоку от Балха) тюрки, однако, были разбиты арабами; по возвращении на родину каган был убит из личной мести тюргешским князем Курсу-лем. После этого тюрки рассеялись в разные стороны. Сам Курсуль, достигший преклонного возраста, в 739 г. был взят в плен арабами на берегу Сыр-Дарьи; в качестве выкупа за себя он предлагал 1000 лошадей и 1000 верблюдов, но арабский наместник Наср все-таки велел его убить. Труп был сожжен, чтобы тюрки не могли унести кости на родину; по словам арабского историка, это огорчило их еще более, чем самая смерть Курсуля. От сближения арабских известий с китай­скими, мы, ввиду отрывочности и сомнительной достоверности тех и других, предпочитаем воздержаться.

 

lit

КАРЛУКИ1

1         Китайские источники дают нам некоторые сведения только о событиях VIII в. Известия о положении Семиречья в IX и X вв. мы находим главным образом в сочи­нениях арабских географов, изданных голландским ориенталистом de Goeje (Biblio-theca geographorum arabicorum, 8 tt., t. VI с французским переводом) Некоторые географические сочинения, содержавшие наиболее подробные сведения о Средней Азии, как труд ДжеГіхани и большой труд Иби Хордадбеха, утрачены: но ими пользовались персилсьие авторы, как неизвестным автор сочинения X в., найденного в Бухаре А. Г. Тумапским {Новооткрытый персидский географ), и истэрлк X! в. Гардизи, отры­вок из сочинения которого издан мною в приложении к моему Отчету о поездке в Сред­нюю Азию. <Худуд ал-*алам издан в факсимиле В. В. Бартольдом, с вводной статьей и указателями, в 1930 г.; английский перевод этого источника, с обширными коммента­риями, опубликован В. Ф. Минорским в 1937 г. Другие издания восточных письмен­ных источников, содержащих сведения по истории Средней Азии и Семиречья в VIII — X вв., см. в Библиографии к I тому наст, издания. Сводку сведений по истории пере­движения карлуков в Среднюю Азию и их расселения см. в статье: Шаниязов, Из исто­рии. Этнографические данные о карлуках в связи с проблемой этногенеза узбеков см. Кармышева, О некоторых древних тюркских племенах. — В. Р.>

2         Бичурнн, Собрание сведений, I, 452..

3         Абулгази, Родословная тюрок, изд. Демезона, II, 9; Абулгази, Родословная туркмен, пер. Тумаиского, 9; <см. также новое изд. Родословной туркмен А. Н. Коно­нова, 39>. Древнейшая редакция этой легенды находится в персидском сочинении XII в. Муджмйл ат-тавйрйх, единственная рукопись которого хранится в Парижской наиио-

 

Китайские, арабские и персидские источники дают нам возмож­ность составить себе довольно точное представление о группировке тюркских племен после падения западно-тюркской империи. Племена, основавшие империю, кроме названия тюрк, носили еще как на восто­ке, так и на западе общее имя огузов или токуз-огузов (собств. ‘девя­ти огузов’), несмотря на китайское известие о делении западных тюр­ков на десять поколений. Тюрков шато (собств. ‘степных’), основавших государство в самой отдаленной части Восточного Туркестана, китай­цы выводят из западно-тюркского государства 2; у арабов именно эти тюрки известны под названием тугузгузов, т. е. токуз-огузов. Другая ветвь огузов удалилась на запад и основала государство, центром ко­торого были низовья Сыр-Дарьи. Память о пребывании в Семиречье сохранилась в сказании огузов, по которому местопребыванием мифи­ческого Тюрка, сына Яфета, были берега Иссык-Куля 3.

 

В Семиречье остались только тюргеши, разделившиеся на два поколения — на тохсинцев и азийцев (чтение этих названий сомни­тельно; возможно, что азийцы тожественны с упоминаемым в орхон-ских надписях народом аз). Главенство в Семиречье во второй поло­вине VIII в. перешло к народу карлуков, главная масса которых теперь выселилась из Алтая (передовая ветвь карлуков еще в начале столе­тия достигла берегов Аму-Дарьи). В 766 г. карлуки заняли Суяб и перенесли сюда свою столицу; их государь носил титул джабгу, несом­ненно тожественный с часто встречающимся в орхонских надписях титулом ябгу4. Таким образом, Семиречье и после падения тюркской империи осталось в руках тюркских народов и не было завоевано ни арабами, ни китайцами. Вмешательство китайцев в дела Западного Туркестана ‘прекратилось после поражения, нанесенного им в 751 г. арабским ‘полководцем Зиядом б. Салихом. Арабы ограничились тем, что в конце VIII в. вытеснили карлуков из Ферганы; на северо-восто­ке мусульманские завоеватели, насколько известно, никогда не заходи­ли дальше Таласа.

Гораздо больше влияния на судьбу тюрков, чем успехи мусульман­ского оружия, оказало мирное распространение мусульманской куль­туры посредством торговых сношений. Население Мавераннахра все­гда отличалось торговой предприимчивостью и еще до появления исла­ма основало торговые колонии в разных местностях Средней Азии; согдийские колонии были даже в самой отдаленной части Восточного Туркестана, в области токуз-огузов5. Что согдийцы играли некоторую роль в Семиречье, видно из того, что, по словам персидского географа X в., селение Беклиг, или (по другому чтению) Беклилиг, находив­шееся к северу от перевала Кастек, на согдийском языке носило название Семекна6. За купцами, как всегда, следовали миссионеры различных религий, распространенных в Мавераннахре, среди которых были и христиане несторианского толка. Во многих городах Туркеста­на, по свидетельству мусульманских писателей, были христианские церкви; об одном из кочевых народов Семиречья, именно о живших около Иссык-Куля джикилях, говорится, что среди ник были хри­стиане7.

V         ■

нальной библиотеке, Ancien fonds persan, 62, л. 64. <Ныне известны еще две руко­писи — в Стамбуле и Гейдельберге; см. Storey, Persian Literature, vol. I, pt 2, p. 1229. Текст Муджмал ат-таварйх издан в 1939 г. Бехаром; см. Библиографию —Ю. f>.>

4         Китайцы обозначают оба титула одним и тем же словом (о правильном чтении этого слова см. Thomsen, Inscriptions de VOrkhon, p. 59). <Говоря о несомненном тож­дестве титулов джабгу и ябгу, Бартольд мог опираться, в частосги, на прямое указа­ние в Худуд ал^алам, л. 17 6, где говорится: «в старые времена падишахов халлух-ских называли джабгуй, а также ябгу». — В. Р.>

5         Худуд ал-алам, л. 17 а.          6 Худуд ал-алам, л. 18 6.
7 Григорьев, Об арабском путешественнике, стр. 27—28. О жилищах джнкилей

см. ниже.

 

///. Карлики

37

 

8 Об этом пути см. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 30—32,114; также Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 15—17.

& <Ныне город Фрунзе, столица Киргизской ССР. Подробнее о Пишпеке см. ниже, стр. 533, прим. З6.>

10       Худуд ал- *алам, л. 18.

11       <Впоследствии (и поныне)—Боамское ущелье .(так на современных картах;
правильно: Боомское). Название Джиль (Джиль-арык) сохранилось за местностью у
входа в Боамское ущелье со стороны Чуйской долины. — В. Р.>

12       <По расстоянию — ок. 90 км от Джуля—Невакет (Навикат) находился,’как,’
по-видимому правильно, отмечено Бернштамом, в районе селения Орловка, где сохра-
нились «развалины большого поселения, значительная часть которых скрыта под со-
временными постройками»; см. Чуйская долина, стр. 19, а также стр. 21, 25. К этому
следует добавить, что в селении Орловка был очень большой холм, представлявший
собой, по-видимому, остатки какого-то отдельного крупного сооружения. Подробный
перечень источников, в которых упоминается название Невакет (Навикат), см. Лившиц,
Согдийские документы, стр. 27—28, прим. 48. — В. Р.>

13       Муджмал ат-таварйх, л. 273. Слово Лабан, несомненно, не тюркского происхож-
дения, хотя автор Худуд ал-‘йлам называет это поколение карлукским. <Возможно
*А1Ьап. —Д. М.>

 

Мусульманские авторы подробно описывают торговый путь из За­падной Азии в Китай через Семиречье и упоминают на этом пути* несколько городов, но чтение большей части этих названий сомни­тельно 8. Около Пишпека 9, вероятно на месте селения Аламедин, нахо­дился город Джуль (может быть, тюркское слово нуль ‘степь’); здесь с дорогой из Тараза (Талас, Аулие-Ата) соединялась дорога из Ахси-кета (т. е. из Наманганского уезда, через перевал Каракол10). Круп­ным торговым городом в Чуйской долине был Невакет, или Невикет, где дорога разделялась на две ветви; одна шла через ущелье Джиль-арык 11 к берегам Иссык-Куля, другая — на север в Суяб. Расстояние между Джулем и Невакетом было 15 фарсахов, т. е. около 90 верст; поэтому Невакет можно поместить в том месте, где от дороги, прохо­дящей по левому берегу Чу, отделяется дорога на Карабулак 12. Вся эта местность принадлежала карлукам; берега Иссык-Куля большей частью составляли владения отделившегося от карлуков народа джи-килей. Между Невакетом и ущельем было еще большое торговое се­ление Керминкет (по другому чтению — Кумберкет), принадлежавшее карлукскому поколению лабан; владетель носил титул кутегин-лаба-на 13. Ущелье уже в то время носило название Джиль; историк Гар­дизи замечает, что это слово значило ‘тесный*. В 12 фарсахах к югу от ущелья находился город Яр, который мог выставить 3000 воинов; здесь была столица джикильского владетеля, носившего титул тексина; по указанным расстояниям город должен был находиться уже на берегу Иссык-Куля, именно на южном берегу, так как озеро оставалось влево от дороги. В 5 фарсахах от Яра был город Тон, очевидно в долине речки этого имени, где и теперь видны значительные развалины. В трех днях пути от Тона находился Барсхан; между этими двумя городами встречались только шатры джикилей. Название города, вероятно, со­хранилось в названии речки Барскаун.По словам географа Кудамы, город состоял из целой группы поселений — четырех больших и пяти малых. Владетель носил титул манака, по другому известию 14—титул тебин-барсхана; город мог выставить 6С00 воинов. Барсханский манак, по словам персидского географа X в., происходил из карлуков, но впо­следствии жители перешли на сторону токуз-огузов15. Как центр торго­вых сношений между Восточным и Западным Туркестаном, город имел важное значение; в генеалогических сказаниях тюрков один из сыновей Тюрка носит имя Барсхан ,6.

В Барсхан вел также прямой путь из Ферганы, именно из Узген-да 17 через перевал Ясы (Джасы), долину Арпа и долины рек Кара-койна, Атбаша и Нарына |8. Около впадения Кара-коина в Атбаш на холме стоял город Атбаш (ныне развалины Кошой-курган), на одина­ковом расстоянии (6 дней пути) от Ферганы, от Барсхана и от грани­цы тибетских владений (в Восточном Туркестане); дорога в тибетские владения, вероятно, шла через перевал Туругарт. Между Атбашем и Барсханом не было ни одного селения. Южная часть Семиречья была занята народом ягма (передовой ветвью токуз-огузов), которому при­надлежал также Кашгар; границей между владениями карлуков и ягма считался Нарын ,9.

14       Муджмал ат-таварйх, л. 273 <*Manaf?— В. М.>.

15       <В. Ф. Минорский считает такую интерпретацию текста неправильной, предла-
гая следующую: «хотя дихкан — карлук, обитатели [живут] в полном согласии с токуз-
огузами» Ср.: Худуд ал-‘алам, пер Минорского, 98; Minorsky, Tamim, p. 297.—В. Р.>

16       Муджмал ат-таварйх, л. 61.

17       <Ныне город Узген, районный центр Ошской области Киргизской ССР.>

18       Об этом пути см. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 41 и сл.

19       Худуд ал-^алам, лл. 9 6. 17 а—17 6.

20       Худуд ал-тлам, л. 18 6; Бартольд. Отчет 6 поездке в Среднюю Азию, стр. 125—
126; Муджмал ат-іаіійрйх, л. 273.

Наконец, с Барсханом соединялся еще кружный путь из Невакета через Суяб. Суяб находился к северу от Чу, в земле тюргешей, у по­дошвы гор на расстоянии 3 фарсахов от Невакета, по-видимому на месте нынешнего селения Карабулак. Владетель был братом одного из тюркских ханов, но носил арийский титул ялан-шаха, т. е. «иаря ге­роев»; город мог выставить до 20 000 воинов. По дороге в Суяб, на расстоянии 1 фарсаха от Невакета, был еще город Пенджикет, выстав­лявший 8000 воинов; около Суяба было еще три селения, из которых каждое имело, особого владетеля. Горы, через которые проходил пере­вал (Кастек), считались у тюрков священными; по их верованию, здесь было местопребывание божества. К северу от перевала был город Бек-лиг, или Беклилиг, владетель которого по одному известию, носил титул Бадан-СШгд, по другому — тюркский титул Иинал-тегина; у него было 3000 воинов; кроме того, город выставлял 7000 воинов20. Путь из Суяба в Барсхан караваны проходили в 15 дней, тюркская почта — в 3 дня.

Вероятно, имеется в виду путь через Кастек, Верный, вдоль северного склона Заилийского Алатау и через перевал Кызыл-кия (на возвы­шенности Сан-таш) в Каракол; для расстояния от Токмака до Кара-кола по северному берегу Иссык-Куля указанное арабами число дней слишком велико. Однако и на северном берегу Иссык-Куля во владе­ниях джикилей, на границе с владением карлуков, находился большой торговый город Сикуль, вероятно тожественный с городом Иссык-Куль, который, как мы увидим дальше, существовал еще при Тимуре21.

Из всех тюркских народов наибольшему влиянию мусульманской культуры, конечно, должны были подвергнуться карлуки. Известие, буд­то карлукский джабгу еще три халифе Махди (775—785) принял ис­лам22, сомнительно; но во всяком случае в X в. в нескольких городах к востоку от Таласа уже были соборные мечети23. Влияние культуры отразилось также на образе жизни карлуков, среди которых кроме кочевников и охотников были также земледельцы24. Но карлуки часто подвергались нападениям других тюркских народов, особенно токуз-огузов 25, которые в X в. считались самыми могущественными из всех тюрков; по религии большинство токуз-огузов вместе с ханом были манихеями, но среди них были также христиане, буддисты и мусульма­не26. Мы видели, что в руках токуз-огузов в X ;в. находился принад­лежавший прежде карлукам город Барсхан27; кроме того, о городе Пенчуле (чтение сомнительно), или нынешнем Аксу, говорится, что город находился во владениях карлуков, .но владетель его был в зави­симости от токуз-огузов; потом им завладели киргизы28. Киргизы жили в то время на верховьях Енисея, куда к ним, .по китайским известиям, еще в VIII .в. каждые три года отправлялись из Кучи арабские кара­ваны с шелком. Торговые сношения сблизили киргизов с арабами, кар-луками и тибетцами29; возможно, что теперь киргизы выступили в ка­честве союзников карлуков против токуз-огузов и заняли часть Семи­речья, своей теперешней родины. Во всяком случае главная масса киргизов переселилась в Семиречье значительно позже. Если бы кир­гизы жили в Семиречье уже в эпоху Караханидов, то они, несомненно, приняли бы ислам в X или XI вв.; между тем мы увидим дальше, что они еще в XVI в. считались язычниками.

Наконец, и центр карлукских владений, Чуйская долина, перешла

ц

21       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 59’—60.

22       Я’кубн, Та’рйх, И, 479

23       Макднси, 275

24       Хцдуд а/тралам, л. 176.

25       <Т. е. уйгуров Восточного Тянь-Шаня. — В. М.>

26       Fliigel, Mani, S. 105—108; Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 115.

27       <По мнению Минопекого, это утверждение Баптольда основано на ошибочной
интерпретации текста Худуд ал-*алам; см. выше, стр. 38, прим. 15. — В. Р.>

28       Худуд ал-*алам, л. 17 6.

29       Бичурин, Собрание сведений, I, 449.

 

30       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 35.

31       Макдиси, 275-

32       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 33 и сл. Таково же мнение
Н. А. Аристова (Этнический состав, стр. 39).

в руки их врагов. Около 940 г. какие-то «языческие тюрки» овладели городом Баласагуном 30, игравшим большую роль в XI и XII вв.; из гео­графов X в. о нем говорит только Макдиси31, называющий его «боль­шим, многолюдным и богатым городом». В другом месте32 я постарал­ся доказать, что Баласагун находился в Чуйской долине; точных дан­ных о его местоположении мы не имеем. Народ, овладевший в это время Чуйской долиной, по всей вероятности, тожествен с тем, из которого вышла династия Караханидов, еще в том же X в. объединив­шая под своей властью всю западную половину Средней Азии. К исто­рии этой династии мы теперь и перейдем.

 

IV

 

КАРАХАНИДЫ’

 

Историки не говорят нам, к какому именно тюркскому народу при-
надлежали Караханиды; но есть основание полагать, что этим наро*
дом были ягма, государь которых носил титул Богра-хана2, очень
обыкновенный у Караханидов. В таком случае вторжение новых завое-
вателей в Чуйскую долину на этот раз произошло с юга. В Чуйской
долине Караханиды скоро приняли ислам. Об этом событии до нас
дошли только легендарные известия. По одной легенде, рассказанной
у Ибн ал-Асира3, ислам впервые принял Шабук (или Сатук) Кара-
хакан, который увидел во сне, что к нему спустился с неба человек
и сказал ему на тюркском языке: «Прими ислам для своего спасения
в этом и в будущем мире». По другой легенде, древнейшая версия ко-
торой находится >в сочинении Джемаля Карши4, из ханов этой династии
первый принял ислам Сатук Богра-хан Абд ал-Керим, умерший в
344/955-56 г. В обеих легендах несомненно имеется в виду одно и то же
t

1 Термин поилумап Григорьевым (см. Караханиды) и кажется нам наиболее под­ходящим. Как Григорьев, так и остальные ученые, писавшие о Караханилах, основыва­лись главным образом на сочинении Ибн ал-Асира, известия которого, однако, далеко не всегда подтверждаются рассказами более ранних и лучше осведомленных авторов, именно Утби (арабский текст излан на востоке <Утбтт — Манини>, я пользовался пре­восходной рукописью Аз. муз. 510 <новый шифр С 342>), Гардизи (единственная руко­пись хранится в Оксфорде <втопая рукопись в Кембридже — см. Бартольд, Туркестан, наст, изд., т. I, стр. 66—67. — В.Р.>) и Бейхаки (изд. Морлея<новые издания см. в Библиографии, ниже, стр. 899»; все трое писали в XI в. Драгоценные сведения дает также Джемаль Кариіи, который в 1282 г. перевел с арабского на персидский словарь ал-Джаухари и в первые годы XIV в. написал к нему «прибавления» (муаха-кат), известные пока только в одной рукописи Аз муз. 430 а <издание текста: Бартольд, Туркестан, ч. I, стр. 128—152>, полученной академиком К. Г. Залеманом от В. П. На-ливкина. Ср. Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 21 и сл.<Из новых работ о Караханидах см.: Pritsak, Karachanidische Streitfragen; idem, Die Karachaniden; Да­видович, Нимизматические материалы для хронологии Караханидов; значительный мате­риал из письменных источников приведен Са’идом Нафиси в комментариях к его изд. Та’рйх-и Бейхакй (т. III). Другие издания источников и исследования по истории Кара­ханидов см. в Библиографии к т I наст. изд.—В Р.>

3         Муджмал ат-таварйх, л. 273; <ср ниже, стр. 553, прям. 35>. 8 Ибн ал-Асир, изд. Торнберга, XI, 54.

4         Джемаль Карши, лл. 35—37; <Бартольд, Туркестан, ч. I, стр. 130—132>.

 

лиио, так как оба автора называют этого хана прадедом илека (тюрк­ский титул Насра, завоевателя Мавераннахра). Еще внук Абд ал-Ке-рима. Харун, у одного современного ему автора носит титул Богра-Кара-хана 5.

Упомянутый Харун, столицей которого был Баласагун, умер в 992 г. 6, на обратном пути из Мавераннахра, откуда болезнь заставила его отступить. Дело завоевания Мавераннахра окончил <в 999 г. илек Наср. Дальнейшие, успехи Караханидов были приостановлены газне-видским султаном Махмудом (998—1030), подчинившим своей власти Афганистан, восточную половину Персии и часть Индии. 4 января 1008 г. тюрки «с широкими лицами, маленькими глазами, плоскими «осами, малым количеством волос [на бороде], с железными мечами, в черной одежде», как их описывает Утби7, потерпели полное пораже­ние около Балха и с тех. пор уже «е возобновляли походов за Аму-Дарью8.

Империя Караханидов уже в начале XI в. была разделена на уделы, степень зависимости которых от главы империи определялась исключительно личными качествами последнего. Скоро начались также неизбежные ппи удельной системе междоусобия, особенно среди двух главных ветвей Караханидов, т. е. потомков двух внуков Сатук Богра-хана, Али (отца Насра) и Харуна. Наши сведения о ходе этой борьбы и о том, в чьих руках в разное время находилось Семиречье, очень скудны и иногда противоречивы. По словам Утби, илек враждовал со своим братом, Туган-ханом кашгарским, которого он подозревал в сно­шениях с Махмудом: илек умер в 403/1012-13 г., и престол его перешел к Туган-хану9. Сомнительно, чтобы Туган-хач владел Мавераннахром; •но он. несомненно, правил в Семиречье, вероятно, также в Восточном Туркестане, откуда его постепенно вытеснил Калыр-хан Юс\’ф, сын Богра-хана Харуна. Утби и Ибн ал-Асир называют Кадыр-хана владе­телем хптанским: из монетных данных10 мы знаем, что он уже в 404/1013-14 г. ппавил в Яркенде, в 405/1014-15 г.— также в Кашгаре.

6 Са’али^и. Аатйма. изчелч. в пер Вар*» ° де Меиаоа, 340.

6         Так v Гчрдичи (оксЛопл. рук.. л. 134> и БсПхаки (изд. Морлея, 234); неверно у Ибн ал-Асипа (та. Торнбегга. IX, 67—68).

7         Утби. рук. Аз. муз., л. 99.

8         Рассказ Ибн ал-Асира о походе 410/1019-20 г. не подтверждается другими источ­никами.

9         История Караханитов по Ибн ал-Асиру. которой, в свою очередь, больше лсего пользоврлся сочинением Угби. в послелний раз изложена в книге В. В. Ряллопа К вопроси об уйгурах, стр. 122—125. Махмуд, носивший прозвание йемин ад-дауля, здесь по ошибке назван Саманидом.

,0 Пользуюсь erne не лышелишм в спет каталогом мусуьмяпрких монет Импера­торского Эрмитажа, составленным А К Марковым, который любезно сопбшил мне его. <Издан литографским способом в- 1896 г., см. Марков. Инвентарный каталог>.

В 408/1017-18 г. Семиречье подверглось нашествию кочевых наро­дов с отдаленного востока, в числе которых были и кита и, владевшие в то время Северным Китаем и восточной частью Средней Азии и, как известно, давшие свое имя Срединному государству. Неверные” были уже на расстоянии 8 дней пути от Баласагуна, когда получили изве* стие, что Туган-хап идет на них с большим войском. Они отступили: хан преследовал их три месяца, наконец настиг их и нанес им полное поражение.

По словам Угби, Туган-хан умер скоро после этой битвы, и ему наследовал его брат Арслан-хан. Из рассказа Бейхаки, котопый будет приведен ниже, мы, однако, узнаем, что Туган-хан правил в Семиречье до 1025 г. Арслан-хан Мухаммед б. Али, судя по монетным данным, владел главным образом северо-восточной частью Сыр-Дарьинской области, хотя.монеты с его именем чеканились и в Бухаре.

В 1025 г. Кадыр-хан Юсуф и султан Махмуд одновременно пред­приняли -поход на ДОавераннахр, где ів то время господствовал Али-тегин, брат Насра, Туган-хана и Арслаи-хаиа. Недалеко от Самар­канда произошло свидание между главой Караханидов и султаном, подробно описанное у Гардизи,2. Обмен вежливостей между обоими монапхами -был произведен по точному церемониалу, с тщательным соблюдением полной равноправности. Замечательно, что тюркский хан оказался лучшим -мусульманином, чем Махмуд, и не пил предложен­ного ему вина. Был заключен договор, по которому дочь Махмуда должна была быть выдана за Яган-тегина ,3, второго сына Кадыр-ха-на. а дочь Калып-хана — за Мухаммеда, сына Махмуда: Махмуд обя­зался помочь Яган-тегину отнять у Али-тегина Мавераннахр. Под пред­логом похода в Индиго Махмуд потом уклонился от этого обязатель­ства, вследствие чего и ‘предположенные браки не состоялись. Маверан-нахром продолжал владеть Али-тегин, но его брат Туган-хан был вытеснен войсками Кадыр-ха«а из Баласагуна.

11 Численность их в мусул» майских источниках указывается различно, и цифры, очевилмо, совершенно гадятельпы.

19 Оксфорд, рук., л. 153. О свидании и его результатах говорит также и Бейхаки (изд. Морлея, 82, 255. 655).

13       Вероятно, мы имеем здесь тюркское слово ^ан ‘слон’, по аналогии с титулами
Богра (‘двугорбый верблюд’) и Арслан (‘лев*). <Подро1нее о таких титулах в связи
с тотемными онгоиами племен в кяраханидском государстве см. Pritsak, KarachanidisJie
Streitfragen, S. filO—212, — Ю. Б.>

14       По Ибн ал-Асиру (изд. Торнберга, IX, 21П —в 423/1032 г., по Джемалю Карши
(л 37) — в начале мухаррема 424 г. х. (с 7. декабря 1032 г.). Бейхаки в одном меіте
(іпд -Морлея. 89) говорит, что Кядыр-хгн умер через два года после вступления на
престол Мас’уда, в другом (изд. Морлея, 656) —через, год.

Владения Кадыр-хана Юсуфа в год его смерти, последовавшей в 1031 или 1032 т.14, обнимали, кроме Восточного Туркестана, Семи­речье и восточную часть Сыр-Дарьинской области, именно уезды Аулиеатинский и Чимкентский; столицей его был Кашгар. Восточный

Туркестан и Семиречье достались его старшему сыну Богра-тегину Су-лейману, принявшему титул Арслан-хана; в Таласе (ныне Аулие-Ата) и Исфиджабе (ныне Сайрам, около Чимкента) стал править, с титулом Богра-хана, второй сын, Яган-тегин Мухаммед15. Оба брата сносились с газневидским султаном Мас’удом, сыном Махмуда; был возобновлен план отнять Мавераннахр у Али-тегина и отдать его Богра-хану 16; по и на этот раз план не осуществился. Упоминается еще 17 какой-то Леш-кер-хан, владетель секманский (?); едва ли слово Секман тожественно со словом Семекна, согдийским названием города Беклига (см. выше, стр. 36).

Отношения -между Арслан-ханом и его братом скоро приняли вра­ждебный характер. Ибн ал-Асир в одном месте говорит, что Арслан-хан в 435/1043-44 г. разделил свои владения между своими родствен­никами, причем оставил себе только Кашгар, Баласагун и верховную власть над остальными землями 18. В такой форме это известие, конеч­но, неверно; удельная система существовала в то .время уже около полвека; но очень вероятно, что в эту эпоху, благодаря слабости Арслан-хана, авторитет главы империи пал окончательно. Богра-хан около 1056 г. взял в плен Арслан-хана и захватил его владения, но уже через 15 -месяцев был отравлен своей женой. Ибн ал-Асир относит смерть Богра-хана к 439/1047-48 г., что, однако, опровергается пока­занием современника этих событий, Бейхаки ,9, по которому хан умер только в 449/1057-58 г. Убиение его было вызвано тем, что он хотел •назначить наследником своего старшего сына Чагры-тегина Хусейна, тогда как царица желала возвести «а престол своего малолетнего сына Ибрахима. Последний сделался ханом, но скоро погиб в войне с барс-ханским владетелем Иинал-тегином. После этого в Кашгаре и Баласа-гуне в течение 16 лет (451—467/1059—1074) правил другой сын Кадыр-хана, Тогрул-Кара-хан Юсуф, совместно со своим братом, Богра-ханом Харуном. Они вели .войну с Шемс ал-мульком Насром, владетелем Мавераннахра (внуком первого илека Насра); война кончилась миром, по которому границей между Мавераннахром и владениями туркестан­ских Караханидов был признан Ходженд, т. е., вероятно, река Сыр-Дарья.

15 Бейхаки, изд. Морлея, 525—526, 655—656. Имена у Ибн ал-Асира, где Мухаммед неправильно назван Махмудом (правильное чтение — на монетах и у Ауфи, см. ниже). 1в Бейхаки, изд. Морлея, 418.

17       Там же, 660.

18       Ср. Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 23, где вместо <Ибн ал-Асир,
изд. Торнберга> XI, 356 следует читать IX, 356.

18 Изд. Морлея, 230.

20 Ибн ал-Асир, изд. Торнберга, IX, 211—213.

После Тогрул-хана два месяца правил его сын Тогрул-тегин; после него Богра-хан Харун еще 29 лет (467—496/1074—1102-03) вла­дел Кашгаром,  Баласагуном и Хоганом20.  Для этого  Богра-хана в

462/1069 г:, т. е. когда он был только соправителем своего брага, в Кашгаре была написана дидактическая поэма Кутадгу билик. первое литературное произведение на тюркском языке; автор поэмы был уро­женцем Баласагуиа 21.

В 1089 г. сельджукский султан Меликшах захватил Самарканд и дошел до Узгенда; ‘кашгарекий ха« (вероятно, Харун) также должен был признать себя его вассалом. После ухода Меликшаха в Самар­канде произошло восстание тюркских .наемников из джикилей; джикили призвали Я’куб-тегина, владетеля Атбаша и брата кашгарского хана. Я’куб овладел Самаркандом, но при приближении Меликшаха бежал в Атбаш. Здесь на него напало войско его брата, Атбаш был разграб­лен кашгарцами, и сам Я’куб взят в плен. Меликшах снова дошел до Узгенда и потребовал от хана выдачи Я’куба. Хан медлил исполнить это требование, противоречившее его понятиям о чести; «аконец, он отправил к Меликшаху своего сына, велел ему взять с собой Я’куба, оставить его в одной крепости и ослепить; только если султан этим не удовольствуется, царевич должен был отвезти Я’куба в Узгенд. В это время Кашгар был осажден другим владетелем, Тогрулом, сыном Пинала, местопребывание которого находилось в 80 фарсахах (около 500 верст) от Кашгара; может быть, Тогрул был владетелем Барсхана и сыном упомянутого выше Йинал-тегина. Хан был взят в плен; когда весть об этом дошла до его сына и спутников последнего, Я’куб угово­рил их отпустить его. Меликшах заключил договор с Я’кубом и ушел из Узгенда, предоставив Я’кубу продолжать войну с Тогрулом22. Об исходе этой борьбы мы не имеем никаких известий; вероятно, Харун освободился из плена, так как он, как мы видели, правил Кашгаром до начала XII в.

21       До последнего времени была известна только одна рукопись этого произведения,
хранящаяся в Вене; по этой рукописи было сделано издание Вамбери, с очень нена-
дежным немецким переводом (Лейпциг, 1870), и изд. Радлова, в факсимиле (СПб.,
1870) и в транскрипции (1891). В нынешнем <1896> году найдена еще вторая рукопись
в Каире. <Впоследствии в Фергане был обнаружен третий список этого сочинения,
известный как «намаиганский». О списках, сочинении и его авторе см. Валитова,
Юсуф Баласагунский; новые издания текста см. в Библиографии к т. I наст. изд.—
В. Р.>

22       Ибн ал-Асир, изд Торнберга, X, 112—116.

23       Ибн ал-Асир в одном месте (изд. Торнберга, IX, 213) называет его Туган-ханом.

24       Так у Ауфи, писателя ХШ в. <см. Бартольд, Туркестан, ч. I, стр. 84> (о руко-
писях его сочинения см. Бартольд, Новое мусульманское известие о русских, 262; <см.
ниже, стр. 805>); другой автор называет его внуком Тогрул-хана (Нершахи, пер. Лы-
кошииа, 22).

В 1102 г., т. е. тотчас после смерти Богра-хана Харуна, «а Маве-раннахр сделал нашествие владетель Баласагуна и Таласа Кадыр-хан23 Джибраил, сын Кара-хана Омара и внук Богра-хана Мухамме­да24. Войско Кадыр-хана состояло не только из мусульман, .но и из неверных; он овладел всей страной до Аму-Дарьи, но на берегу этой реки был разбит сельджукским султаном Синджаром, взяг в плен и убит25. После этого мы не имеем никаких известий о Семиречье до нашествия кара-китаев.

25       Ибн ал Асир, изд. Торнберга, X, 239.

26       Там же, VIII, 395.

27       <Т. е. в казахских стспях.>

28       Бартольд, О христианстве в Туркестан?, стр. 22.

29       Радлов, К вопросу об уйгурах, стр. 125.

30       <Подобного рода титулы иногда применялись для указания на то, что данный
правитель находился на границе с какими-нибудь немусульманами. — В. Л1.>

Что касается внутренней истории страны в эпоху Караханидов, то о ней мы не имеем почти никаких известии. Как первые мусульманские династии в стране тюрков, Караханиды, несомненно, должны были спо­собствовать распространению ислама, и в этом отношении период их господства имеет большое значение в истории Средней Азии. Ибн ал-Асир 26 рассказывает, что в 349/960 г. принял ислам какой-то тюркский народ, в числе 200 000 кибиток; это известие несомненно относится к жителям Семиречья или Восточного Туркестана, вероятно к первым, так как число кочевников в Восточном Туркестане никогда не было велико. Осенью 1043 г. мусульманами сделались также тюрки, коче­вавшие в нынешних киргизских степях27; по словам Ибн ал-Асира, эти тюрки, в числе 10000 «ибиток, летом жили по соседству с землей болгар, зимой — около Баласагуна23. К-сожалению, историки не сооб­щают нам ничего о борьбе ислама с другими культурными элементами. Восточный Туркестан всегда находился под влиянием китайской куль­туры; некоторые караханидские владетели, даже в Мавераннахре, еще в первой половине XI в. принимали титул Табгач-ханов или Тамгач-ханов, который еще в орхонских надписях VIII в. прилагается к ки­тайским императорам; с 459/1067 г. мы на монетах Караханидов встре­чаем титул малик ил-машрик еа-с-ейн (‘царь востока и Китая’)29. По­добный факт может быть объяснен только обаянием китайской культуры и китайского двора30; .не говоря уже о собственном Китае, даже пограничная с Китаем часть Восточного Туркестана, с городами Урумчи, Турфан и Хами, едва ли когда-нибудь входила в состав импе­рии Караханидов, так как в этой области ислам не -приобрел господ­ства до XV в. Наконец, надписи на монетах Караханидов свидетель­ствуют о том, что в их государствах кроме общемусульманского (араб­ского) алфавита употреблялся также уйгурский, т. е. алфавит сирий­ского происхождения, принесенный в Среднюю Азию, как обыкновенно полагают, несторианами. Некоторые культурные термины, встречаю­щиеся в поэме Кутадгу билик, сходны с употреблявшимися у монголов и, несомненно, заимствованы как Караханидами, так и монголами у уйгуров. Ветвь этого тюркского народа, поселившаяся в пограничной

 

с Китаем части Восточного Туркестана, уже в V в. н. э. достигла зна­чительной степени культуры. Как .мы увидим дальше, христианские и буддийские уйгуры в эпоху монгольского владычества были самыми опасными соперниками мусульман; в Средней Азии такое соперниче­ство, вероятно, происходило и раньше, но фактических данных о нем мы не имеем.

 

V

 

КАРА-КИТАЙ »

 

В начале X в. н. э. китаи, которых обыкновенно считают народом тунгусского ‘происхождения с примесью некоторых монгольских элемен­тов2, основали обширную империю, простиравшуюся от Великого океа­на до Байкала и Тянь-Шаня. Местопребыванием династии был Север­ный Китай; у китайских историков эта династия носит .название Ляо. Вследствие продолжительности своего владычества в Китае дом Ляо подвергся большему влиянию китайской культуры, чем предшество­вавшие ему инородческие династии. В 1125 г. другой тунгусский народ, чжурчжэни, в союзе с южнокитайской династией Сун положили конец владычеству китаев; остатки их под начальством одного из членов царствующего рода, Елюй Да-ши, двинулись «а запад, где основали новое государство.

1         О восточной империи китаев подробнее всего говорится в сочинении проф. В П. Васильева История и древности. Попытки составить свод известий о кара-китайской им­перии мы находим в трудах Опперта (Oppert, Presbyter Johannes) и Царнке (Zarncke, Der Priester Johannes). Компилятор XV в. Мирхонд, рассказ которого приведен у Оп­перта, заимствовал свои сведения у историка XIII в. Джувейни, который говорит о ка-ра-китаях подробнее, чем остальные мусульманские писатели; но мы находим в его рассказе множество противоречий, так что пользоваться им приходится с величайшей осторожностью. Я пользовался двумя рукописями Ими. Публ.б-ки (рук. IV, 2, 34 и рук. Ханыков, 71). Французский перевод главы Джувейни о кара-китаях помещен в первом томе труда д’Оссона Histoire des Mongols, p. 441 sq. <См. новую работу: Wittfogel—FengChla-sneng, Liao; о киданях см. также Думан, /( истории; Рудов, Қи-дани. Из источников, введенных в научный обиход благодаря переводам на европей­ские языки, см ценные данные китайских путешественников о китаях в работе: Сһа-vannes, Voyageurs chinois. — В. P.>

2         <Киданьский язык как «сильно палатализированный монгольский» рассматривал Пельо (Pelliot, A propos des Comans, p. 14). Современные японские ученые полагают, что китаев ошибочно рассматривали в качестве тунгусских племен и что определить точно, каков был их язык, пока нет возможности, но есть основания утверждать^ что он был связан с монгольским (Honda — Ceadel, A survey, p. 87). По вопросу о предполагае­мых этнических связях китаев с тунгусами см.: Залкинд, Кидане; Василевич, Қ вопросу О киданях и тунгусах. — В. />.>

Движение китаев произошло по двум путям; часть их направилась через Восточный Туркестан, но потерпела поражения от Арслан-хана Ахмеда кашгарского, сына Табгач-хана Хасана и внука Арслан-хана

 

Сулеймана3. Ибн ал-Аоир относит эту битву, в которой пал -сам предво­дитель китаев, к 522/1123 г.; на самом деле она, .вероятно, произошла несколькими годами позже, так ‘как в письме султана Сиңджара к баг­дадскому правительству, написанном в июле 1133 г., о ней говорится как о недавнем событии *. Китайские .источники знают только это дви­жение китаев и связывают с ним образование империи «западных Ляо». Поэтому становится сомнительным, действительно ли основатель кара-китайского государства тожествен с Елюй Да-ш.и китайских источ­ников5.

Все мусульманские источники согласны -между собой в том, что первым из мусульманских владетелей подчинился китаям хан баласа-гунский. По Ибн ал-Асиру6, часть китаев, в числе 16000 кибиток, посе­лилась в Семиречье еще при Арслан-хане (вероятно, Сулеймане). Они сначала были поселены на границе между Китаем и владениями Кара­ханидов и обязались защищать гарные проходы; за это им были отве­дены участки земли и назначено определенное жалованье. Однажды они остановили богатый караван и потребовали от купцов, чтобы они указали им хорошие пастбища; купцы направили ,их в сторону Баласа-гуна, т. е. в Семиречье. Неизвестно, из какого источника один из ком­пиляторов XVI в.7 заимствовал известие, что это переселение произо­шло в 433 г. х. (1041-42 г.) и что Арслан-хан потребовал от переселен­цев принятия ислама; они решительно отказались, но .во ©сем осталь­ном оказывали хану полное повиновение, так что он решил оставить их в покое. Ибн ал-Асир говорит только, что Арслан-хаи часто нападал на них й навел на «их большой страх. «При нашествии китаев на Семи­речье поселенцы присоединились к своим соплеменникам и вместе с ними завоевали Туркестан.

3         Так у Джемаля Карши (см. гл. IV).

4         Бартольд, ЗВОРАО, т. X, стр. 221. <Вторжение Елюй Да-ши в Восточный Тур­кестан относят к весне ИЗО г., основные события —к 1131 г. и завершение успешных военных действий, во всяком случае в Восточном Туркестане, — к 1133 г. См. Wittfo-gel—Feng Chia-sheng, Liao, p. 622. — B. R>

5         Современные авторы не разделяют этого сомнения Бартольда; См. Wittfo-gel — Feng Chia-sheng, Liao, pp. 621—622. — B. P.>

6         Изд. Торнберга, XI, 55—56.

7         Нершахи, изд. Шефера, 234. Компиляция XVI в., о которой здесь идет речь и которую не мот определить Шефер, есть Та’рйх-и Хайдарй, сочинение Амин-Ахмеда Рази, жившего в Персии в конце XVI в. <Не Амина б. Ахмеда Рази, а Хайдера Рази; ср. ниже, стр. 630. — Ю. Б.> Это сочинение до сих пор было известно только в одной рукописи, находящейся в Берлине (по каталогу Перча № 418); ср. о нем Вельямн-нов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 271. Изданный Шефером текст буквально совпадает с соответствующими главами берлинской рукописи.

4   в. В. Бартольд, том II, часть 1

По Джувейни, китаи, или, как их называют мусульманские писате­ли, кара-китаи («черные китаи»), через землю киргизов дошли до Эми­ля и здесь построили город; от последнего уже .в XIII в. оставались только следы. Таким образом, они первоначально поселились в области нынешнего Чугучака. Число .их дошло здесь до 40000 кибиток. Бала-сагунский владетель, происходивший из династии Караханидов (иімя его не называется), призвал их против притеснявших его тюркских племен, именно канглов и карлуков; кара-китаи заняли Баласагун и, устранив слабого владетеля, основали собственное государство, про­стиравшееся от Енисея до Таласа. После этого они покорили канглов, подчинили себе Восточный Туркестан, в 1137 г.8 разбили при Ходженде Махмуд-хана, владетеля Мавераннахра, в 1141 т. в Катванской степи (к северу от Самарканда, между Каменным мостом и Яны-Курганом) нанесли полное поражение войску сельджукского султана Синджара. Особый отряд был отправлен для подчинения Хорезма.

8         О военных действиях в Мавераннахре и о личности первого гурхана подробнее всего говорит Ибн ал-Асир (изд. Торнберга, XI, 55—57).

9         <Об этом титуле см. Рашвд ад-дин, пер. в изд. ИВАН, I, кн. 2,109, прим. 1. См. специальную работу: Menges, Der Titel. — В. Р.>

10       <Gur, как теперь считают, означало ‘всеобщий, всемирный*. — В. М.>

11       Риттер — Григорьев, Восточный Туркестан, вып. I, стр. 398. <Объяснение Гри-
горьева несостоятельно. — В. М.>

12       Ценность этой золотой монеты приблизительно равнялась 13 франкам (около
4 р. 50 коп.); ср. Kremer, Culturgeschichte, Bd I, S. 15.

Таким образом, Семиречье вместе с Туркестанским краем вошло в состав империи кара-китаев. Глава империи носил титул гурхана9, который по толкованию .мусульманских писателей значил «хан ха­нов» 10; некоторые европейские ученые со времени Григорьева сближа­ют его с монгольским словом гурган (‘зять’) и; такой титул, впослед­ствии, как известно, принятый Тимуром и его преемниками, «ара-ки­тайские государи могли носить в качестве родственников восточной династии Ляо. Трудно сказать, насколько это мнение основательно и объясняется ли разница между формами гурхан и гурган диалектиче­скими особенностями языка кара-китаев. Первый гурхан, по словам Ибн ал-Асира, отличался красивой наружностью, носил одежду из ки­тайского шелка и по обычаю царей этого народа закрывал лицо шокры-валом; по религии он был манихеем. Среди своих подданных он поль­зовался большим авторитетом и поддерживал в своем войске строгую Дисциплину. Грабить страну было строго запрещено; после занятия какого-нибудь города кара-китаи ограничивались тем, что брали с каждого дома по одному динару 12, т. е. принесли с собой из Китая из­давна господствовавшую там систему подворного обложения. За пре­любодеяние (т. е. за нарушение семейного права местного .населения) воины, однако, не наказывались.. Своим помощникам гурхан не разда­вал уделов и никому .не отдавал іпод начальство (кроме, разумеется,., кратковременных походов) более сотни всадников. Местные владетели, выразившие покорность гурхану, в знак подчиненности должны были носить на поясе серебряную дощечіку. Число таких вассальных владе­телей было довольно значительно. Под непосредственным управлением гурханов находились, насколько известно, только южная часть Семи­речья, Кульджинский край и северо-восточная часть Сыр-Дарьинской области; главная ставка гурхана находилась к западу от Или, на бере­гу Чу, .вероятно .недалеко от Балаеагу.на, и носила название Хосун-ор-ду13 (букв. ‘Сильная орда’) или Хото 14 (букв. ‘Дом’). Часть Семиречья к северу от Или принадлежала карлукским ханам, столицей которых был город Каялык, находившийся несколько западнее Копала, -в рав­нине15. Мавераннахром и Восточным Туркестаном продолжали править Караханиды. «Мы .находим в государстве гурханов, по крайней мере впоследствии, те же три степени зависимости вассальных владетелей от главы империи, как .в истории монгольского владычества в России 16: карлукский хан, подобно владетелю Самарканда, должен был терпеть у себя присутствие постоянного представителя гурхана; к другим, как к хорезмшаху, только посылались .в определенные сроки -сборщики дани; наконец, некоторые, как глава бухарского духовенства, на неко­торое время сосредоточивший в своих руках и светскую власть, полу­чили право сами собирать дань для кара-китаев 17.

Первый гурхан, по словам Ибн ал-Асира, умер в начале 1143 г.,8;
на престол была возведена его дочь, но она скоро умерла; правление
перешло к ее матери, вдове гурхана, и к его сыну Мухаммеду. По ки-
тайским известиям, правление гурхана Елюй И-ле, сына основателя
империи, и регентство его матери были раньше, чем травление его
сестры; это подтверждается рассказом Джувейни, по которому во
главе кара-китайского государства -в 70-х годах XII в. стояла дочь
гурхана. Елюй И-ле произвел перепись населения в своих владениях;
число населения было определено в 84 500 семейств 19; очевидно, это
относится только к числу кочевого населения в непосредственных вла-
дениях гурхана. Его сестру китайцы называют Бусохуань; один му-
сульманский писатель начала XIII в.20 дает ей титул «хана ханов»; по
Джувейни, фактическим правителем при ней был ее муж. По китай-
ским известиям, царица убила своего мужа и стала открыто жить с
любовником; произошло восстание, вызванное отцом убитого; когда
толпа мятежников окружила дворец, іцарица вышла к ним и на их
-глазах убила своего любовника; это спасло ей жизнь. Джувейни рас-
*

13       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 36.

14       Бекран Джахан-наме, рук. Нац. б-ки, лл. 205—206. (Об этом сочинении см. Ту-
манский, ЗВОРАО, т. IX, стр. 302—303; <факсимиле ленинградской рукописи Джахан-
наме, с разночтениями по парижской, издано в 1960 г. Ю. Е. Борщевским. — В. Р.>.)

16 О его местоположении см. Schmidt, Uber Rubruk’s Reise, S. 44.

16       Соловьев, История России, кн. I, стр. 1157 и сл.

17       Ибн ал-Асир, изд. Торнберга, XII, 170.

18       <См. Marquart, Komanen, S. 237. — В. М.>

19       Oppert, Presbyter Johannes, S. 145.

20       Равеиди, извлеч. в изд. Шефера, 21, ’37 (перевод Шефера в этом месте, как и
во многих других, ошибочен).

сказывает о вдове гурхана, что она вместе со своим любовником была убита мятежниками; вдова гурхана, вероятно, названа здесь по ошиб­ке вместо его дочери, о которой Джувейни в своем обзоре истории ка­ра-китаев не упоминает, хотя ,в другом месте, как «мы видели, сам говорит о ее правлении. После смерти Бусохуань на престол был возведен второй сын гурхана Елюй И-ле, Чжэлугу, который, по словам Джувейни, убил своего старшего брата. В некоторых (Мусульманских источниках последний гурхан назван Мани, -в других — Куманом21.

21       Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 27. <*Fu-ma — «зять’? — В. А1.>

22       Там же, стр. 26, 29.

Частые регентства женщин и в особенности личная жизнь семире-ченской Марии Стюарт должны были ослабить авторитет престола; рассказы -мусульманских писателей заставляют думать, что могуще­ство некоторых кара-китайских -вельмож мало уступало могуществу самого гурхана. .При таких условиях не мог быть поддержан на долгое время тот порядок в управлении, который -мы описали выше и которым империя кара-китаев, еще на. своей прежней родине усвоивших себе все плоды китайской цивилизации, резко отличалась от прочих госу­дарств кочевников. Как замечает Джувейни, кара-китайские сборщики податей, в противоположность прежнему времени, силь­но притесняли народ; высокомерие послов гурхана оскорбляло вас­сальных владетелей; наконец, владычество неверных оскорбляло рели­гиозное чувство мусульман, составлявших едва ли не большинство населения их империи. Трудно сказать, какой религии -придерживались сами гурханы и был ли первый гурхан действительно манихеем, как уверяет Ибн ал-Асир, или христианином, как полагают Опперт и Царн-ке, отожествляющие его со «священником Иоанном» средневековых европейских легенд. В пользу последнего предположения нельзя при­вести никаких достоверных данных; даже свидетельство компиляторов XV в., по которому дочь последнего гурхана была христианкой, не под­тверждается более ранними источниками. Ислам не подвергался при­теснениям; мусульманские писатели хвалят справедливость первых гурханов и их уважение к исламу; последний только утратил положение господствующей религии и должен был довольствоваться равноправ­ностью с прочими культами, которые, с своей стороны, воспользовались этой свободой для увеличения числа своих последователей. Несториан-ский патриарх Илья III (1176—1190) основал -митрополию в Қашгаре; кашгарский митрополит носил титул «митрополита Кашгара и Нева­кета», т. е. в состав кашгарской митрополии вошла также южная -часть Семиречья. К эпохе господства кара-китаев относятся древнейшие не-сторианские могилы токмакского и пишпекского кладбищ22. Успехи христианства могли быть одной из причин, способствовавших религиоз­ному возбуждению мусульман и, вместе с упомянутыми политическими условиями, вызвавших одно из самых обширных мусульманских дви­жений в истории Средней Азии.

Гурхан, по-видимому, с самого начала понимал -всю опасность это­го движения и те размеры, которые оно должно было принять. Движе­ние началось восстанием хотанского владетеля; гурхан тотчас івозымел подозрение против своего ‘ближайшего мусульманского вассала, Арслан-хана карлукского, и потребовал от него присылки вспомогательного отряда. Этим он хотел заставить его или открыто принять участие в восстании, или принять участие в войне с мусульманами; :в последнем случае он надеялся под каким-нибудь предлогом избавиться от опас­ного вассала. Хан исполнил требование своего государя. Он имел друга среди кара-китайских вельмож, по имени Шамур-Табангу; последний предупредил его о намерениях гурхана и прибавил, что если эти наме­рения осуществятся, то гурхан истребит весь его род; поэтому, если он дорожит будущностью своего потомства, то пусть он предупредит гурхана и сам примет яд; тогда будет возможно передать престол его сыну. Арслан-хан, не видя другого исхода, последовал этому совету; Шамур-Табангу действительно івозвел на ханский престол его сына, который и стал править в Каялыке вместе с представителем гурхана23.

23       Сколько нам известно, этот характерный рассказ Джувейни (рук. ГПБ IV, 2,
34, л. 25; <изд. Казвини, I, 5б>) до сих пор не был приведен ни одним европейским
ученым.

24       Оба предания приведены у Джувейни.

2? Сочинение Несеви. издал в тексте (PELOV, IIIе serie, vol. IX, Paris, 1.891) и во французском, переводе (ibid., vol. X, Paris, 1895) французский .ориенталист- Houdas <Сйрат Джелаль ad-dw, текст, 7; пер., І2>,

В борьбе со своими мятежными мусульманскими вассалами кара-китайское правительство вначале имело полный успех; положение из­менилось только тогда, когда восточную границу империи перешли шайки кочевников, вытесненных Чингиз-ханом из Монголии; во главе их стоял ‘Кучлук, сын последнего хана найманов, самого могуществен­ного из западномонгольских племен. По одним известиям, Кучлук после своего прибытия в Семиречье (около 1209 г.) добровольно явился к гурхану, по другим24—был взят в плен кара-китайскими войсками, но сумел приобрести расположение гурхана, получил от него позволение собрать рассеянные отряды своего племени и воспользовался этим для восстания против своего благодетеля. Совершенно невероятен рассказ Джувейни о догозоре, будто бы заключенном между Кучлуком и са­мым могущественным из восставших мусульманских владетелей, хорезм-шахом Мухаммедом; по этому договору Восточный Туркестан, Куль-джинокий край и Семиречье должны были перейти к тому из них, кто первый разобьет гурхана. Историк Несеви25, близко знакомый с дела­ми хорезмийского двора и лично знавший одного из послов Мухаммеда к Кучлуку,. говорит только, что Кучлук заключил союз с Мамду-ханом карлукским, сыном Арслан-хана26, т. е. пользовался поддержкой мя­тежных -мусульман в Семиречье. Кучлук разграбил казну гурхана, хра­нившуюся в Узгенде; в то же время (1210 г.) хорезмшах в союзе с самаркандским ханом Османом напал на кара-китайское войско в рав­нине Иламиш, около Таласа; битва была нерешительна, так как в обо­их войсках было разбито правое крыло; но предводитель кара-китаев Таянку-Тараз был взят в плен мусульманами, и его -войско должно бы­ло отступить. Под (влиянием этого успеха мусульман, преувеличенного молвой, жители Баласагуна, не сомневаясь в скором прибытии х-орезм-шаха, заперли ворота перед кар а-китаями. Тщетно Махмуд-бай, богатый мусульманин, находившийся на службе у гурхана, убеждал их поко­риться. После шестнадцатидневной осады город был взят и подвергся трехдневному грабежу, причем погибло до 47 000 мусульман. Таким образом, надежды семиреченскмх мусульман на помощь со стороны хорезмшаха не оправдались; Мухаммед ограничился утверждением своей власти в Мавераинахре. Кучлук также был разбит, кара-китаями около Баласагуна; казна гурхана очутилась в руках кара-китайского войска. Когда гурхан потребовал (возвращения этих денег, то это вы­звало военное восстание среди самих кара-китаев, которым воспользо­вался Кучлук, чтобы стать -во главе мятежного войска; покинутый -все­ми, гурхан должен был сдаться своему врагу. Кучлук оказал ему внеш­ний почет и оставил ему престол, который он продолжал занимать еще дза года, до своей смерти; но фактическая власть, конечно, всецело перешла в руки Кучлука.

26       Несеви, Сйрат Докелйль ad-дйн, пер., I©—13.

27       <Кучлук захватил в свои руки власть в 1211 г., гурхан умер в 1213 г.; см. Witt-
fogel — Feng Chia-sheng, Liao, pp. 652—653. — B. P.>

28       Рашид ад-дин, изд. Березина, Г, пер., 132; III, пер., 14: <0 подчинении Чингиз-
хану Арслан-хана- каірлукского ар. Рашид ад-дин, пөр. в изд. ИВАН, I, кн. 2, 153,
Ш3.>

29       Так пишет это имя Джемаль Карши, близко стоявший к потомкам Бузара.
Джувейни называет этого хана Озарам (ср. Бартольд, О христианстве в Туркестане,
стр. 28—29; высказанное там сомнения в том, что Озар был мусульманином, ңерсно^
вательны).

Все это произошло, по всей вероятности, в 1212 г.27. Еще раньше, в 1211 г.,. в северной части Семиречья появился монгольский -отряд, под начальством Хубилай-нойона, одного из полководцев Чингиз-хана; Арслан-хан карлукский (вероятно, сын упомянутого выше Арслан-хана и брат Мамду-хана) велел убить кара-китайского наместника в Кая-лыке и признал себя подданным Чингиз-хана28. В Кул ьджинско-м крае во время мусульманского движения образовалось новое владение; мусульманин Бузар29, первоначально бывший атаманом шайки разбой­ников и конокрадов, наконец усилился настолько, что мог овладеть главным городом местности, Алмалыком, где принял титул Тогрул-хаиа. Он также признал себя вассалом Чингиз-хана.

Успехи монголов на западе были замедлены начавшейся в 1211 г. войной с Китаем, отвлекшей их силы в другую сторону, так что Куч­лук -мог утвердить свою власть на развалинах империи гурханов. Пре­жде всего он должен был вступить в’ борьбу с мусульманским движе­нием, которым, как мы видели, он прежде пользовался для своих целей. С религиозной точки зрения мусульмане так же мало могли примириться с господством Кучлука, как и с господством гурхана. Подобно большинству найманов, Кучлук первоначально был христиа­нином (несторианином); но потом он женился на знатной кара-китаян­ке, бывшей невесте гурхана30, которая совратила его в идолопоклон­ство (вероятно, в буддизм). Кроме того, главный вождь .мусульманского движения, хорезмшах Мухаммед, несправедливо обвинял Кучлука в том, что он воспользовался плодами побед хорезмийских войск над кара-китаями и отнял у мусульман верную добычу. Посольства хорезм-шаха к Кучлуку сопровождались угрозами, которые, однако, не имели никаких последствий31; хорезмшах не только должен был оставить в руках Кучлука восточную часть империи гурханов, но даже отказал­ся от своих владений на правом “берегу Сыр-Дарьи (кроме некоторых крепостей) и сам опустошил их, чтобы они не достались Кучлуку.

Столь же мало Мухаммед мог помешать Кучлуку утвердить свою власть .в Восточном Туркестане. Не предпринимая завоевательного похода в эту область, Кучлук три или четыре года кряду производил на нее опустошительные набеги в период жатвы; разоренные жители наконец выразили ему покорность. Ввиду упорного сопротивления мусульман победитель принял самые решительные меры против ислама и потребовал от мусульман, чтобы они приняли или христианство, или буддизм, или по крайней мере внешним образом отказались от своей религии и носили китайскую одежду. Для достижения этой цели он прибег к той же мере, как Людовик XIV против гугенотов, т. е. к воен­ному постою; воины Кучлука были размещены по домам мусульман и получили самые широкие права над непокорными. Публичное мусуль­манское богослужение и преподавание были совершенно прекращены.

30       Так у Джувейни (рук. ГПБ IV, 2, 34, л. 133;<изд. Қазвини, I, 48>). Джемаль
Карши также называет Кучлука христианином.

31       Об этих посольствах говорят Несеви (Сира? Джещль ad-дйң, пер., 13—15) и
Ибн ал-Асир (изд. Торнберга, XII, 179).

  • В северо-восточной части своих /владений Кучлуку удалось взять в плен Бузара во время охоты; убив своего врага, войско Кучлука оса­дило Алмалык, но должно было отступить «виду приближения монго­лов, движение которых на запад .возобновилось в 1217 г. В 1218 г. про­тив Кучлука был послан отряд в 20 ООО человек под начальством Джэ-бэ-нойона. Войско Кучлука сняло осаду Алмалыка и отступило; Джэбэ посадил в Алмалык Сукнак-тегина, сына Бузара. Вступив в пределы владений Кучлука, монгольский полководец объявил, что каждый по-

 

32       Об этой битнс см. Oppert, Presbyter Johannes, S. 160 (на основании известии
Плано Карпини).

33       Ср. Бартольд, О христианстве в Туркестане, стр. 29—30. <Қуз-балык или Гуз-
балык? — В. М.>

34       В своем рассказе об этих событиях Джувейни ссылается на слова жителей Каш-
гара. О бегстве Кучлука в Сарыкол говорит также Джемаль Карши. <Согласно Джу-
вейни (изд. Кадаини, I, 50), Кучлук был убит в Бадахшаяе. — В. М.>\ <ср. Бар-
тольд, Туркестан — наст, изд., т. I, стр. 470, прим. 3.>

лучит право -свободно исповедовать религию отлов; этого было доста­точно для того, чтобы вызвать восстание мусульман против гонителя их іверы. В одном из горных проходов Семиреченской области Кучлук сделал попытку отразить монголов, но был разбит и бежал в Кашга-рию32. Баласагун, по-видимому, был. занят монголами без сопротивле­ния, так как получил от них название Гобалыка, т. е. хорошего города; такие прозвания монголы вообще давали городам, сдававшимся им добровольно33. В Кашгарии мусульмане перебили воинов Кучлука, размещенных по их домам, и встретили монголов как избавителей; вследствие редкой дисциплины, господствовавшей в монгольском войске, мирные жители не потерпели никакого вреда. Кучлук бежал в ^Сары-кол, где был настигнут и убит монголами34.

 

VI

 

МОНГОЛЫ ДО РАСПАДЕНИЯ ЧАГАТАЙСКОГО ГОСУДАРСТВА1

 

Мы видели, что Семиречье вместе с Восточным Туркестаном под­чинилось монголам добровольно и потому, в противоположность Ки­таю, Мавераннахру и Западной Азии, нисколько не пострадало от монгольского нашествия. Путешественники2, посетившие Семиречье в следующие годы после прибытия монголов, описывают его «как страну с цветущей культурой. К числу таких путешественников принадлежит китайский министр Елюй Чу-цай, сопровождавший Чингиз-хана в 1212 г. в его походе на запад; он упоминает об  Алмалыке, которому  были

 

 

1         Главные источники для истории монголов перечислены в предисловии к моему Отчету о поездке в Среднюю Азию. Лучшим пособием пока остается названная выше (см. гл. V) книга д’Оссона. Д’Оссон излагает преимущественно историю Китая и Персии и мало говорит о среднеазиатских монголах; но о них так же мало говорится в после­дующих сочинениях. Главу Джувейни о Чагатае и его преемниках, текст и франц. пере­вод, см. Джувейни, извлеч. в изд. Дефремери. Что касается среднеазиатской историче­ской литературы этого периода, то из нее, кроме упомянутого (гл. IV) сочинения Дже-маля Карши, до нас дошли только некоторые извлечения, сохранившиеся у писателей XV в., именно: во введении к истории Тимура Шереф ад-дина Иезди (не вошедшем ян во французский перевод Пети де ля Круа, «и в калькуттское издание 1887—1888 гг.), в генеалогической истории монголов <Му*изз ал-ансаб>, составленной неизвестным автором в 1426 г. (пользуюсь парижской рукописью Ancien fonds persan 67), в сочинении Мусеви Та’рйх-и хайрат, написанном в Персии около 1414 г. (рукописи хранятся в Лондоне и Оксфорде; я пользовался третьей рукописью, находившейся не­которое время в Азиатском музее <В. В. Бартольд на самом деле пользовался руко­писью сочинения Му’ин ад-дина Натанзи [так наз. «аноним Искендера»]. — Ю. £>.>). и в «Истории четырех улусов» Улугбека; последнее сочинение дошло до нас только в позднейшем сокращении, переведенном на английский язык (см. Шаджарат ал-атрак, пер. Майлса). <После В. В. Бартольда не появлялось монографических исследований, посвященных история Семиречья рассматриваемого здесь периода. Истории Туркестана в целом в первые десятилетия после смерти Чингиз-хана (до 1269 г.) посвящена опубли­кованная в I томе «Сочинений» В. В. Бартольда V глава Туркестана; в Библиографии к I тому указаны некоторые новые работы, имеющие отношение к өтому времени. Из новых работ, посвященных более позднему периоду истории чагатайского государства, см.: Строева, Борьба кочевой и оседлой знати; Массой, Исторический этюд. — В. Я>

2         О них см,; Bretschneider, Researches* vo. U pp.- 9—108; Чаң-чунь, пер. Кафарова.

 

подчинены 8 или 9 других городов; везде было -множество плодов; жители, подобно китайцам, возделывали все пять родов хлебных рас­тений. К западу от Или, на пути к Таласу, была столица западных Ляо, Хосун-орду, который были подчинены несколько десятков городов.

В 1220 г. к Чингиз-хану ,на запад был отправлен Ву-гу-сунь в ка­честве посла от чжурчжэньского императора. По его словам, из кара-китаев в его время оставались немногие, и те приняли обычаи и одеж­ду хой-ху. Этим термином китайские писатели ‘иногда обозначали мусульман, иногда тюрков, в особенности уйгуров; здесь термин, веро­ятно, употреблен в первом значении; усиление ислама было естествен­ным следствием указанных выше обстоятельств, которыми сопровож­далось монгольское завоевание. Семиреченские мусульмане отличались гораздо большей воинственностью, чем остальные, вероятно христиан­ские представители местной культуры; жадности и жестокости мусуль­манских хой-ху Ву-гу-сунь противополагает нравы тех хой-ху, которые жили на Или; последние отличались слабым .и мягким характером, избегали убийства и строго соблюдали посты.

В 1221 г. Чингиз-ханом был вызван в Западную Азию китайский отшельник Чан-чунь, принадлежавший к даосской секте. Он проехал через Уйгурию в <Кульджинский край. В Алмалыке вместе с местным владетелем правил представитель монгольской власти (даругачи); зем­ледельцы орошали поля водопроводами; кувшины для воды .носили на голове. Реку Или Чан-чунь переехал 17 октября на судне, на расстоя­нии четырех дней пути от Алмалыка (вероятно, недалеко от устья Чарына); на юг от реки, к северу от гор (Богуты), был небольшой город. .Проехав через перевал Кастек, путешественник в конце месяца прибыл в небольшой мусульманский город; здесь выпало снегу .на фут, но после восхода солнца он растаял. 1 ноября переехали реку Чу по дощатому мосту и достигли подошвы Александровского хребта. В стране между Чу и Таласом, где прежде было местопребывание западных Ляо, жители кроме земледелия занимались также шелковод­ством и виноделием; плоды были те же, как в Китае; вода была прове­дена на поля посредством каналов. На обратном пути, в 1223 г., Чан­чунь переехал реку Или всего на расстоянии 100 ли с небольшим (около 30 верст) от Алмалыка; когда он прибыл в Алмалык, его при­гласили в орду Чагатая, находившуюся к югу от реки, но, спеша домой, отшельник не последовал этому приглашению.

(Рассказ Чан-чуня показывает, что еще при жизни Чингиз-хана его сыновьям были отведены особые уделы. По понятиям кочевников импе­рия являлась собственностью всего ханского рода, и каждый член по­следнего имел право на пользование частью этой собственности. По­этому Чингиз-хан еще при жизни выделил своих трех старших сыновей, назначив каждому из них удел (инджу),.т.. е. определенное количество кочевых орд. {улус),,обязанных поставлять воен.ны$- отряды,- и достал точное для их содержания пространство земли {юрт). Границы юртов были определены только в самых общих чертах. Первым был выделен старший сын, Джучи, который около 1207 г. получил от своего отца так называемые «лесные народы» от низовьев Селенги до Иртыша3; на берегу Иртыша, по свидетельству Рашид ад-дина, находилась его глав­ная орда. Предназначая старшему сыну, вероятно по требованию обы­чая, самую отдаленную часть своих владений, Чингиз-хан заранее при­соединил к его уделу все земли, которые будут завоеваны на западе; в год смерти Чингиз-хана в состав юрта Джучи входили северная часть Семиречья, все нынешние киргизские степи4, Хорезм и даже Мазанде-ран. Юрт Чагатая простирался от Уйгурии до Самарканда и Бухары и от южного Алтая до Аму-Дарьи. Главная орда Угэдэя находилась в Тарбагатае, на берегах Эмиля и Кобука; границы его юрта не указы­ваются5. Младший сын, Тулуй, не получил удела, так как по степному обычаю должен был наследовать войско и коренной юрт отца: Каждый из трех старших сыновей получил по 4000 монгольского регулярного войска; разумеется, в их распоряжении, кроме того, находились значи­тельные отряды из покоренных народов.

Итак, мы видим, что, несмотря на обширность империи, орды трех старших сыновей Чингиз-хана первоначально находились очень близко одна от другой. Уже это одно показывает, что уделы в то время не были, как впоследствии, полунезависимыми государствами. Земли, отведенные членам ханского рода, должны были служить для них только источником дохода и оставались подчиненными власти главы империи. При покорении культурных областей доходы с них не отда­вались в собственность {инджу) одному царевичу, но распределялись между всеми6; таким же источником дохода считались рем-есленники в покоренных городах; их отдавали в распоряжение царевичам, кото-торые по своему усмотрению поселяли их в том или другом городе и поручали им известные работы7. Вмешиваться в дело сбора податей царевичам ‘было запрещено; для этого, как вообще для управления оседлым населением, назначались особые наместники от главы импе­рии. Такой порядок, однако, не мог быть поддержан на долгое время. Авторитет наместников великого хана в странах, отдаленных от центра империи, не мог выдержать борьбы с авторитетом .местных царевичей, в распоряжении которых находилась военная сила; постепенно в руки

г

3         Чан-чунь, пер. Кафарова, 132.

4         <Казахские степи.>

5         О разделении империи на уделы подробнее всего говорит Джувейни, <изд. Каз-вини, I. 31

8 Наиболее характерный пример: Юань-ши, пер. Бичурина, 260.

7 Ср. рассказ Рубрука о немецких оружейных мастерах, принадлежавших чагатай­скому царевичу Бури и поселенных им в Таласе; впоследствии, после казни Бури, вели­кий хан Мункэ переселил ңх в город Пулад в долине Боротала (Schmidt, Vber Rubruk’s Reise, S. 34, 40).

последних перешла вся власть, и империя распалась на несколько само­стоятельных государств.

‘В царствование преемника Чингиз-хана, Угэдэя (1229—1241), единство империи еще не было поколеблено. Принцип совместного гос­подства рода .в это царствование был проведен с наибольшей последо­вательностью; для выработки мероприятий, касавшихся всей империи, глава каждого улуса назначал своего уполномоченного; при военных походах от -каждого улуса назначали по одному царевичу; после поко­рения новых областей при наместнике, назначенном от великого хана, находились уполномоченные царевичей. Мы не имеем возможности по­дробно останавливаться здесь на постановлениях, изданных по согла­шению членов ханского рода8 и касавшихся главным образом установ­ления нормы податей, учреждения почтового сообщения для перевозки послов и гонцов и орошения безводных степей (посредством колодцев) для увеличения числа пастбищ.

В самой слабой зависимости от главы империи находились, конеч­но, владения Джучи; еще са-м Джучи обнаруживал стремление к неза­висимости, и только его смерть помешала возникновению войны между ним и его отцом. В состав владений Джучи и его преемников входила также, как мы видели, -часть Семиречья. Ставка старшего сына Джучи, Орды, еще в 1246 г., когда страну посетил Плано Карпини, находилась около озера Ала-куль; несколько западнее, в бывшей земле кара-ки­таев, -может быть также в Семиречье, находилась ставка другого сына Джучи, Шейбана9.

8         Ср. d’Ohsson, Histoire des Mongols, t. II, p. 63 и Чан-чунь, пер. Кафарова, 158— 159; <ср. также Бартольд, Туркестан–наст, изд., т. I, стр. 535—537:—if. Р.>

9         Плано Карпини, изд. Языкова, 26—29. Издатель ошибочно принимал упомянутое у Плано Карпини озеро за Байкал. <Об имени старшего сына Джучи (Орда ~ Орду ~ *Орду) см. Pelliot, Notes sur Vhistoire de la Horde d’Or, pp. 29—33; имя пятого сына Джучи правильней читать Сыбан ~ Шибан (см. ibid., pp. 44—-47, а также Barthold, 12 Vorlesungen, S. 165). — Ю. Б.>

10       Ср. Бартольд, Отчет о тЫке в Среднюю Азию, стр. 66,           ,

Второй сын Чингиз-хана, Чагатай, как старший в роде и как назначенный еще Чингиз-ханом блюститель Ясы (монгольского обыч­ного права) пользовался большим авторитетом во всей империи. Лет­ней резиденцией Чагатая было место іКуяш (букв. ‘Солнце’) в долине реки Или, по соседству с Алмалыком, вблизи высоких гор Кок; зиму он проводил в месте Мераурик(или Мераузик)-Ила, вероятно также находившемся на берегу Или. Около «Куяша Чагатай устроил селение Кутлуг (‘Счастливое’) 10. Из рассказа Чан-чуня мы знаем, что орда Чагатая была на южной стороне Или; вероятно, там же находилась орда его преемников, которую Джувейни называет Улуг-Иф (или Ик). Джемаль Карши называет область, составлявшую главную часть вла­дений Чагатая, Иль-Аларгу (встречается и прилагательное Иль-Алар-гави); главным городом ее был Алмалык.

.На почівс Ясы происходили частые столкновения между Чагатаем и мусульманским .населением Средней Азии. Подобно всем шамани­стам, -монголы отличались безусловной веротерпимостью и относились с одинаковым уважением к духовенству -всех религий, которое было освобождено ими (за исключением раввинов) от всяких податей и по­винностей. Ғхли религиозный мир, на основании полной равноправности всех исповедовавшихся в империи учений, .не мог быть сохранен, то это произошло исключительно вследствие соперничества враждовавших между собой представителей разных религий, стремившихся привлечь ■на свою сторону .монгольских ханов и очернить перед ними своих со­перников. Из ‘представителей культурных народов, за немногими .исклю­чениями, только мусульмане (главным образом таджики), и уйгуры играли роль в управлении вне пределов своей родины и имели влияние на ханов. Уйгуры, исповедовавшие частью христианство, частью буд­дизм, были самыми ожесточенными врагами мусульман п. Религиозная вражда и политическое соперничество .между представителями различ­ных религий и культур должны были принять особенно ожесточенный характер в Средней Азии, где силы обеих партий были приблизительно равны. Ислам в то время не был религией большинства в области на восток от Кульджинского края 12; кроме того, и в мусульманских обла­стях было значительное число иноверцев, между прочим и в Семиречье. Пишпекокое и токмакское кладбища указывают на существование не-сторианских поселений в Чуйской долине; ,в северной части Семиречья в 3 французских милях (lieue), т. е. около 137г верст, к северу от Кая-лыка, Рубрук в 1253 г. посетил селение, жители которого все были несторианами и имели здесь свою церковь13. Наконец, на берегу Ис­сык-Куля, в селении того же имени, еще в XIV .в. был армянский мона­стырь, где, по преданию, хранились мощи св. апостола Матфея 14.

11       Ср. Радлов, Қ вопросу об уйгурах, стр. 61.

12       Ср. Чан-чунь, пер. Кафарова, 303.

13       Schmidt, Vber Rubruk’s Reise, S. 45.

14       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 60.
16 Изд. Юла, I, 191; пер. Минаева, 69.

16 Приведено у. Джувейни <изд. Казвини, I, 228>.

Чагатай оказывал покровительство христианам; Марко Поло,г* заже приводит легенду, по которой он сам принял христианство. С дру­гой стороны, мусульмане возбуждали его неудовольствие тем, что не­которые правила шариата оказались несовместимыми с предписаниями Ясы. Так, у монголов было запрещено входить в текущую воду, что затрудняло мусульманские омовения; таким же образом было запре­щено перерезывать горло убиваемым животным. Вследствие этого мусульманские писатели приписывают Чагатаю непримиримую вражду к исламу и мусульманам. .В одном стихотворении на смерть Чагатая 16 говорится: «Тот, из страха перед кем никто не омел входить в воду, потонул в обширном океане [смерти]». Один современник17 уверяет, что •никто при Чагатае не смел произносить имя какого-нибудь мусульма­нина без ругательств; по словам другого, позднейшего писателя 18, Ча­гатай давал балыш золота (т. е. 500 динаров, около 2000 руб.) каждо­му, кто извещал его о казни какого-нибудь мусульманина. По приказа­нию Чагатая в 626/1229 г. был убит известный мусульманский ученый Абу Я’куб Юсуф Секкаки, гробница которого еще в XVI .в. находилась на берегу Текеса ,9.

Мы знаем, однако, что среди наиболее приближенных к Чагатаю лиц были и мусульмане. Самым влиятельным из них был Кутб ад-дин Хабаш-Амид, -вероятно принадлежавший ік числу богатых мусульман­ских купцов, вообще имевших большое значение в монгольской им­перии; историк Вассаф прославляет его богатство. Даже представите­ли владетельных династий вступали в родство с ним 20; сами монголы выдали за него дочь хорезмшаха Мухаммеда, тогда как другая дочь досталась Чагатаю21. Представители мусульманского духовенства не были довольны правлением Хабаш-Амида; знаменитый суфий (мистик) Сейф ад-дин Бахарзи в стихотворном послании к всемогущему мини­стру22 очень резко выражает свое неудовольствие по поводу того пред­почтения, которое оказывалось неопытным юношам перед старцами, известными своей ученостью и святостью жизни, и вообще по поводу вмешательства светской власти в дела духовенства: «Когда дворец становится минбаром (кафедрой имама), то лучше, чтобы минбара не было совсем».

17       Джузджани, пер. Раверти, II, 1146.

18       Исфизари, автор написанной в конце XV в. истории Герата (пользуюсь руко-
писью Аз. муз. 574 agh <С 472». «Ночинение Исфизари издано в 1959—1960 гг. в
Тегеране. — В. Р.>

19       Ср. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 71—72. Дата смерти уче-
ного приведена у Джемаля Карши. <См. Бартольд, Туркестан — наст, изд., т. I,
стр. 542—544. — В. Р.>

20       Вассаф, <бомбейское изд., 288> (Кутб ад-дин керманский выдал за Хабаш-
Амида свою сестру).

21       Джувейни, <изд. Казвини, II, 200>.

22       Оно приведено в сборнике стихотворений (Бутхане), экземпляр которого хра-
нится в Оксфордской библиотеке (Cod. Elliot 32). Текст его, как и другие неизданные
тексты, на которые я здесь ссылаюсь, будет приведен в моем исследовании «Туркестан
в эпоху монгольского нашествия» <см. Туркестан, ч. I, стр. 102, а также наст, изд.,
т, I, стр. 541>.

‘В конце правления Чагатая при его дворе возвысился один китаец, который первоначально служил у китайского лекаря Чагатая, потом поступил на службу в качестве пастуха к монгольскому вельможе Хо-шук-нойону. Здесь он имел случай обнаружить основательное знание походов Чингиз-хана, о которых у него была составлена подробная за­пись; Чагатай, очень ценивший подобные знания, приблизил его к себе. Видя его значение при дворе Чагатая, Угэдэй дал ему имя Везира.

Везир был человеком небольшого роста.и невзрачной наружности, но отличался умом, смелостью и красноречием; в совете он говорил сме­лее всех; однажды он прикрикнул на жену Чагатая: «Ты — женщина; об этом деле тебе нечего говорить». В другой раз он самовластно каз­нил невестку Чагатая; на вопрос последнею он ответил: «Как можно, чтобы твоя невестка совершала непохвальные поступки и позорила честь [ханских] жен?». Чагатай согласился с ним. Взгляд современника на правление Везира виден из следующих слов, будто бы сказанных им Чагатаю: «Ради тебя я не сохранил дружбы ни с одним творением, после тебя никто меня не пожалеет»23.

Чагатай только на несколько месяцев пережил Угэдэя, умершего в декабре 1241 г.24. Чрезмерно преданный наслаждениям, но велико­душный и гуманный Угэдэй умел смягчать как непреклонную строгость своего брата, так я интриги должностных лиц, из ‘которых каждый стремился погубить своих соперников. Его преемники всецело подчи­нились влиянию этих интриг; начался ряд отвратительных процессов и казней, вследствие которых «ехать в орду» часто значило ехать на мучительную смерть. Нельзя винить в этих ужасах только варварство монголов; история показывает25, что почти все эти процессы были вы­званы интригами представителей культурных народов; часто монголы ограничивались тем, что выдавали осужденного обвинителю; в послед­нем случае участь несчастного отнюдь не была легче, чем участь заму­ченных самими монголами.

Чагатай еще при жизни, с согласия Угэдэя, назначил своим преем­ником своего внука Хара-Хулагу; вдова Чагатая Есулун и Хабаш-Амид теперь объявили этого царевича главой чагатайского улуса. Таким образом, Хабаш-Амид сохранил свое значение и в новое царствование, которое началось казнью врачей, неудачно лечивших Чагатая, именно упомянутого Везира и мусульманского врача Меджд. ад-дина. Кроме того, в орде Хара-Хулагу за непочтительные слова о -царице Есулун был казнен уйгур Куркуз, буддист, долгое время управлявший монголь­скими владениями в Персии.

23       Рашид ад-дин, <изд. Блоше, 196—197>.

24       Джемаль Карши относит его смерть к 642/1244-45 г.

25       Относительно русской истории к этому выводу пришел еще Соловьев (История
России, кн. I, стр. 833).

Престол каана (великого хана) оставался незанятым до 1246 г., когда был созван курултай (сейм), на котором был провозглашен каа-ном старший сын Угэдэя, Гуюк. В кратковременное царствование Гуюка (1246—1248), получившего христианское воспитание и проник­нутого такой же враждой к исламу, как Чагатай, христиане получили первенство во всей империи. В чагатайском улусе по приказанию Гую­ка Хара-Хулагу был низложен, и на престол возведен личный друг но­вого каана, Есу-Мункэ, сын Чагатая. Есу-Мункэ, по словам Рашид ад­дина, -был до такой степени предан вину, что не мог заниматься не только государственными делами, но и делами своей орды; -всем заве­довала его жена Тукаши. Вступление на престол нового хана повлек­ло за собой падение Хабаш-Амида.

Хабаш-Амид еще при жизни ‘Чагатая приставил к каждому из сы­новей хана одного из своих, сыновей, очевидно для того, чтобы таким образом обеспечить власть за собой и всем родом. іҚ Есу-Мункэ он приставил усыновленного им Веха ад-дина Маргинани, сына наследст­венного шейх ал-ислама ферганского; со стороны матери он происходил от Караханидов. Есу-Мункэ ненавидел Хабаш-Амида как сторонника Хара-Хулагу и на его место назначил везиром Беха ад-дина; тот при­нял назначение, но постарался смягчить ненависть хана к Хабаш-Ами-ду и спас ему жизнь. Джувейни, лично видевший Беха ад-дина, гово­рит, что он соединял в себе знание духовных и светских наук, что дом его был средоточием всех еще остававшихся в живых выдающихся ученых и что при нем -мусульманская наука вернула себе свое зна­чение 26.

Ср. Джувейни, извлеч. в изд. Дефремери, 401—405; <изд. Казвини, I, 232>.

От присяги Гуюку уклонился глава улуса Джучи, Батый; весной 1248 г. Гукж отправился против него с большим войском; скрывая свою настоящую цель, каан объявил, что идет в свою родовую орду, к бере-тш Эмиля, для восстановления своего расстроенного здоровья. Пре­дупрежденный о намерениях каана, Батый, с своей стороны, отправил­ся на восток с большим войском; но еще в месте Ала-камак, в 7 днях пути от Каялыка (т. е. в южной части Семиречья, около гор Алатау), он получил известие о смерти ‘каана; остановившись в Ала-камаке, Ба­тый, как старший в роде, созвал к себе остальных царевичей для реше­ния вопроса о престолонаследии. Все обязались подчиниться решению Батыя; выбор последнего остановился на Мункэ, старшем сыне Тулуя. Это вызвало горячий протест со стороны внуков Угэдэя, считавших себя обойденными; па их стороне была большая часть чагатайских царевичей, между прочим и Есу-Мункэ. Только в 1251 г. в ‘Каракоруме был созван курултай, на котором произошло торжественное восше­ствие на тірестол Мункэ. Потомки Угэдэя со своими сторонниками при­были на курултай вооруженными, с намерением произвести восстание в свою пользу; заговор был открыт, и виновные были задержаны без сопротивления; 77 вельмож были казнены; царевичи были отправлены в отдаленные области, где некоторые из них потом были тайно умер­щвлены. Есу еще находился в своей орде; к нему явились послы каана с требованием, чтобы он, если не принимал участия в заговоре, немед­ленно явился в ставку каана .и принес присягу. іПо рассказу Джемаля Карши, Хара-Хулагу, с самого начала принявший сторону Мункэ, ока­зал влияние.на своего брата Бури, стоявшего во главе войска в чага­тайском улусе. После прибытия к Мункэ Есу Тукаши и Бури немед­ленно были задержаны; Тукаши была выдана Хара-Хулагу, который произвел над ней суд в присутствии ее мужа и велел ее растоптать ко­пытами лошадей. Есу и Бури были отправлены в орду Батыя, который казнил Бури, своего давнишнего врага, а Есу отпустил на родину, где он потом погиб жертвой мести Эргэнэ 27, вдовы Хара-Хулагу28. Послед­нему Мункэ возвратил главенство над чагатайским улусом, но по доро­ге в свой юрт он умер. Падение Есу-Мункэ имело следствием •возвра­щение к власти Хабаш-Амида, которому Хара-Хулагу велел выдать Беха ад-дина со .всем его семейством и имуществом; Хабаш-Амид под­верг своего соперника варварской казни.

Чтобы окончательно уничтожить своих врагов, Мункэ отправил на запад многочисленное войско, которое должно было занять простран­ство между -Каракорумом и Бишбалыком и соединиться с отрядами Джучидов, расположившимися в (местности между Каялыком и Отра-ром, под начальством Хункирана (или Хункурана), сына и преемника Орды. Все военачальники в чагатайском улусе, заподозренные в со­чувствии заговорщикам, были казнены.

27       <По мнению В. Ф. Мииорского, принятое В. В. Бартольдом написание Эргэнэ —
ошибочно, следует — Оркыиа. — В. Р.>

28       Не упомянутые у д’Оссона (Hisioire des Mongols, t. II, pp. 257—271) подроб-
ности об этих событиях заимствованы из сочинения Джувейни, <изд. Қазвиии, II,
229—232>.

29       Рубрук, изд. Мишеля — Райта, 307.
80 Там же, 361.

31       Schmidt, Vber Rubruk’s Reise, S. 41.

32       Вассаф, изд. Хаммера, <текст, 29>; пер., 30.

Итак, единство империи на этот раз было сохранено только по­средством разгрома двух улусов, и вместо господства всего ханского рода, как было при Угэдэе, теперь наступило двоевластие. Значение Батыя, как старшего в роде и как главного виновника вступления на престол Мункэ, нисколько не уступало значению самого каана. Сам Мункэ говорил Рубруку: «Как солнце всюду распускает свои лучи, так власть моя и Б а ты ев а простирается на все страны»29. Желая вы­разить полное согласие между ним и Батыем, каан употребил следую­щее сравнение: «Два глаза в одной голове, но, хотя их два, вид их один, и куда один направляет свой взор, туда и другой»30. Граница между «сферами влияния» (если можно так выразиться) каана и Ба­тыя проходила несколько восточнее Таласа; Рубруку даже казалось, что во владениях .Батыя представителям великого хана оказывали меньше почета, чем наоборот31. Семиречье, таким образом, было под­чинено каану. Непосредственное заведование чагатайским улусом было поручено вдове Хара-Хулагу, Эргэнэ, при которой первыми лицами были Хабаш-Амид и его сын Насиір ад-дин. Эргэнэ, по словам Ваоса-фа32, сама придерживалась буддизма, хотя оказывала исламу всякое покровительство; Джемаль Карши называет ее мусульманкой. В Г264 г. она принимала у себя >в Алмалыке брата каана, Хулағу, отправленного с войском для покорения Западной Азии. Войско Хулагу медленно про­шло через Семиречье и Сыр-Дарьинскую область и только осенью 1255 -г. достигло Самарканда.

.Рубрук, проехавший через Семиречье в ноябре 1Я53 г., дает нам еще некоторые известия о положении страны ів царствование Мункэ35. Переправившись через реку Или, Рубрук видел разрушенное укрепле­ние с глиняными стенами; около развалин были пашни. Несколько дальше был значительный город, населенный .мусульманами, говорив­шими по-персидски; Рубрук дает городу латинское название Equius. Вероятно, он тожествен с Илибалыком, который часто упоминается в китайских источниках; .армянский царь Гайтон, бывший здесь в начале 1255 т., называет город ‘Илан-балыком34. На следующий день Рубрук переехал через небольшую горную цепь и прибыл в великолепную рав­нину, орошенную множеством рек, вытекавших из гор и впадавших в Балхаш. Здесь был большой город Кайлак (Каялык), в котором жило множество купцов. В той же равнине прежде было много городов, но в то время города большей частью были разрушены татарами, кото­рых привлекли сюда превосходные пастбища.

Итак, рассказ Рубрука свидетельствует о некотором упадке зем­ледельческой культуры и об обращении части прежних культурных земель в пастбища. “Известие о занятии северной части Семиречья мон­гольскими кочевниками подтверждается словами Джувейни, что каан Мункэ отдал сыну Арслан-хана карлукского Узгеид (а не Каялык).

Часть Семиречья между <Или и Чу описывает китаец Чаи Дэ, проехавший здесь в 1259 г. в качестве посла от каана к Хулагу. Он на­зывает эту .местность Иду; она имела многочисленное население, но в то же время здесь было много древних валов и других развалин35, так что и здесь в XIII в., вероятно, уже начался тот процесс, который при­вел к постепенному исчезновению в Семиречье оседлой культуры, во­зобновленной, как .известно, только в XIX в. сартовскими и русскими переселенцами. Главной причиной такого явления, конечно, были пре­восходные семиреченские пастбища, всегда привлекавшие кочевников.

33       Schmidt, Vber Rubruk’s Reise, S. 42—45.

34       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 70.

35       Bretschneider, Researches, vol. I, p.  129.

Мункэ умер в 1259 г., во время похода на Китай. На этот раз спор за престол произошел .между двумя его братьями, и в 1260 г. в мон­гольской империи в первый раз были одновременно провозглашены каанами два претендента: войско, стоявшее в Китае, присягнуло Хуби-лаю; в іКаракоруме провозгласил себя кааном младший брат, Арик-Бука. Правительница чагатайского улуса была на стороне Арик-Буки; чтобы произвести в чагатайских владениях восстание в свою пользу,

Хубилай отправил туда царевича Абишку, сына Бури; по дороге царе­вич был перехвачен приверженцами Арик-Буки и убит. По примеру брата Арик-Бука отправил от себя на запад внука Чагатая, Алгуя, сына Байдара; между прочим Алгуй, по словам Рашид ад-дина, дол­жен был позаботиться о снабжении Монголии хлебом из Туркестана, так как Хубилай прекратил подвоз хлеба из Китая, вследствие чего в столице начался голод.

Алгуй действовал в Туркестане очень энергично, то не в пользу Арик-Буки. Он привлек на свою сторону членов чагатайского рода и их приверженцев; мы видим у него на службе Сулейман-бека, сына Хабаш-Амида; сам Ха’баш-Амид, по славам Джемаля іКарши, умер в самом начале правления Алгуя, в 1260 г. Эргэнэ удалилась к Арик-Бу-ке. Алгуй изгнал джучидоких наместников из западной части чагатай­ских владений и подчинил своей власти даже такие земли, которые никогда не были под властью чагатайского дома, как Хорезм и север­ная часть Афганистана. Скоро он вступил в открытую войну с Арик-Букой. .Последний в это время был вытеснен из Монголии войсками Хубилая и отступил к берегам Енисея, но •дальнейшие успехи Хубилая были замедлены беспорядками в ‘Китае, и Арик-Бука мог обратиться против Алгуя. В 1262 г. Алгуй около озера Сайрам разбил авангард Арик-Буки, но весной 1263 г. был разбит в Илийской долине и должен был бежать в іВосточяый Туркестан. Войска Арик-іБуки расположились на зимних квартирах в Кульджинском крае; Семиречье, вероятно, так­же было занято ими, так как прибывшая с Арик-Букой Эргэнэ могла провести лето 1263 г. в горах около Атбаша36.

Войско Арик-Буки захватило в плодородной долине Или столько хлеба, что лошадей в течение зимы кормили пшеницей. Такие грабежи вызвали в стране страшный голод и принесли вред самому войску; весной 1264 г. лошади, привыкшие к пшенице, стали заболевать и по­гибать от подножного корма. В таком положении Арик-Бука был поки­нут большей частью своих военачальников, не любивших его за его жестокость; узнав, что Алгуй идет на него, Арик-Бука послал к нему Эргэнэ, а сам отправился с выражением покорности к Хубилаю. Эргэ­нэ согласилась выйти за Алгуя.

Хубилай был признан кааном во всей империи, но только номи­нально. Хулагу в Персии, Алгуй в Средней Азии и Беркай (брат Ба­тыя) во владениях Джучидов были фактически вполне самостоятель­ными государями; притом первые два находились в открытой войне с третьим. Беркай имел союзника в Средней Азии в лице внука Угэдэя, Хайду.

36 Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 45.

Судя по результатам его деятельности и по отзывам о нем му­сульманских писателей, Хайду был одним из самых замечательных монгольских .властителей; к сожалению, мы о его жизни и правлении имеем мало фактических сведений. Судя по словам Джемаля Карши, он родился около 1235 г.; его отец, Хаши, умер от пьянства в молодых годах, еще до появления на свет сына, который был воспитан в орде каана. Со стороны матери он происходил из бекринов, или мекринов, горного племени неизвестного происхождения; Рашид ад-дин37 говорит о бекринах, что они «не монголы и не уйгуры». По наружности Хайду во всяком случае был настоящим монголом; -вместо бороды у него, по словам Рашид а’д-дина, ‘было только девять отдельных волос.

В смутное время 1260—1264 гг. Хайду находился в войске Арик-Буки. Когда последний отправился -к Хубилаю, Хайду не последовал его примеру, но остался в Средней Азии. Он полагал, что имеет больше прав на первенство в империи, чем Хубилай, ссылаясь на существо­вавшее у монголов предание, будто Чингиз-хан завещал своим потом­кам не отдавать престола никому другому, пока останется в живых хотя бы один потомок Угэдэя. В распоряжении Хайду не было ни одно­го отряда из наследия его деда38; ему предстояло самому создать для себя военную силу; это удалось ему в такой степени, что храбрость и дисциплина его войска вошли в поговорку39. С дарованиями полковод­ца Хайду соединял дарования правителя и умение пользоваться об­стоятельствами; интересам войска не приносились в жертву интересы населения, благосостояние которого в его царствование достигло высо­кой степени. Замечательно, что этот сын и внук алкоголиков отличался едва ли не от всех Чингизидов тем, что никогда не пил ни вина, ни ку­мыса.

Прежде всего Хайду привлек на свою сторону племя своей матери; бекрины всегда -считались самыми полезными воинами при действиях в горной стране. Кроме того, он воспользовался войной между Алгуем и Беркаем, чтобы предложить свои услуги второму. Беркай посовето­вался со своими астрологами, которые предсказали Хайду великую будущность. С помощью Джучидов Хайду составил себе небольшое владение и разбил один из отрядов Алгуя; против него тогда было вы­слано большое войско, в битве с которым он потерпел поражение40; его спасла, однако, смерть Алгуя.

37       Рашид ад-дии, изд. Березина, I, леір., )12Ө.

38       Рашид ад-дин, изд. Березина, III,, пер., 146; <изд. Блоше, 7—8>.

39       Вассаф, изд. Хаммера, <текст, 133>; пер., 127.

40       Об этих событиях говорит только Мирхонд (пользуемся тегеранским литогра-
фированным изданием); <лакнауск’оё” изд., V, 65>.

41       Так по Джемалю Карши <см. Бартольд, Туркестан, ч. I, стр. 138>; хронология
как у Рашид ад-дина <изд. Блоше, 188>, так и у Вассафа <изд. Хаммера, текст,
29—30; пер., 30—31 > сбивчива и неверна.

Алгуй умер в конце 1265 или в начале 1266 г.*1. В марте 1266 г., по рассказам Джемаля Карши, в Ахенгеране, т. е. в долине Ангрена, был провозглашен чагатайским ханом Мубарек-шах, сын Хара-Хулагу и Эргэнэ, первый из потомков Чагатая принявший ислам. Таким обра­зом, .в Средней Азии впервые вступил на престол монгольский государь без назначения со стороны каана; Хубилай не мог примириться с этим и отправил в Туркестан другого чагатайского царевича, Борака42, двоюродного брата Мубарек-шаха. Барак сначала скрыл ярлык, полу­ченный им от Хубилая, явился в Среднюю Азию в качестве ищущего убежища и «спросил позволения собрать своих людей; с согласия Му­барек-шаха Борак .и его братья удалились в свой родовой юрт, в доли­ну Сурхана. Постепенно Борак привлёк на свою сторону монгольские отряды, у которых были частые столкновения с местными жителями, причем Мубарек-шах всегда принимал сторону населения. В сентябре 1266 г. Мубарек-шах был разбит и взят в плен около Ходженда, после чего Борак >в Узгенде провозгласил себя ханом и овладел всеми сокро­вищами Алгуя и Эргэнэ4а. Такой же успех ему удалось одержать в Восточном Туркестане га войне с кааном44, который, видя, что Борак не остается послушным орудием в его руках, выслал против него войско.

Этими смутами воспользовался Хайду, чтобы овладеть Семиречьем и восточной частью Сыр-Дарьинской области. Между ним и Бораком произошло столкновение, причем Хайду выступил защитником интере­сов населения, страдавшего от грабежей, производившихся воинами Борака с согласия последнего. В 1268 г. Хайду, по одному известию (приведенному у Рашид ад-дина) —с помощью главы Джучидов, Мең-гу-Тимура, разбил своего соперника на Сыр-Дарье, но не преследовал его, а предложил ему съехаться следующей весной на курултай и по­кончить дело миром. Весной 1269 г. был созван первый курултай в Средней Азии, на берегах Таласа. Здесь, под главенством Хайду, со­стоялось соглашение между среднеазиатскими монгольскими владете.-лями; Хайду и Борак назвали друг друга андами — слово, обозначав­шее самую тесную дружбу. Яйла к и кышлак (летние и зимние ко­чевья) Борака были точно определены; вообще царевичи обязались жить в горах и степях, не выпускать своих стад на пашни, не брать с жителей ничего, кроме законных податей и доходов с принадлежавших им ремесленников45.

42       <Правильнее — Барак.>

43       Вассаф, изд. Хаммера, <текст, 134>; пер., 126. <У Вассафа приведена’дата—
начало 663 г. х., что соответствует концу 1264 г. — В. Р.>

44       О ней говорит Рашид ад-дин <изд. Али-заде, текст, 107—108; пер. Арендса, 70;
пер. в изд. ИВАН, II, 13, 93>.

45       Ср. d’Ohsson, Histoire des Mongols, t. Ill, pp. 430—481.,

Таким образом, в Средней Азии образовалось особое монгольское государство, причем были приняты меры для ограждения интересов на­селения. О местопребывании главы этого государства, Хайду, мы не имеем прямых известий; из того, что он был похоронен между Чу и

Или, можно заключить, что его орда находилась в Семиречье. Мусуль­манские писатели хвалят справедливость Хайду и покровительство, оказанное им исламу; Вассаф46 с удивлением отмечает факт, что Хай­ду, располагая отличным ‘войском, не предпринимал никаких завоева­тельных походов и ограничивался обороной своих владений от притя­заний трех других монгольских государств. Борьба с последними ве­лась с большим успехом, особенно после того, как ему удалось уст­роить порядок в своих собственных владениях, много страдавших от смут среди чагатайских царевичей. Борак после курултая 1269 г. не изменил своего поведения; еще более население было разорено смута­ми, наступившими после его смерти (1271 г.), против которых первые чагатайские царевичи, поставленные Хайду во главе своего улуса, были бессильны. Спокойствие было восстановлено только тогда, когда выбор Хайду пал на даровитого Туву47 (или Дуву), сына Борака (1282г.)48. Во вое продолжение царствования Хайду Тува оставался его верным союзником и принимал участие в войнах Хайду с другими монгольски­ми государствами. Столкновения с войсками Хубилая преимущественно происходили в Монголии; более значения для Семиречья имели столк­новения с улусом Джучи, преимущественно с его восточной ветвью, во главе которой стоял правнук Орды, Баян. Ханы этой так называе­мой «Белой» (по другим источникам — «Синей») орды фактически бы­ли совершенно независимы и не ездили гаа курултай к золотоордынским ханам, хотя номинально признавали себя их подданными. Против ‘Бая­на возмутился его троюродный брат Куйлкж и с помощью Хайду и Тувы изгнал Баяна. ‘Баян обратился за помощью к главе Джучидов, Тохте (1290—1312); Тохта не мог оказать ему деятельной поддержки, так как сам должен был воевать с мятежным военачальником Натаем; но он дал Баяну ярлык на главенство в улусе Орды и отправил послов к Хайду и Туве с требованием выдачи Куйлюка. Требование не было пополнено; Баян еще .в XIV в. вел войну с •Қуйлюком и союзными с ним войсками Хайду и Тувы; до первых годов XIV в. между ними про­изошло 18 битв49. В самом конце XIII в. в іҚитай ко двору преемника Хубилая, каана Тэмура, прибыли послы Баяна с предложением коали­ции против Хайду и Тувы; предполагалось, что против них одновремен­но двинут войска Тохта и Баян с северо-запада, владетель Персии Газан-хан с юго-запада, бадахшанокий владетель с юго-востока и ки-с       „..^.

48 Изд. Хамаюра, -Стенает, 134>; пер., 128.

47       По правописанию Вассафа и монгольского письма, о котором см. d’Ohsson,
Histoire des Mongols, t. HI, p. 588.

48       Так по Джемалю Карши (681 г. x.); это подтверждается словами Рашид ад-дина
и Вассафа (ср. d’Ohsson, Histoire des Mongols, t. Ill, p. .458), что Бухара, разоренная
в 674/<1275-76> г., была восстановлена через семь лет.

49       Об этих событиях говорится у Рашид ад-дина, при обзоре генеалогии Джучидов,
<изд. Блоще, 96>,
тайский император с востока. Однако по совету своей матери Тэмур дал послам уклончивый ответ50.

По примеру Чингиз-хана Хайду образовал отдельные отряды под начальством своих сыновей; им он в последние годы своей жизни пору­чил защиту пограничных областей своего государства. На границе с Китаем начальствовал Урус, на границе с владениями Джучидов — Байкечер, в Афганистане, откуда отряды Хайду и Тувы постепенно вы­тесняли отряды Хулагидов, — Сарбан. Какую роль при жизни отца играл его старший сын и преемник, ‘Чапар, об этом мы не имеем из­вестий. В долине реки Чу, где в то время было еще много селений51, жила дочь Хайду, Хутулун-чага52; после его смерти она заведовала охраной его могилы. Храбрая и энергичная девица принимала личное участие в походах отца и не желала выходить замуж. Наконец, в наро­де распространился слух, что Хайду любит ее не как дочь и потому ни за кого не хочет ее выдать; Хайду тогда потребовал от нее, чтобы она выбрала себе мужа. Несмотря на то, что она прежде дала персидскому хану Газану обещание выйти замуж только за него, царевна теперь дала свою руку главному стольнику ее отца, по происхождению ки­тайцу59.

60       Ср. cTOhsson, Histoire des Mongols, t. II, p. 515. <Рашид ад-дин, и^д. Блоше,
611>.

61       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 37.

52       <Хутулун-Чаха, см. Рашид ад-дин, пер. в изд. ИВАН, II, 13, 15. В полулеген-
дарном изложении рассказ о подвигах этой дочери Хайду, которую звали «по-татар-
ски — Ангиарм, что по-французски значит „светлая луна”», см. Марко Поло, пер. Мина-
ева, 315—317. — В. Р.>

53       Рашид ад-дин <пер. в изд. ИВАН, II, 15—16: «Хутулун-Чаха стала женой не-
коего Абтакула из (рода] курлас». Как отмечено в примечаниях к переводу, в некото-
рых рукописях и в изд. Блоше Абтакул назван «китайцем». Однако, как указал
В. Ф. Минорский, в изд. Блоше, 12 имеется только шахс-и хита’й, т.е. ‘человек из Се-
верного Китая’. — В. Р.>

64 Вассаф, <бомбейское изд., 450>. Ср. d’Ohsson, Histoire des Mongols, t. И p. 516 sq.

О смерти Хайду до нас дошли противоречивые известия. По сло­вам Рашид ад-дина, в Персии весной 1303 ,г. была получена весть, что незадолго перед тем войско Хайду и Тувы было разбито войском каана, что Хайду пал в битве, .а Тува был тяжело ранен и с того времени оста­вался неизлечимо больным. Из сочинения среднеазиатского современ­ника событий, Джемаля Карши, мы знаем, что Хайду умер осенью 1301 г.; итак, весть из восточной части Средней Азии дошла до Персии только через полтора года; уже этот один факт показывает степень до­стоверности сообщенных Рашид ад-дином подробностей. Иначе расска­зывает о смерти Хайду Вассаф 54. По его словам, Хайду в битве с вой­ском каана остался победителем, но потом заболел и поручил своему сыну Урусу отвести войско в такое место, где бы оно могло найти до­статочное количество воды и корма для лошадей. Во время этого по­хода Хайду умер. Самым авторитетным лицом теперь был Тува, глав­ный сподвижник Хайду; по словам Вассафа, сам Хайду завещал Урусу во всем повиноваться Туве. Собрав царевичей вокруг гроба Хайду, Тува уговорил их признать своим государем отсутствовавшего тогда Чапара, старшего сына Хайду, затем тело Хайду было отвезено в его родовой юрт и похоронено на высокой горе Шивлык, между Чу и Или 55. Ча-пар принял имя Хайду; торжество его вступления на пре­стол произошло, по словам Джемаля Карши, в Эмиле весной 1303 г. Замедление, вероятно, было вызвано тем, что значительная партия, к которой принадлежала и Хутулун, хотела возвести на престол Уруеа. В первые годы XIV в. в Персии ходили слухи, что раздоры среди сыновей Хайду уже приняли характер вооруженной борьбы.

О характере Чапара мы мало знаем (по наружности он, по сло­вам Рашид ад-дина, походил на русского или черкеса); по-видимому, он всецело находился под влиянием Тувы, кипучая деятельность кото­рого мало подтверждает слова Рашид ад-дина о его неизлечимой бо­лезни. Джемаль Карши называет” Туву главным столпом власти Чапа­ра. Положение государства, ослабленного наступившими после смерти Хайду смутами, было очень трудным. Тохта возобновил требование выдачи Куйлюка; получив отказ, он отправил два тюменя на помощь Баяну. В начале .февраля 1303 г., по рассказу Рашид ад-дина, в Баг­дад прибыли послы Баяна и известили о его намерении выступить в том же году в поход против Чапара и Тувы, чтобы соединиться с вой­ском каана; задачу помешать такому соединению еще Хайду возло­жил на своих сыновей Байкечера и Шаха, на Туда-Тимура, внука каана Мункэ, и на Мелик-Тимура, сына Арик-Буки. По словам послов, большая часть улуса Орды еще находилась во власти Баяна, а не Куйлюка; но постоянные войны ослабили войско Баяна, и только часть воинов имела лошадей. Вероятно, эти войны вызвали перемещение центра улуса Орды из северной части Семиречья, где он, как мы ви­дели, находился в половине XIII в., к низовьям Сыр-Дарьи.

В те же годы по инициативе Тувы возникла мысль восстановить
единство монгольской империи в той форме, в которой оно тогда толь-
ко и было возможно, т. е. в форме федерации. Главы отдельных госу-‘
дарств должны были обязаться жить в мире друг с другом, под номи-
нальным главенством каана; торговля на всем пространстве империи
должна была быть совершенно свободной. План был прежде всего
предложен каану, который вполне одобрил его; в августе 1304 г.56
і_

55       Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 38.

56       Дата приведена неизвестным продолжателем Рашид ад-дииа (о его сличении
см. d’Ohsson, Histoire des Mongols, t. I, exposition, p. XLII). <Под «неизвестным про-
должателем Рашид ад-дина» В. В. Бартольд имеет в виду автора дополнения к списку
Джами* ат-таварйх, рук. ИНА D 66, лл. 425 а—509 6; по-видимому, это — Хафиз-и Аб-
ру.-Я. Р.>
послы .каана вместе с послами Чапара и Тувы прибыли в Персию; и здесь, как и при дворе Джучидов, осуществление идеи Тувы .не встре­тило препятствий. Договор был заключен, но вследствие событий, на-ступивших»в Средней Азии57, остался мертвой буквой.

В 1305 т. в Мавераннахре произошло столкновение между войском Чапара и некоторыми -чагатайскими царевичами; последние потерпели неудачу. Тува отправил послов к Чапа-ру, извиняясь за «легкомыслен­ных юношей», бывших, по его словам, виновниками печального собы­тия, и предлагая решить все споры третейским судом. Предложение было принято; с обеих сторон были назначены посредники, которые должны были собраться в Ташкенте. Перемирие, однако, было нару­шено царевичами (среди них были потомки не только Чагатая, но и Угэдэя), которые в местности Чок-Балык произвели нападение на вой­ско брата Чапара, Шаха. іВидя многочисленность врагов, Шах хотел пробиться сквозь их ряды и напасть на них с тыла; в это время на его войско неожиданно напали с другой стороны военачальники Тувы, проводившие зиму в южной части Семиречья, в долине Арпа; Шах бе­жал с остатками своего войска (7000 человек) и соединился с своим братом Байкечером. Победители разорили «золотую орду» Шаха в долине Таласа и разграбили соседние города. Чапар в это время вое­вал около Иртыша и Алтая с военачальниками каана, которых Тува уговорил открыть враждебные действия. Вследствие измены своего вой­ска и царевичей Чапар, около которого осталось только 300 всадников, был вынужден отправиться к Туве, который ласково принял его и отвел ему особый юрт; братья Чапара также выразили покорность победи­телю. Собственные владения (инджу) Чапара были переданы Байке-черу; Тюкме, правнук каана Гуюка, получил юрт своего прадеда; вой­ска Хайду, кроме ушедших с Медик-Тимуром к кааяу, были распреде­лены между Тюкме, Байкечером и Шахом; последнему был оказан осо­бенный почет.

57       Эти события подробно изложены у Ваіссафа (рук. ГПБ V, 3, 24 <ПНС 69>,
л. 355 и сл.); у д’Оссона (Histoire des Mongols, t. II, p. 519) о них говорится очень
кратко.

58       Этих сведений нет у Вассафа, <бомбейское изд., 509—521 >; мы заимствуем их
из сочинения продолжателя Рашид ад-дина.

(Все эти события. произошли, по замечанию Вассафа, в течение одного года. По словам Вассафа, Тува умер в 1307 г. от паралича; по словам продолжателя Рашид ад-дина, смерть его последовала от вос­паления мозга, -и известие о ней достигло Персии еще в последние дни J306 г. Царевичи возвели на престол его сына Куньджека, который был призван из Баркуля (собств. Барс-куль, т. е. ‘Озеро барса’) и возведен на престол около Алмалыка, в месте Себкун-Бала. Уже в 1308 г. он умер в Юлдузе58. При нем также произошло восстание царевичей; в битве при Бурибаши (местность с этим названием упоминается в ис­тории походов Тимура59 и находилась в восточной части Сыр-Дарьин­ской области или в западной части Семиречья) мятежники сначала одержали верх, но потом вследствие измены своего войска были раз­биты; их предводитель, царевич Курсебе (потомок Угэдэя),* был убит во время бегства.

Престолом теперь овладел царевич Талику, внук ‘Бури (убитого в 1251 г.). Он уже достиг преклонных лет60; будучи сыном көрманекой царевны, он исповедовал ислам; его .мусульманское имя было Хизр61. Царевичи были недовольны им за слишком явное покровительство ис­ламу и за .меры, принятые им против сыновей Тувы и их эмиров; сы­новей Тувы многие считали законными преемниками престола; на их стороне был другой внук Бури, Урюк, и брат Чапара, Шах; по слухам, их подстрекал сам Чапар. (Когда Талику созвал царевичей на той (пир), т. е. на курултай62, Урюк и Шах отказались явиться и подняли восстание. В сражении Урюк и его сыновья были убиты. Шах был взят в плен. Столь же успешны были действия отрядов Талику против дру­гих мятежников. Не будучи в состоянии бороться с ханом в открытом поле, сторонники сыновей Тувы явились на той и составили заговор с целью убить хана; ночью Кебек, сын Тувы, с 300 всадниками неожи­данно вторгся в ханский шатер и убил Талику. По Вассафу, это про­изошло еще в 708/1308-09 г.; автор генеалогической истории монголов относит возведение на престол Талику к 709/1309-10, а его смерть — к 710 гг.

59       Шереф ад-дин Йезди, пер. Пети де ля Круа, II, Э5.

60       Так говорит Вассаф <однако ср. Рашид ад-дин, изд. Блоше, 165. — В. М>;
хронологически это едва ли возможно. Очень вероятно, что отец Талику, согласно древ-
нейшим рукописям Рашид ад-дина и вопреки свидетельству других источников, был
сыном не Бури, а самого Чагатая.

61       Приведено в генеалогической истории <Му*изз ал-ансаб. — В. М.>

62       О значении тоя в государстве Чагатаидов см. Ибн Баттута, III, 40.

03 Так говорит Вассаф, <бомбейское изд., 519>. Вероятно, к этому времени отно­сится большая часть развалин, о которых упоминает Мухаммед-Хайдер в Та’рйх-и Ра-шйдй (ср. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 17, 38). Писатель первой половины XIV в. Омари пишет со слов человека, лично посетившего страну: «В Турке­стане теперь можно найти только развалины, более или менее хорошо сохранившиеся. Издали видишь хорошо построенное селение, окрестности которого покрыты цветущей зеленью. Приближаешься к нему в надежде встретить жителей, но находишь дома со-

Смуты в чагатайском улусе возбудили в Чапаре надежду восста­новить свою власть. В союзе с Тюкме, Байкечером и сыновьями Уруса он пошел на Кебека, но был разбит к югу от реки Или. С согласия Тюкме Чапар перешел через Или и вступил в его владения; здесь между ними произошла ссора; Чапар разбил Тюкме, разграбил его юрт и ушел на восток, к каану; Тюкме во время бегства встретил от­ряд ІКебека и в сражении с ним был убит. Государство страшно постра­дало от этих междоусобий, которые нанесли сильный удар земледелию и торговле63. Кёбек созвал царевичей на курултай (по Вассафу, еще в начале 709 г.); было решено возвести на престол старшего брата Кебека, Эсен-Буку, который в то время находился на востоке, во вла­дениях каана. Большая часть владений Хайду теперь перешла к чага­тайским царевичам; из сыновей Хайду только Шах получил особую тысячу и особый юрт.

ЭсенчБуке удалось до некоторой степени восстановить в своих владениях внутреннее спокойствие; но неудачные внешние войны, кото­рыми наполнено его царствование, не могли, не отразиться на благо­состоянии страны. Столкновение с пограничным караулом войск каана, стоявших зимой на берегах Кобука, летом у реки Есун-мурэн (один из притоков ‘Иртыша), вызвало войну64, во время которой начальник этого караула опустошил пространство на 3 месяца пути, другое вой­ско каана — пространство в 40 дней. іВойека каана разграбили даже ставки самого Эсен-Буки, зимнюю (около Иссык-Куля) и летнюю (око­ло Таласа). Первые попытки Эсен-Буки заключить союз против каана с Узбеком, стоявшим с 1312 г. во главе джучидского улуса, были неудачны; только в 1315 г. между ними произошло некоторое сближе­ние на почве общей вражды к владетелю Персии, Улджэйту65. В Пер­сии чагатайские войска вследствие измены царевича Ясавура также не достигли никаких результатов66.

Год смерти Эсен-Буки у историков не приводится; вероятно, он умер около 1318 г., так как его брат Кебек, правивший 8 лет, умер, по монетным данным, в 726/1326 г.; историки ошибочно относят его смерть к 721 г. х. Арабский путешественник Ибн Баттута, бывший в Средней Азии в 1333 г., слышал здесь некоторые рассказы о Кебеке; в этих рассказах Кебек является справедливым государем, который заботился о благе Подданных и оказывал покровительство мусульма­нам, хотя сам оставался шаманистом67. Заботы Кебека о благосостоя­нии страны отмечают и историки; Мусеви противополагает его в этом отношении Эсен-Буке. Внимание Кебека, однако, было обращено почти исключительно на Мавераннахр и Афганистан; его столицей был город Нахшеб, получивший с того времени название іКарши, т. е. «дворец» (Кебек выстроил для себя дворец на расстоянии 27г фарсахов, т. е. около 15 верст от этого города)68.

вершенно пустыми. Все жители страны — кочевники и нисколько не занимаются земледе­лием» (Омари, извлеч. в пер. Катрмера, 257—258).

64       О ней говюригг іпродюлжатель Рашид ад-дина, рук. Аз. муз. а 566 <0 66>,л.
473 и куі.

65       D’Ohsson, Histoire des Mongols, t. IV, p. 574.        66 Ibid., p. 563 sq.

67       Ибн Баттута, III, 31—32.

68       Шереф ад-дин Иезди, пер. Пети де ля Круа, I, 95. 69 Ибн Баттута, 111,42.
70 <По-видимому, имя санскритского и буддийского происхождения — Dharma-srl.—

В. М.>

По словам историков, Кебек умер естественной смертью; по Ибн Баттуте69, он был убит своим братом Тармаширином70. После смерти

Кебека, до воцарения Тармаширина, правили короткое время два дру­гих сына Тувы, Ильчигидай и Дурра-Тимур. При Ильчигидае началась успешная пропаганда католичества .в Средней Азии, где действовал доминиканец Фома Мангазола 71. В 1329 г. Фома .возвратился в Ави­ньон; папа Иоанн XXII отправил его обратно в Среднюю Азию в качест­ве епископа самаркандского (итак, при Ильчигидае, как при Кебеке, главная роль в государстве принадлежала Мавераннахру) с письмом к Ильчитидаю, которого в то время, судя по монетным данным, уже не было в живых.

Дурра-Тимур до своего .вступления на престол, вероятно, был удельным князем в одной из восточных областей; в китайских летопи­сях сохранилось известие о денежной помощи, посланной ему из Китая в 1315 г. ввиду постигшей его область засухи72.

Тармаширин, вступивший на престол, вероятно, в конце 1326 г., принял ислам и получил мусульманское прозвание Ала ад-дин (‘Ве­личие веры’)73. Принятие ислама и пренебрежение к народным обы­чаям восстановило против него монголов. Тармаширин не созывал царевичей на той, собиравшийся прежде каждый год; он воевал в Аф­ганистане и ходил с войском в Индию74, но совершенно пренебрегал восточной частью своего государства и в течение четырех последних лет своего царствования совсем не посещал Алм.алыка и восточных областей. Приведенные выше известия о Мубарек-шахе и некоторых других ханах указывают на то, что неудовольствие монголов против ханов, обнаруживавших слишком большое пристрастие к мусульман­ской культуре, находилось также в связи с экономической борьбой между кочевым и оседлым населением. Против Тармаширина, как против нарушителя Ясы,.в 1334 г. было поднято восстание75, во главе которого стоял Бузан, сын хана Дурра-Тимура. Бузан, по свидетельст­ву Ибн Баттуты (вопреки словам Шереф ад-дина и Улугбека76), так­же был мусульманином, но в большей степени придерживался народ­ных обычаев. Тармаширин должен был бежать на окраину своего госу­дарства, в Газну; по дороге он был схвачен правителем Балха Янги, сыном Кебека, выдан Бузану и убит.

71       Мосхейм, 110—111; appendix № LXIV.

72       Bretschneider, Researches, vol. II, p. 14.

73       Принятие ислама Таірмаішфином вызвало широкое развитие торговых сноше-
ний с Западной Азией (Омари, извлеч. в пер. Катрмера, 238).

74       <Рассказы об этом походе несколько противоречивы. См. Mahdi Husain, The
rise, pp. 100—107. — В. M.>

75       О нем и о последующих событиях довольно подробно говорит Ибн Баттута
(III, 39—43 и 47—51).    7в Шаджарат ал-атрак, пер. Майлса, 371.

77 Пользуюсь рукописью Аз. муз. с 568 <С 393> (лл, 167—168).

О Бузане Ибн Баттута говорит, что он был несправедлив к под­данным, обижал мусульман и позволил христианам и евреям восста­новить свои храмы. ;По словам Шереф ад-дина77 и Мусеви, он казнил множество царевичей и эмиров. Судя по монетам, его царствование не было .продолжительно, и ему в том же 1334 г. наследовал внук Тувы, Дженкши, сын Эбугэна. Дженкши также не был сторонником ислама; Мусеви называл его покровителем буддийских жрецов. Еще до своего вступления на престол, в 1332 г., Дженкши имел сношение с китайским правительством; в 1332 т. он отправил в Китай 172 -русских пленных и получил за это денежное вознаграждение78. Хан, по-видимому, жил преимущественно в Алмалыке; сюда в его царствование была перене­сена католическая пропаганда79. Францисканец Николай, отправлен­ный в качестве архиепископа в Китай, был хорошо принят при дворе Дженкши; вельможи Карасмон и Юханан (очевидно, несториане). по­жертвовали в пользу назначенного папой епископа большое имение около Алмалыка, где была выстроена прекрасная церковь. Скоро после этого мы видим в Алмалыке епископа Ричарда из Бургундии, монахов Франциска и Раймунда Руфа из Александрии, священника Пасхалиса из Испании, братьев-мирян Петра из Прованса и Лаврентия из Алек­сандрии. Им удалось вылечить хана, за что они получили позволение крестить его семилетнего сына, который был наречен Иоанном. Пасха-лис в 1338 г. проехал в 5 месяцев из Куня-Ургенча в Алмалык; ему пришлось часто останавливаться, так как в стране происходили смуты, во время которых Дженкши был убит своим братом. По Мусеви, Дженкши был убит ночью, и виновник убийства остался неизвестным; свидетельство Пасхалиса, однако, подтверждается рассказом Улугбе-ка80, по которому убийцей Дженкши был его брат Есун-Тимур. Есун-Тимур потом лишился рассудка от угрызения совести и ,вырезал обе гру­ди у своей матери, которая уговорила его совершить братоубийство.

О чуме, которая, судя по несторианским надписям, в 1338 и 1339 гг. свирепствовала в Семиречье81, мы не находим известий ни у Пасха­лиса, ни в •исторических источниках.

78 Bretschneider, Researches, vol. II, p. 81.

7» Мосхейм, 114—115, appendix № LXXIX—LXXX, XCII.

80       Шаджарат ал-атрак, пер. Майлса, 372—373.

81       Хвольсон, Дополнения и поправки, стр. 306; Chwolson, Grabinschriften, S. 33.

82       Хвольсон, Дополнения и поправки, стр. 307; Chwolson, Grabinschriften, S. 53.

Есун-Тимур был низложен угэдэйским царевичем Али-султаном, мусульманином. При нем произошло кровавое гонение против хри­стиан, в котором приняла участие мусульманская чернь; все упомяну­тые католические миссионеры погибли мученической смертью в 1339 г. Вероятно, от этого гонения пострадали также семиреченские несториа­не, из которых некоторые занимали важные государственные должно­сти82. Али-султан, по-видимому, свирепствовал не только против хри­стиан; мусульманские историки также называют его жестоким тира ном. Его сменил Мухаммед-Пулад, внук хана Куньджека; Мухаммеду наследовал сын Ясавура Казан.

іИбн Баттута не называет «и одного из этих ханов. По его расска­зу, против хана Бузана восстал сын Ясавура Халиль, с помощью герат-ского царя Мелик-Хусейна; его союзником и везиром был Ала ал-мульк Худавенд-заде термёзский. Во время битвы Бузан собственными воинами был выдан врагам и казнен посредством задушения; Халиль овладел Мавер.аннахром и пошел на Алмалык. Татары выбрали себе другого хана и выступили против Халиля, но были разбиты; Халиль занял Алмалык, дошел до границ Китая и взял города Каракорум и Бишбалык; .китайский император выслал против него войско, но потом заключил с ним мир. Халиль оставил в Алмалыке Худавенд-заде с большим войском, а сам вернулся в Самарканд. Завистникам удалось возбудить в Халиле подозрение против Худавенд-заде; Халиль отозвал своего везира и после его возвращения велел его убить. После этого произошла ссора между Халилем и Мелик-Хусейном; Халиль был раз­бит и приведен к •гератекому царю, который даровал ему жизнь и на­значил ему хорошее содержание. Халиль еще оставался в Герате, когда Ибн Баттута весной 1347 г. проехал через этот город на обратном пути из Индии.

Трудно решить, какая доля истины заключается в этом рассказе. Халиль, который, судя по изложенным здесь фактам, не тожествен с Казаном, не упоминается у историков, но сохранились монеты 743 и 744/1342-1344 гг. с его именем. Ссору и примирение с Хусейном истори­ки приписывают победителю ‘Казана, тюркскому эмиру (Казагану.

ІКазан сделал попытку восстановить авторитет ханской власти, ослабленный междоусобиями, и вступил в борьбу с тюркскими эмира­ми; борьба была для него неудачной; в 1347 г. он пал в битве с эмиром Казаганом. Последующие чагатайские ханы в Мавераннахре были только подставными лицами: фактическая власть всецело находилась в руках тюркских эмиров.

 

VII

 

МОГОЛИСТАН i

 

Полная победа тюркских эмиров, т. е. мусульманской партии, на западе побудила монгольских эмиров в восточной части государства возвести на престол своего хана. Самым могущественным из этих эми­ров был Пуладчи, область которого, непосредственно граничившая с владениями тюркских эмиров, получила теперь название Манглай-Субе (‘букв. ‘Авангардная область’); в состав ее входили часть Восточного Туркестана от Кашгара до Кучи и часть Семиречья к югу от озера Иссык-Куль.

Эмир Пуладчи в 1348 г. лривез из Кульджинского края в Аксу, через проход Музарт, восемнадцатилетнего царевича Туклук-Тимура, объявил его внуком Тувы и заставил всех признать его ханом. Раньше Туклук-Тимура считали сыном одного из монгольских эмиров; теперь было объявлено, что его мать была замужем за Эмиль-ходжей, сыном Тувы, после смерти царевича осталась беременной и родила Туклук-Тимура уже в доме своего второго мужа; оттого его считали

(

1 Главным источником для этого периода является Та’рйх-и Рашйдй, сочинение Мухаммед-Хайдера Дуглата, написанное в половине XVI в. и недавно изданное в ан­глийском переводе; на русском языке можно найти обширные выписки из этого сочи­нения во второй части книги В. В. Вельяминова-Зернова Исследование о Касимовских царях. Много существенных дополнений и поправок к известиям Мухаммед-Хайдера дают Бабур (цитуем его «Записки» по английскому переводу Лейдена—Эрскина) и историки Тимура и Тимуридов: Мусеви, Шереф ад-дин йезди, Хафиз-и Абру (оксфорд­ские рукописи Fraser 115 и Elliot 422) и Абд ар-Раззак самаркандский (рук. СПб. ун-та № 157); некоторые отрывки из сочинения последнего сообщены во французском переводе (частью также в тексте) Катрмером (Notices et extraits, t. XIV, pt. 1); нако­нец, китайские известия, приведенные в Mediaeval researches д-ра Бретшнейдера. <Но-вых исследовании по истории Моголистана, которые могли бы заменить ее обзор, со­держащийся в этой главе «Очерка истории Семиречья», ни при жизни В. В. Бартоль­да, ни после его смерти не появилось, но из использованных им источников многие переиздавались и исследовались. О новых публикациях и переводах Бабур-наме см. Библиографию к I тому наст, издания, там же о публикациях текстов сочинений Ше­реф ад-дина йезди, Хафиз-и Абру и Абд ар-Раззака. Издано также не упомянутое здесь Бартольдом сочинение историка Низам ад-дина Шами (см. изд. Тауэра, 1937—1956). — В. Р.>

 

сыном последнего2. Рассказывается еще другое предание3 о том, как Пуладчи .нашел этот отпрыск ханского рода.

Таким образом, подлинность возведенного монголами на престол царевича была более чем сомнительна; тем не менее выбор оказался очень удачным. Туклук-Тимур в 1360 г. даже подчинил себе тюркских эмиров; только после его смерти, последовавшей в 764/1362-63 г., вой­ска его сына Ильяс-ходжи были вытеснены из Мавераннахра. Туклук-Тимур был похоронен в Алмальже; его гробница, сохранившаяся до настоящего времени, находится в 8 верстах от Алимту и в 1 версте от таранчинского 4 селения Хорин-Мазар5.

В состав государства, основанного Пуладчи и Туклук-Тимуром, кроме искони культурного Восточного Туркестана, входила обширная страна, населенная кочевниками и простиравшаяся с севера на юг и с востока на запад на семь или восемь месяцев пути6 — от Иртыша и Эмиля до Тянь-Шаня и от Баркуля до Ферганы и Балхаша; Балхаш носил название Кукча-тенгиз и считался границей между Моголиста-ном и Узбекистаном, т. е. владениями Джучидов. Трудно сказать, на­сколько эта страна в этнографическом отношении отличалась от запад­ной половины бывших чагатайских владений, т. е. насколько монголы и здесь’подчинились влиянию тюркских элементов; в бытовом отноше­нии различие между кочевым востоком и оседлым мусульманским за­падом во всяком случае было очень велико, и восстановить единство чагатайского государства не мог даже Тимур. Антипатия ж исламу и мусульманской культуре была гораздо сильнее у народа, чем у его правителей; уже Туклук-Тимур принял ислам, и его преемники носили мусульманские имена; между тем их подданные большей частью оста­лись неверными, и только во второй половине XV в. их западные со­седи нашли возможным признать их мусульманами7. В государстве Тимура и Тимуридов жителей Моголистана называли ругательным словом джете8 (‘разбойники’) 9; термин «страна джете» часто употреб­ляется историками в том же значении, как термин Моголистан. .

2         Так по генеалогической истории (см. гл. V) <Му*изз ал-ансаб.— В. М.>.

3         Мухаммед-Хайдер (6) и Бабур (пер. Лейдена — Эрскина, 11) называют Тук-лук-Твмура сыном хана Эсен-Буки, что, конечно, хронологически невозможно.

4         <Таранчи — так в дореволюционное время называли уйгуров, переселившихся в Семиреічье в 80-х годах XIX в. из Илийского края. — В. Р>

5         См. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 65.

6         Описание ее см. Мухаммед-Хайдер, 360 и сл.

7         Там же, 156.          8 Там же, Введение, 75.
9 <Впоследствии В. В. Бартольдом было принято несколько иное истолкование

этого термина от “монгольского джете. — в .значении ‘вольница’, ср. тюркский термин казак. См. ниже, стр. 154 и 265; ср. также Петрушевский, Земледелие, стр. 42, прим. 9. — В. Р.>

Пуладчи умер еще раньше, чем Туклук-Тимур; его наследником был его малолетний сын Худайдад. Брат Пуладчи Камар ад-дин возму­гился против преемника Туклук-Тимура, Ильяс-ходжи; Ильяе был убит; его царствование было настолько кратковременно, что в монголь­ских .преданиях он совсем не упоминался10. Камар ад-дин захватил в свои руки -власть и старался истребить всех родственников Туклук-Тимура. Пользуясь этим смутным временем, эмир Тимур, подчинивший себе в это время западное государство Чагатаидов, предпринял не сколько походов на Моголистан. По словам Мусеви, Тимур еще в 772/1370-71 г. доходил до Кочкара. В начале 1375 г.11 он выступил из Сайрама и дошел до.Чарына. Лагерь іҚамар ад-дина находился в го­рах іҚок-тепе; он отступил в труднодоступное урочище Берке-и Гури-т ян’2, состоявшее из трех узких ущелий, через которые протекали три большие реки. Однако и здесь его настиг и разбил Тимур, который после этого пошел в ‘Байтак; трое эмиров по его приказанию преследо­вали врагов вдоль берега Или. Тимур пробыл в Байтаке 53 дня; его сын Джехангир в это время преследовал Камар ад-дина в горах и раз­бивал монгольские отряды в местности Уч-Ферман (в Восточном Тур­кестане); ему удалось взять з плен жену и дочь -Камар ад-дина. Из Байтака Тимур через перевал Кара-Касмак (Кастек) пришел в Атбаш, оттуда в долину Арпа, где отпраздновал свою свадьбу с дочерью Ка­мар ад-дина, и через перевал Ясы (Джасы) вернулся в Узгенд.

іВ следующем, 1376 г.13’Камар,ад-дин во время похода Тимура на Хорезм вторгся в Фергану, но отступил к Атбашу, как только узнал о приближении Тимура. Тимур последовал за ним; Камар ад-дин на пути устроил ему засаду, но потерпел поражение и вторично был раз­бит при Секиз-Игаче и, где был ранен. Тимур через Ата-Кум вернулся к берегу Сыр-Дарьи и оттуда в Самарканд.

10       Мухаммед-Хайдср, 23.

11       Об этом походе см. Шереф ад-дин Йезди, пер. Пети де ля Круа, I, 252 и сл.
Чтение названий урочищ, упоминаемых в истории походов Тимура, далеко не везде
могло быть установлено с достоверностью, хотя я, кроме перевода Пети де ля Круа,
пользовался также подлинником в печатном (калькуттском) издании и в трех рукопи-
сях Азиатского музея, тюркским переводом Зафар:наме (по принадлежащей мне руко-
писи) и переводом Та’рйх-и Рашйдй.

12       В тюркской рукописи — Берке-и Кузган; в тюркском переводе Та’рйх-и Рашйдй
(см. Мухаммед-Хайдер, 41) вместо этого стоит Аршал-Атар. На карте Рената (о ней см.
ниже, глава о калмыках) название Бангарбан-Бенке носят две речки, впадающие в Ча-
рын около поворота реки на север.

13       Шереф ад-дин йезди, пер. Пети де ля Круа, I, 265 и сл.; <калькут. изд., I,
268>. Абд ар-Раззак (рук. ун-та, л. 69) относит этот поход к 1377 г.

14       Т. е. ЧЗосемь деревьев’ <или «Восемь фарсахов’. — В. М.>. Во всех персид-
ских рукописях перед буквой к, однако, стоит еще н (так же у Пети де ля Круа и у
Мухаммед-Хайдера).

15       Шереф ад-дин йезди, пер. Пети де ля Круа, I, 274; <калькут. изд., I, 273>.
По Абд ар-Раззаку (рук. ун-та, л. 70)—в 1378 г.

.В 1377 г.15 Тимур снова отправил войско против Камар ад-диңа, которое настигло и разбило его в степи іКурату. В том же году Тимур с другим войском сам произвел’ вторжение в Семиречье; авангард раз­бил Камар ад-дина в Боамском ущелье; Тимур дошел до Кочкара и. через местность Ойнагу вернулся в Узгенд.

  • Новый поход Тимура произошел в 1383 г.16. Было отправлено в-Семиречье несколько отрядов; когда другие отряды прибыли в Ата-Кум, авангард уже вернулся туда, разбив врагов. Соединенные отря­ды прошли мимо Иссык-Куля в горы Кок-тепе, но не нашли Камар> ад*дина и вернулись в Самарканд.

Все эти неудачи должны ‘были ослабить Камар ад-дина. Его пле­мянник Худайдад, правивший в это время в Кашгаре, спас от Камар-ад-дина царевича Хизр-ходжу, сына Туклук-Тимура, который в год. смерти отца был еще трудным младенцем; во время могущества Камар ад-дина царевич был тайно воспитан в горах между Кашгаром и Бадах-шаном и потом в течение 12 лет жил на крайнем юго-востоке государ­ства, около озера Лоб-Нор. Трудно сказать, насколько достоверны эти сведения 17 и не был ли царевич найден Худайдадом таким же образом,, как его отец нашел Туклук-Тимура; во всяком случае, он около 1389 г.. был признан ханом.

16       Шереф ад-дин йезди, пер. Пети де ля Круа, I, 363.

17       По Мухаммед-Хайдеру (54), Хизр-ходжа родился в 770/<1368^69> г., т. ё.
через 6 лет после смерти Туклук-Тимура.

18       Шереф ад-дин йезди, пер. Пети де ля Круа, II, 35 и сл.

19       В тюркском переводе Зафар-намё — Атын.

20       Первое место на этом пути, местоположение которого можно определить с не-
которой точностью. Исследование маршрута Тимура значительно затрудняется тем, чта
Шереф ад-дин ничего не говорит о месте переправы его через большие реки, как Чу и
Или

21       Собств. Тлинистое место’ — географическое название, очень обыкновенное у
монголов <Шереф ад-дин йезди, калькут. изд., I,. 472. — В. М.>.

(В том же 1389 г.18 Тимур предпринял новый поход на Моголистан. Из Ал-Кошуна он через Бури-бащш и Тюиелик-іКарак достиг горного» прохода Орнак (или Ознак, Ортак); на дальнейшем пути его упомина­ются -местности Атка-н 19-Сури (где, несмотря на летнее время, еще был лед и снег), Тогра-Отлаг, равнина Айгыр-Ялы (Трива жеребца’), рав­нина Улан-Чарлыг, ‘Чапар-Айгыр (‘Скачущий жеребец’); здесь была, разбита ‘монгольская конница под начальством Анга-тюри, одного на военачальников Хизр-ходжи.Анга-тюря находился в.это время в Уренг-Яре; против него был ‘отправлен авангард. На следующий день -войско Тимура заметило, что заблудилось, но через Каян(или Кыян)-Казы вернулось на дорогу, вечером прибыло в Кок-Сали, а на следующий день в Аягуз20. Так как Тимур вследствие искания дороги потерял три дня, то он решил, что враги уже узнали о его приближении и рассея­лись; поэтому он разделил свое войско на два отряда. Сам он через Шире, Шиберту21, Кой-Мара-г, ‘Кураган и Буюрлагу отправился в Кара-Гучур (на ікарте Рената это название носит западная часть хребта Тар­багатай); Омар-шейх, сын Тимура, с другим отрядом настиг Анга-тюрю на берегу Кобука и разбил его; Анга-тюря бежал/в Какма-бурджи; Омар-шейх вернулся к Тимуру и встретился с ним в местности Ахта-Диктур; после этого, он еще прошел через равнину Ала-куля, носившего также название Ит-Ичмес (‘Собака не пьет’), и вернулся в Кара-Гучур. Тимур в Кара-Гучуре дал оправиться своему войску и послал один от­ряд на Иртыш; пленные были отправлены в Самарканд, а сам Тимур пошел в Эмиль-Гучур и остановился в ханской ставке Сарай-Ордам.. Из Эмиля Тимур сделал распоряжение о выступлении из разных мест его государства отрядов для опустошения южной части Моголиетана;: все отряды должны были соединиться в Юлдузе, куда двинулся и сам; Тимур. Между прочим, эмиры, стоявшие в Туркестане, на границе меж­ду владениями монголов и узбеков, должны были пройти через Ур-Да-бан, реку Или, мимо озера Сют-куль (Сайрам) и через местности: Чичеклик (“Цветник’) и БалайчКаз; по дороге оттуда в Юлдуз они-встретили войско Хизр-ходжи; после двухдневной нерешительной бит­вы войска разошлись по договору. Тимур из Эмиля через Улуг-Кул: (‘Главное войско’; очевидно, здесь была стоянка главных монгольских, военных сил), проход Сычкан-Дабан (собств. Мышиные ворота’) и ре­ку Кунгез прибыл в Юлдуз, оттуда еще преследовал Хизр-ходжу на не­которое расстояние за Чалыш (Карашар), отправил Омар-шейха22 в Фергану через Восточный Туркестан, а сам 8 августа 1389 г. быстро двинулся из Большого Юлдуза в обратный путь по ближайшей дороге-и 30 августа уже был в Самарканде; караваны проходили этот путь в два месяца.

22       «Эмар-шейх, очевидно, продвинулся до Турфана (Кара-Ходжа, Хара-Хочо);
см. Шереф ад-дин йезди, калькут. изд., I, 477. — В. М.>

23       Шереф ад-дин йезди, пер. Пети де ля Круа, II, 66 и сл., <калькут. изд., I,-
494>.

. 24 Т. е. Аршату (букв. «Место теплых ключей’); часто встречающееся географи­ческое название.

23 <Алмалык (ср. в Северной Киргизии — Алмалуу) и Алматы — ‘Яблочное’ или’ вЯбломе-вое’. При переименовании Верного после революции в Алма-Ата (ныне сто­лица Казахской ССР) городу было возвращено его старое местное название, но в иска­женной форме. О названиях Алматы, Алмалык ~ Алмалы см. Пантусов, Го­род Алмалык, стр. 171; об Алматы см. также ниже, стр. 341—342.–В. Р.>

В 1390 г.23 Тимур снова отправил войско для опустошения Мого­лиетана и для преследования іКамар ад-дина, бежавшего на Иртыш. Войско прошло из Ташкента -в Иссык-Куль, оттуда в горы Кок-тепе, через горный проход Арджату24 в Алмалык (вероятно, имеется в виду город Ал маты, нынешний Верный)25, через реки Или и Каратал и че­рез равнины Ични-Бучни и Укер-‘Китчи; когда оно прибыло на Иртыш,-Камар ад-дин уже бежал оттуда на север, в страну Тюлес, где бы­ло много соболей и горностаев. На обратном пути   войско   прошло через урочище Алтун-Кюрте и мимо большого озера Атрак-куль (Балхаш).

Камар ад-дин ‘после этого, вероятно, уже не возвращался в Мого-листан; по монгольскому преданию, ‘рассказанному в Та’рих-и Рашй-дй2&, он в конце своей жизни заболел водянкой -и пропал без вести -в лесах во время одного из нашествий Тимура. Занятый войнами на за­паде, Тимур не мешал Хизр-ходже утвердить свою власть в Моголи-стане. іВ 1397 т.27 Хизр-ходжа отправил послом к Тимуру своего стар­шего сына Шам’-и Джехана (‘Светоч мира’); Тимур через него просил руки его сестры Тевеккель-ага, которая и была прислана к Тимуру и получила при его дворе титул «малой госпожи»28 (іКичик-ханым).

Хизр умер в 1399 г.; .после его смерти наступили междоусобия меж­ду его четырьмя сыновьями (Шам’-и Джехан, Мухаммед-оглан, Шир-Али и Шах-Джехан); этим воспользовался правитель Ферганы мирза Искендер, сын Омар-шейха, чтобы разграбить Восточный Туркестан29. Между прочим, он осадил Аксу; чтобы откупиться, от него, жители вы­дали ему находившихся в их городе богатых китайских купцов со всем их имуществом. Из этого видно, что, несмотря на смутное время, тор­говые сношения с Востоком не прерывались.

Об отношении Тимура к сыновьям Хизр-ходжи мы ничего не зна­ем30. Часть Моголистана. после смерти Хизра, по-видимому, подчини­лась, самому Тимуру; уведенное им из Малой Азии племя черных татар Тимур поселил на берегу Исеык-іКуля, откуда они, впрочем, бежали тотчас после его смерти; туда же он сослал одного из провинившихся вельмож. Готовясь к походу на Китай, Тимур в 1404 г. подчинил се-.верную часть Моголиетана ташкентскому наместничеству, во главе ко­торого; номинально стоял малолетний внук Тимура Улугбек, а Восточ­ный Туркеста н — ферганскому31.

Досле смерти Тимура Шам’-и Джехан, старший сын Хизр-ходжи, .некоторое время мечтал о завоеваний Мавераннахра и в 1407 г. с этой .дельн}-просил-..помощи у китайцев32, но уже в 1408 г. он умер, и ему наследовал его брат Мухаммед-хан. Он в начале своего царствования .о<гпр#вил (Посольство к сыну Тимура, Шахруху, с выражением покор­ности; тем не менее он вмешивался в происходившие в Мавераннахре емуты и оказывал поддержку мятежным эмирам; вследствие этого он

, I   • 26 Мухаммед-Хайдер, 5Q—51.    ; ■ .

27 Шереф ад-дин Иезди, пер. Пети де ля Круа, II, 421, 427. . 28 Так по генеалогической истории <Му’изз ал-ансаб. — В. М:>

29 Шереф ад-дин Иезди, пер. Пети де ля Круа, III. 215 и сл.; <каЛькут. изд., II’,.
■218^>. Мусеви и Абд ар-Раззак относят этот поход к 1377 г. и приписывают его Омар-
,шейху. ■ ; ■ ■ ” • .                      ■ ;       ‘           ”

3Р Согласно Мухаммед-Хайдсру (54), Хизр-ходжа пережил Тимура.

31       Шереф ад-дин Иезди, пер. Пети де ля Круа, IV, 203—204; <калькут. Изд., II,

еззз-гя

32       Bretschneider, Researches, vol. II, p. 239.

в 1416 г. лишился Кашгара33. іПо М’ухаммед-Хайдеру34, Мухаммед’-хан усердно заботился о ‘распространении ислама в своих владениях; все монголы” должны были носить чалму; непослушным вбивали в голову гвозди. Ему приписывается также постройка знаменитого здания Татп: Рабат на северном берегу озера Чатыр-куль.

33       Абд ар-Раззак, пер. Катрмера, 296.

34       Мухаммед-Хайдер, 58.

35       По Мухаммед-Хайдеру  (57) — брата.

36       Пер. Катрмера, 277.

37       Генеалогическая история <Му’изз ал-ансаб^> (как и Шереф ад-дин) назы-
вает Шир-Али братом, Бабур и Мухаммед-Хайдер — сыном Мухаммед-хана.

38       Абд ар-Раззак, рук. ун-та, л. 218.

39       Абд ар-Раззак, пер. Катрмера, 388—389.

40       Абд ар-Раззак, рук. ун-та, л. 223.

41       Там же, лл. 230—231.

В 1416 г. как к Шахруху, так и в (Китай прибыло посольство от нового монгольского хана Накш-и Джехана, сына35 Шам’-и Джехана. К тому же году китайцы относят смерть Мухаммед-хана; по Абд ар-Раззаку36, он умер еще в 1415 г. Накш-и Джехан еще в начале 1418 г. был убит сыном Шир-Али37, іВейс-огланом. В 1420 г. в Моголистане происходила междоусобная борьба между Вейс-ханом и Шир-Мухам-мед-огланом, которого генеалогическая история называет сыном Шах-Джехана, Мухаммед-Хайдер—сыном Мухаммед-хана. Трудно определить, на чьей стороне находился Худайдад, глава монголь­ских эмиров; во всяком случае, он имел сношение с Улугбеком, управ­лявшим тогда Мавераннахром в качестве наместника своего отца; вероятно, по его побуждению Улугбек предпринял поход на Моголи­стан; но еще по дороге *к нему прибыли монгольские эмиры с изъяв­лением покорности, и поход был отменен38. Шахрух в том же году отправил свое знаменитое посольство в -Китай; послы прибыли в Мого­листан в начале мая. Вследствие происходившей в то время борьбы между Вейс-ханом и приверженцами Шир-Мухаммеда послы опасались за свою безопасность; их успокоил Худайдад, встретившийся с ними на пути к Вейсу. 4 июня послы переправились через Кунгез, 5-го виде­лись ‘с правителем местности Мухаммед-беком, 8-го были уже в.Юлду-зе; 20-го узнали, что сыновья Мухаммед-бека ограбили посла Вейс-хана; это заставило их ускорить путь39. Шир-Мухаммед наконец бежал в Самарканд, где находился в почетном плену; в октябре он сделал попытку спастись оттуда бегством, но неудачно; в декабре Улугбек, однако, сам Отпустил его. Шир-Мухаммед вернулся в Мого­листан; в 1421 г. ему удалось победить своих врагов и сделаться еди­нодержавным правителем 40. Так как он не подчинялся Улугбеку, по­следний в 1425 т. произвел нашествие на Семиречье41. Войска Улуг-бека 5 марта разбили монгольское войско около Аксу (притока Чу);; Улугбек   переправился   через   Чу и через   Чарын;   здесь к нему с выражением «покорности явился Худайдад. В той же местности в мае <>ыл разбит сам Шир-Мухаммед; отряды, отправленные Улугбеком, дреследовали врагов до Или; сам. Улугбек отправился в Юлдуз, глав­ный яйлак Моголистана. На обратном пути оттуда, в местности Карши, (был взят знаменитый «синий камень» (кок-таш)\ по преданию, еще Тимур хотел увезти его в Самарканд, но не мог42.

Шир-Мухаммед умер, по словам Мухаммед-Хайдера43, естествен­ной смертью; власть снова перешла к Вейе-хану, ‘который, однако, уже в 1428 г. был убит на берегу Иссык-Куля в сражении с Сатук-ханом; последний носил титул хана в Самарканде, где фактически правил Улугбек, который наконец низложил хана и отправил его в Моголи­стан44.

В царствование Вейе-хана Моголистан начал подвергаться наше­ствиям восточных, языческих монголов, среди -которых в конце XIV в. возвысился союз четырех поколений (чорос, хошут, торгут и хойт). В 1399 г. ойратский предводитель Угэчи-Хашага убил монгольского ;каана Элбэка; это событие новейший историк восточных монголов, г-н Покотилов45, считает началом ойратской гегемонии. В 1408 г. новый каан Улджэй-Тэмур был возведен на престол в Бишбалыке4б, обыкно­венно принадлежавшем моголистанским ханам, а в то время, очевидно, захваченном восточными монголами. Еще Мухаммед-хан готовился ,к войне с ойратами, или, как их называли мусульмане, калмыками; по просьбе ойратов китайское правительство отправило к нему посольство ,с целью отговорить его от этого намерения47. Вейс-хан, по китайским известиям, перенес свою главную ставку из Восточного Туркестана на запад, в Илибалык, т. е. на берега Или, в Семиречье. Описывая страну в этот период, китайцы уже не говорят, подобно путешественникам XIII в., о городах и цветущих селениях; Семиречье в XV в. было на­селено исключительно кочевниками, жившими в войлочных шатрах и питавшимися мясом и кумысом; по одежде они походили частью на .ойратов, частью на мусульман 48. На берегах Или Вейс-хан ‘много раз іСражался с военачальником Эсен-тайчжи, сыном главного ойратского предводителя того времени, Тогона49. Вейс дал калмыкам 61 битву, из жоторых только в одной одержал победу; два раза он был взят в плен

_

42       <Речь идет о нефрите, из которого было впоследствии сделано надгробие Ти-
мура. Ошибка В. В. Бартольда, назвавшего здесь (а также в статье Хафизи-Абру)
этот камень кок-таш, позднее была неправлена им самим — см. Бартольд, О погребе-
нии Тимура, стр. ЗЛ —Ю. Б.>

43       Мухаммед-Хайдер, 65. 44 Там же, 72.
45 История восточных монголов, стр. 15.

48 Там же, стр. 33.

47       Мухаммед-Хайдер, Введение, 45.

48       Bretschneider, Researches, vol. И, pp. 241—242.

49       Покотилов, История восточных монголов, стр. 53.

калмыками и против своего желания должен был выдать за Эсен-тай-чжи свою сестру50.

Сатук-хан яе мог утвердиться в Моголиетане и скоро был убит в іҚашгаре. После этого монгольские эмиры разделились на две (пар­тий; одна хотела возвести на престол старшего сына Вейе-хана, Юнуса, другая — второго сына, Эсен-Буку; оба царевича еще были малолет­ними. Партия Эсен-Буки одержала верх; Юнус был увезен своими сторонниками в Мавераннахр к Улугбеку, который отправил его в Пер­сию; по Бабуру51, это произошло в 1434 г. Юный Эсен-Бука не поль­зовался большим авторитетом среди своих соплеменников, и в первую половину его царствования каждый из монгольских эмиров правил в своей области совершенно самостоятельно. Таков был Мир Мухаммед-шах, сын Худайдада, в Атбаше; другой эмир, Мир Керим-Берды, по­строил себе крепость на Алабуге и стал совершать оттуда набеги на Фергану; третий, Мир Хакж-Берды Бекичек, основал укрепление в ме­сте -Қой-Суй, на острове среди Иссык-Куля; здесь он поместил свое семейство, ввиду опасности от набегов калмыков, а сам стал совер­шать набеги на Туркестан и Сайрам52. Внук Худайдада Са’ид-Али отнял у Тимуридов Кашгар 53.

Таким образом, калмыки в своих набегах уже в то время- доходили до Иссык-Куля; через несколько лет после этого они проникли даже в Сыр-Дарьинекую область. После смерти Эсена, последовавшей в 1455 г., могущество ойратов на востоке пало, и в .китайских источниках они в течение двух столетий почти не упоминаются. Мусульманские источники называют еще сына Эсена, Амасанчжи-тайчжи54, и другого вождя, Уз-Тимура-тайчжи; последний между 1452 и 1455 гг.55, по дру­гому известию56—в 1457 г., разбил узбеков на Сыр-Дарье. Б конце 1459 г. султан Абу Са’ид принимал в Герате калмыцкое посольство57.

50       Мухаммед-Хайдер, 65—67.

51       Бабур (Бабур-наме, пер. Лейдена — Эрскина, 11) говорит, что Юнус прибыл в
Шираз за 5—6 месяцев до смерти сына Шахруха, Ибрахима; последнее событие, по
Абд ар-Раззаку (рук. ун-та, л. 245), произошло в шаввале 838 г. х. (май 1435 г.).

52       Мухаммед-Хайдер, 78—79; Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию,
стр. 42, 49.

33 Мухаммед-Хайдер, 75—76.

54       Там же, 79, 91.

55       Howorth, History of the Mongols, pt II, p. 688; Аристов, Этнический состав,
*стр. 40.

58 Автор написанного в начале XVI в. сочинения Нусрат-наме (рук. Аз. муз. 590 <В 745; есть также список Брит. муз. Ог. 3222>, л. 66) говорит, что царевич Махмуд-султан (род. в 858/1454 г.) трех лет от роду попал в плен к калмыкам и оставался „у них 7 лет.

57 Абд ар-Раззак, рук. ун-та, л. 322.

Еще раньше, в конце 40-х годов XV в., Эсен-Бука восстановил свою власть и милостивым правлением старался приобрести популярность. .Для Тимуридов он оставался беспокойным соседом и часто совершал набеги на их области; наконец, султан Абу Са’ид предпринял поход на Моголистан и разбил монголов при Ашпаре58. Кроме того, он вы­звал из Персии Юнуса и отправил его в Моголистан, заставив его пред­варительно отказаться от всяких притязаний на Мавераннахр59 (по Мухаммед-Хайдеру, в 1456 г.60). Некоторые эмиры, как Мир Керим-Берды и Мир Ибрахим (преемник Хакк-Берды), присоединились к Юну-су, но вследствие привычки к независимости дурно служили ему; в сра­жении с ханом Юнус был разбит и поселился в городе Джетыкенте, на границе между Ферганой и Семиречьем, который был пожалован ему Абу Са’идом61. Эсен-Бука умер ханом в 1462 г.

(Царствование Эсен-<Буки замечательно еще тем, что при нем в-Семиречье, именно на берегах Чу, поселились нынешние обитатели значительной части страны, казаки62. По Мухаммед-Хайдеру, их было до 200 ООО человек; их предводители Гирей и Джанибек поссорились с узбецким ханом Абулхайром и были приняты Эсен-Букой63.

После смерти Эсен-іБуки западная часть Моголистана перешла к руки Юнуса; в городе Аксу и в стране к востоку от него до 873/1468-69 г> правил сын Эсен-Буки, Дост-Мухаммед. После его смерти Юнус занял Аксу; сын Дост-Мухаммеда Кебек-султан удалился в Турфан, где пра­вил еще четыре, года; наконец, он был убит своими собственными под­данными, и голова его отправлена к Юнусу.

58       Так по Бабуру (пер. Лейдена—Эрскина, 11—12); по Мухаммед-Хайдеру (78),
битва произошла около Таласа.

59       Мухаммед-Хайдер, 83—84.

60       По Бабуру — несколько раньше, так как Юнус провел в Персии 17—18 лет.

61       Мухаммед-Хайдер, 86—87.

62       <Казахи.>

63       Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 139.

64       Так по Мухаммед-Хайдеру,  115.

65       Там же, 84.

66       Там же, 97—98.

Таким образом, около 1472 т. все государство объединилось под властью Юнуса. Новый хан еще меньше, чем его предшественники,, •походил на своих подданных и пользовался у них еще меньшей попу­лярностью. Он родился в 818 64 или 819 65 (1415—1417) г.; в молодости он, как мы видели, был привезен в Персию; здесь он получил основа­тельное мусульманское образование и, между прочим, учился у знаме­нитого историка Шереф ад-дина Йезди. Когда один казий из Маверан­нахра должен был представиться Юнус-хану, он ожидал увидать чело­века с наружностью и манерами «степного тюрка» и очень удивился,, когда хан оказался вполне культурным человеком66. Естественно, что-он не мог примириться с кочевой жизнью; всю свою жизнь он старался поселиться в каком-нибудь городе и побудить к тому же по крайней мере часть своих подданных; по Мухаммед-Хайдеру, им руководила также религиозная цель; он понимал, что без изменения образа жизни его подданные не сделаются настоящими мусульманами67. Все его уси­лия оказались тщетными; городская жизнь казалась монголам хуже тюрьмы; «чтобы не быть покинутым своими подданными, хан не раз был вынужден менять город на степь.

В 1472 г. ‘Семиречье подверглось нашествию упомянутого калмыц­кого военачальника Амасанчжи-тайчжи, оставившего свою родину вследствие внутренних смут. Юнус был разбит на берегу Или -и бежал на Сыр-Дарью, где ‘провел зиму; здесь он разбил узбецкого хана Буруч-оглана, но следующей весной был взят в плен ташкентским на­местником. Через год наместник был убит; Юнус был освобожден и отправлен в ‘Моголистан; калмыки к тому времени уже очистили страну68.

Еще до смерти .Абу Са’ида, последовавшей в 1469 г., Юнус возоб­новил набеги на области Тимуридов и старался овладеть Ферганой,, но безуспешно69. ‘Впоследствии он вмешивался в междоусобия, проис­ходившие среди сыновей Абу Са’ида (Ахмед-мирзы и Омар-шейха), и благодаря этому в 1482 г. присоединил к своим владениям Сайрам, в 1485 г. — Ташкент. Любовь к .’городской жизни окончательно одержала верх над ним; он остался жить в городах Мавераннахра, несмотря на то что большая часть его подданных отделилась от него и признала своим государем его второго сына Ахмеда, получившего степное воспи­тание. В Восточном Туркестане эмир Абу Бекр образовал независимое владение и успешно отразил все нападения Юнуса70.

Юнус умер в 1487 г. от паралича; в качестве государя западной части страны и номинального главы всего ‘государства ему наследовал его старший сын Махмуд, родившийся в 868/1463-64 г. Подобно своему отцу, он был культурным человеком и писал стихи, хотя и плохие71; Бабур72 признает в нем много достоинств, но совершенно отрицает в нем военные способности; столь же мало он, судя по рассказу Мухам-мед-Хайдера 73, умел управлять своими подданными.

67       Там же, 156.

68       Там же, 91—95; Вельямииов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2,.
стр. 143.

69       Абд ар-Раззак, рук. ун-та, л. 349.

70       Мухаммед-Хайдер, 104—114.

71       Бабур-наме, пер. Лейдена—Эрскина, 102. <Кажется, он только допускал неко-
торые вольности в тюркских стихах; ср. Бабур-наме, пер. Беверидж, I, 154. — В. М.>

72       Бабур-наме, пер. Лейдена—Эрскина, 59, 97.

73       Мухаммед-Хайдер, 181.

74       Там же, 118—120.

Махмуд остался в Мавераннахре и всячески старался расширить здесь свои владения, сначала не без успеха; но с 1500 г. начались бы­стрые успехи узбецкого хана Мухаммеда Шейбани, внука Абулхайра. По словам Мухаммед-Хайдера74, хан первоначально поддерживал Шейбани; ,в 1488 г. он уступил ему Туркестан, вследствие чего пос­сорился с казаками, в 1500 г. помог ему овладеть Бухарой и Самаркан­дом; но скоро Шейбани обратил свое оружие против самого хана последний не мог справиться с ним и должен был просить помощи у своего младшего, брата.

Ахмед, родившийся в 870/14Ө5-66 г., нисколько не походил на свое-то брата. По описанию его племянника Бабура75, это ‘был настоящий сын. степи: человек крепкого телосложения, суровый и храбрый воин, предпочитавший саблю всякому другому оружию. Он носил монголь­скую одежду; его вооружение и вооружение его коня также вполне соответствовали монгольским обычаям. Ахмед в двух битвах разбил калмыцкого предводителя Тайчжи-Эсена; его -подвиги навели на кал­мыков такой страх, что они дали ему прозвище Алача или Алачи, т. е. Нубийца’. Кроме того, он -сражался с мятежными эмирами и с казаками, возмутившимися против его брата и разбившими его -в двух сражениях; Ахмед три раза раз-бил казаков. Только его попытка снова овладеть Кашгаром и Яркендом кончилась неудачно.

Призванный своим братом на помощь, Ахмед оставил -в Моголи-стане своего девятнадцатилетнего сына Мансура, а сам с двумя други­ми сыновьями отправился в Ташкент. Шейбани в 1503 г. при Ахеикете напал врасплох на монгольское войско и взял в плен обоих братьев, которых он, однако, отпустил в Моголистан, отняв у Махмуда Ташкент и Сайрам. Братья провели следующую зиму -вместе в Аксу, где Ахмед умер от паралича.76. Предоставив Аксу и ‘восточную часть Моголистана своим племянникам, Махмуд поселился в Джетыкенте. 6 Аксу остался Маясур-хан; его брат Халиль-султан удалился в Семиречье, к кирги­зам, и стал во главе этого племени77.

Насколько нам известно, это— первое упоминание о киргизах (т. е. о наших кара-киргизах) на их теперешней родине78, хотя часть их, как мы видели, вероятно поселилась здесь еще в X в. Мухаммед-Хайдер79 не признает этнографического различия между киргизами и ■монголами и считает киргизов отделившейся частью монгольского на­рода; главную причину бывшей между ними вражды он видит в том, что монголы приняли ислам, а киргизы оставались язычниками.

75       Бабур-наме, пер. Лейдена—Эрскина, 106—112.

76       Мухаммед-Хайдер, 121—123. Ср.: Бабур-наме, пер. Лейдена—Эрскина, 124—
125; Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 223.

77       Мухаммед-Хайдер, 181—182.

78       <По вопросу о первых упоминаниях киргизов в Семиречье н на Тянь-Шане
и о времени их появления там см. ниже, прим. на стр. 509, 512 и 513. — В. Р.>

79       Мухаммед-Хайдер, 148.

80       Там же; Бабур-наме, пер. Лейдена—Эрскина, 106.

К Халилю скоро присоединился его брат Са’ид, бывший с отцом в Мавераннахре (ему в то время было 13 или 14 лет80, следовательно, он родился около 1490 г.) и бежавший из узбецкого плена. Некоторое время он провел у дяди в Джетыкенте, но не мог смотреть равнодушно на его дурное управление и бежал « брату. Братья провели вместе четыре года и в это время находились в открытой вражде со своим дядей. Для примирения их прибыл в Моголистан Мансур; он устроил свидание между дядей и племянником, но скоро междоусобия возоб­новились, Махмуд был до такой степени стеснен своими врагами, что вернулся в Мавераннахр и передался Шейбани, по приказанию кото­рого он в 1508 г. был убит вместе со всеми своими сыновьями на берегу Сыр-Дарьи. іПосле этого при Алматы, т. е. около ‘Верного (в другом .месте сказано, что битва произошла при Чарын-Чалаке, т. е. около Чарына), Мансур сразился с братьями и разбил их. Халиль бежал в Фергану, где был убит по приказанию узбецкого правителя области, Джанибека; Са’ид провел несколько месяцев в лесах около Нарына; ло понятиям монголов, в этом не было ничего необыкновенного; счита­лось похвальным, чтобы храбрые воины в своей молодости провели не­которое время в уединении, в пустынях, горах или лесах, на расстоянии одного или двух месяцев пути от обитаемых мест, питаясь мясом дичи и одеваясь в шкуры убитых зверей. Местность в то время много стра­дала от набегов отрядов Абу Бекра кашгарского; Са’ид против жела­ния, по требованию своих спутников, отправился в Фергану и прибыл туда двумя месяцами после смерти Махмуда и за месяц до смерти Халиля. Его также взяли в плен, но потом он бежал и благополучно достиг Кабула, где в конце того же 1508 г. поступил на службу к Ба­буру81.

Действия отрядов Абу Бекра в Семиречье, под начальством эмира Вели, были настолько успешны, что Мансур-хан не мог удержаться в стране и отступил, причем увел с собой в -Чалыш (іҚарашар) киргизов; значительная часть их была истреблена; некоторым удалось вернуться в Моголистан; Абу Бекр позволил им кочевать на южной стороне Ис­сык-Куля82. В северной части Семиречья господствовал казацкий хан JKacHM, умерший в 924/1518 г. Его зимняя ставка находилась на Кара-тале. Около 1510 г. он разбил Шейбани; в 1512 г. взял Талас и Сайрам и разграбил окрестности Ташкента. Ло мнению Мухаммед-Хайдера, казацкий народ заключал в себе в то время около миллиона человек; до Бабуру, у Касима было, до 300000 войска. Осенью 1513 г. на берегу Чу произошло свидание между Касим-ханом и Са’идом, находившимся в то время на службе у Бабура; Касиму в то время было уже более 65 лет. Са’ид был принят им с большим почетом и до конца жизни не мог забыть этого приема в ставке степного вождя83.

81       Мухаммед-Хайдер, 125, 181—191, 222.

82       Тим же, 125, 319—320.

83       Там же, 273—277; Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских царях,
ч. 2, стр. 150—167, 230—260.

В 1514 г. Са’ид, покинув Бабура, решил завоевать Кашгарию; с горстью людей (4700 человек) он вторгся в страну из Семиречья (по­видимому, через перевал Туругарт) и начал войну с могущественным Абу Бекром. Несмотря на безумную смелость предприятия, оно увен­чалось полным успехом84. Завоевание Кашгара и Яркенда Са’идом имело следствием .восстановление полного мира в Восточном Туркестане;, в 1516 г. в Арбате, между Аксу и Кучей, состоялось свидание и полное Примирение между Майсуром и Са’идом. Мансур остался непосред­ственным владетелем Турфана и Карашара и верховным владыкой все­го Восточного Туркестана; другой брат, Эмиль-ходжа85, получил Уч-Турфан и Аксу; третий, Бабачак-еултан,— Бай и Кучу. Таким образом, торговые сношения опять сделались безопасными; на пространстве меж­ду городами Хами (в Китае) и Андижаном (в Фергане) с купцов не взимали никаких пошлин86.

Владея Кашгаром, Са’ид подчинил своему влиянию также южную часть Семиречья. Киргиз Мухаммед, оказавший хану большие услуги во время войны с Абу Бекром, был поставлен во главе своего народа. Еще до свидания с Мансуром Са’ид, расстроивший свое здоровье неуме­ренными пиршествами, по требованию врачей провел одно лето в Мого-листане. Осенью 1516 г. он пошел в Семиречье для возобновления войны с узбеками в Фергане; на берегу ‘Чатыр-куля он имел свидание со своим братом Бабачаком; в долине Арпа все ‘братья, кроме Мансура, устроили общую охоту и провели зиму в беспрерывных пиршествах, причем Са’ид, по-видимому, совершенно забыл о первоначальной цели своего похода.

84       Мухаммед-Хайдер, 304 н сл.

85       Так, по всей вероятности, надо читать вместо Aiman Khwaja английского пере-
вода (конечное л и к в мусульманских рукописях часто смешиваются).

88 Мухаммед-Хайдер,  126—127,  134, 343.

87       Там же, 134.

88       Там же, 341—351.

Между тем киргизы под начальством Мухаммеда производили .по­стоянные набеги на Туркестан, Ташкент и Сайрам. Взяв в плен двою­родного брата Шейбани, Абдуллу, правителя Туркестана, Мухаммед потом отпустил его с подарками; это привело к войне между ним и Са’идом, хотя в другом месте87 Мухаммед-Хайдер говорит, что Са’ид выступил в качестве защитника мусульман против Мухаммеда, опусто­шившего мусульманские земли. Осенью 1517 г. Са’ид двинулся из Кашгара, Эмиль-ходжа через перевал Сарыг-Ат-Ахури (собств. ‘Ясли желтой лошади’) — из Аксу; оба отряда сошлись в местности Кафир-Яры, откуда Са’ид направился через долину Барскауна, Эмиль-хо­джа — через долину Джууки; лагерь Мухаммеда находился около устья Барскауна. Мухаммед был выдан собственными людьми и уведен в Восточный Туркестан; его табуны и стада баранов и верблюдов сдела­лись добычей воинов; всем пленным киргизам была возвращена сво­бода. К началу зимы хан вернулся в Кашгар88.

.Новый поход был предпринята 1522. т. И на этот, раз Мухаммед-Хайдер приписывает хану намерение. прекратить набеги киргизов на мусульманские области, хотя тут же приводит истинную причину по­хода: пастбища Восточного Туркестана не могли прокормить табуны и стада монголов. Во главе войска номинально был поставлен трина­дцатилетний сын “хана, Рашид (собств. Абд ар-Рашид); с ним ‘был, по­слан также Мухаммед, освобожденный из плена и вновь назначенный начальником киргизов. Для упрочения своей власти монголы основали постоянный лагерь в долине Кочкара89; киргизы большей частью под­чинились Мухаммеду, хотя некоторые из них бежали в самые отдален­ные части страны. Зимой на Кочкар прибыл сам хан; Рашид и Мухам­мед по его приказанию прошли до «самых отдаленных пределов Мого­листана»; им удалось собрать рассеянные орды киргизов. После этого хан каждый год на короткое время появлялся на Кочкаре, чтобы под­держать авторитет своего сына. В 1524 г. к хану на Кочкаре прибыл правитель северной части Семиречья, казацкий хан Тахир, племянник и второй преемник Касима (первым был сын Касима, Мумаш-хан). Тахир искал сближения с монголами против своих собственных под­данных, ненавидевших его за его жестокость, и против узбеков и но­гайцев (мангытов); прием, оказанный ему в монгольской ставке, пре­взошел его ожидания; его сестра ‘была выдана за Рашида.

Вслед за тем Мухаммед снова был обвинен в сношениях с узбе­ками и отправлен в Кашгар,- где остался до смерти Са’ида. Дело под­держания порядка в стране было поручено историку Мухаммед-Хай-деру, который.сам признается, что его усилия были тщетны и что кир­гизы большей частью присоединились к Тахиру. В 1525 г. хан .в конце лета был на берегу Иссык-Куля; здесь он получил известие о прибли­жении к границам Моголистана калмыков. Еще раньше, зимой 1523/24 г., Рашид совершил успешный поход против калмыков и за это получил прозвище газы (т. е. воителя против неверных). Теперь хан, оставив свое семейство на Иссык-Куле (вероятно, на упомянутом ;выше острове), пошел на калмыков .и дошел до места Кабикалар (или Кабилкакла), на расстоянии 10 дней пути от Иссык-Куля. Здесь он получил известие о смерти ташкентского хана Суюнчука, дававшей возможность возобновить войну с узбеками. Хан быстро вернулся на Иссык-Куль, оттуда через Конур-Улен вторгся в Фергану, но без боль­шого успеха должен был вернуться в Моголистан, именно в место Утлук, где находилось его семейство. Скоро после этого он возвратил­ся в Кашгар.

89 <В киргизском п’роизношении — Кочкар, в узбекском — Кучкар. — В. Р.>

Во время следующей зимы Тахир расположился лагерем недалеко от ‘Кочкара; половина киргизов тотчас присоединилась к нему; * Рашид должен был отступить к Атбашу. В начале 1526 т. к нему присоединил­ся сам хан; тем не менее казаки беспрепятственно прошли через все Семиречье до Каша и Кунгеза. Остатки киргизов, кочевавшие около Қочкара и Джумгала и еще не успевшие присоединиться ік Тахиру, были уведены монголами на Атбаш. Для переговоров с Тахиром была отправлена его мачеха, дочь Юнус-хана, жившая в Кашгаре; о резуль­татах эти переговоров нам ничего неизвестно. Са*ид-хан находился на Аксае; узнав о ссоре между казаками и киргизами, он отправился против них, прибыл в Ак-Куяш и оттуда в Арышляр; на дальнейшем пути монголы натолкнулись на трупы воинов разбитого киргизами Ба-бачака кучинского. Вероятно, под влиянием этого события монголы решили очистить Семиречье, ограничившись тем, что угнали 100000 киргизских баранов, вследствие чего поход получил у народа прозвание «бараньего» (кой-черики). Ранней весной 1527 г. на Атбаше появился Тахир и увел оттуда киргизов вместе с оставленными там монгольскими табунами90.

После отступления монголов Семиречье осталось в руках .казаков и киргизов. Согласие между обоими народами продолжалось недолго; еще в 1526 г. Тахир, за то что убил своего брата Абд ал-Қасима, был покинут всеми казаками, тогда как киргизы остались ему верны. 3 1529 г. Тахир уже снова стоял во главе 20000 или 30000 казаков. Время смерти Тахира неизвестно; по Мухаммед-Хайдеру, он умер в (бедственном положении. Едва ли после него был хан, под властью ко­торого находился весь казацкий народ, хотя Мухаммед-Хайдер в каче­стве преемника Тахира называет его брата іБуйдаша91.

90       Мухаммед-Хайдер, 367—379; Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских
царях, ч. 2, стр   192—202.

91       Мухаммед-Хайдер, 273, 379, 388; Вельяминов-Зерңов, Исследование о Касимов-
ских царях, ч. 2, стр. 201, 219.

92       <Потщ>авка Бартольда (опубл. в ПҚСО на 1900 г.): «По Та’рйх-и Хайдарй,
Рашид умер в 978/1570-71 г.; ему наследовал его сын Абд ал-Лятиф, который 29 лет
от роду пал в битве с Хакқ-Назаром (год его смерти не приводится) ».>

Власть монголов в Семиречье на короткое время была восстанов­лена при преемнике Са’ида, Рашиде (1533—1565-66) 92. Для борьбы с общим врагом Рашид заключил союз с узбеками Мавераннахра, так­же враждовавшими с казаками из-за набегов последних на Ташкент; кроме того, на казаков с северо-запада нападали мангыты (ногайцы). В 944 г. х. (1537 или 1538 г.) Рашид нанес казакам страшное пораже­ние, при котором пали их хан Тугум, брат Тахира, и с иим 37 султа­нов; вследствие этой битвы в более отдаленных странах распростра­нился слух о совершенном уничтожении казацкого народа. По примеру Са’ида, Рашид оставил в Семиречье своего сына Абд ал-Лятифа. Мон­голы продолжали действовать в тесном союзе с узбеками; в 951/1544-45 г. на берегу Иссык-Куля произошло свидание между Рашидом и ташкентским ханом Науруз-Ахмедом  (Бараком). Несмотря на это,

 

93 Мухаммед-Хайдер, 146, 273; Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских: царях, ч. 2, стр. 220, 274, 330—333; Омари, нзвлеч. в пер. Катрмера, 228, и Абд ар-Рал-зак, пер. Катрмера, 487.

  • казакам скоро удалось вернуть себе господство в Семиречье. Абд ал-Лятиф еще при жизни отца пал в битве с сыном іҚасима Хакк-Наза-ром, ханом казацким и киргизским; около 1558 г. казаки, по свиде­тельству Дженкиисона, снова угрожали Ташкенту, киргизы — Кашга­ру; оба народа совершенно прекратили сухопутные торговые сношения между іҚитаем и Западной Азией93.

 

VIII

 

ҚАЛМЫҚИ 1

 

0         положении Семиречья во второй половине XVI в., после оконча­тельного падения монгольского владычества, мы почти ничего не зна­ем. Некоторые интересные сведения дает нам до сих пор никем не исследованное турецкое сочинение, написанное в 990/1582 г. Сейфи и сохранившееся, насколько нам известно, только в одной рукописи; по­следняя хранится в библиотеке Лейденского университета2. По словам этого автора, калмыки в то время продолжали одерживать успехи в Средней Азии; главу калмыков он называет Алтан-ханом; вероятно, имеется в виду могущественный государь племени тумэтов, образовав­ший в то время обширную империю в восточной части Средней Азии и в 1552 г. покоривший ойратов3. Казацкий хан Тевеккель, сын Шигая и племянник Тахира4, произвел набег на страну Калмыков; вследствие этого страна казаков подверглась опустошительному нашествию невер­ных. Тевеккель бежал в Ташкент, где еще был ханом Науруз-Ахмед (умерший в 1556 г.); Тевеккель предложил ему союз против врагов, но Науруз-Ахмед ответил, что даже десять таких царей, как они оба, не справились ‘бы с калмыками.

1         Главные источники: Бичурин, Историческое обозрение; Ренат, Карта; Унковскин, Посольство; Позднеев, К истории Зюнгарских Калмыков; Howorth, History of the Mon­gols, pt I. <История Семиречья во второй половине XVI.и в XVII в. остается почти неразработанной. События конца XVII — первой половины XVIII в. в некоторой сте­пени освещаются в кашгарских источниках; ряд сведений из них, относящихся к каза­хам и киргизам, извлек Ч. Ч. Валиханов (Сочинения, стр. 79 и сл.); см. также Мухам­мед-Садик Кашгари, извдеч. в пер. Салахетдиновой. Извлечения из китайских источ­ников по истории калмыков см. Pelliot, Notes critiques. Сводку материала о поздней­ших походах военачальников джуінгарского государства в сзязи с историей киргизов см. Ромодин — Кондратьев, Опыт сопоставления сведений, стр. 128—.132; ср. Петров, Очерки, стр. 55—67. — В. Р.>

2         Рук. № 917, лл. 12, Н—16, 21—23. Отрывки из труда Сейфи были изданы во французском переводе Шефером, в качестве приложения к переводу сочинения Абд ал-Керима Бухари. <Ср. Kahle, Islamische Quelle. —В. М.>

3         Howorth, History of the Mongols, pt I, p. 418.

4         Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 367.

Дальше автор дает краткое описание киргизов и казаков. Киргизы, по его словам, «родственны монголам; царя у них нет, а есть только

 

беки, которых называют кашка. Они не кафиры И не мусульмане; жи­вут на крутых горах, в которых есть проходы. Если какой-нибудь царь поведет на них войско, то они отправляют свои семьи в глубь гор, а сами занимают те проходы, чтобы никто не прошел. Действуя камнем яда5, они заставляют снег падать на идущее против них войско и про­изводят такой холод, что воины не могут действовать «и руками, ни ногами. Вслед за тем они производят нападение и разбивают врагов. Умерших они не зарывают в землю, но кладут в гробах на высокие деревья; кости их остаются там, пока не сгниют и не рассеются6. Со­седи киргизов — казаки; их — 200000 семейств; они мусульмане, при­держиваются толка Имама А’зама (Абу Ханифы); у них много бара­нов и верблюдов; их жилища помещаются на арбах. Их кафтаны сде­ланы из овечьей шерсти; они окрашиваются в разные цвета и стано­вятся похожими на атласные кафтаны; их отправляют в Бухару и там покупают по той же цене, как атласные, до того они красивьг и тонки. Из той же шерсти делаются у них плащи от дождя; шерсть совершенно непромокаема; это происходит от свойства некоторых растущих там трав, которыми питаются бараны».

5         Этим камнем, по общетюркскому поверью, можно было вызывать снег, дождь и бурю.

6         Это сведение, вероятно, заимствовано автором из книжных источников (ср. Бартольд, Отчет о поездке в Среднюю Азию, стр. 1М) и едва ли относится к совре­менным ему киргизам.

I           Вельяминов-Зеряов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 104. .   8 Там же, стр. 345 и сл.

9 Там же, стр. 382 « сл. <Терміин «орда», применявшийся в старых русских источниках в отношении объединений казахских племен, ныне не употребляется, вместо него примят казахский термин жуз. — В. Р.>

10 Абулгази, Родословная тюрок, изд. Демезона, II, 296.

II         Веселовский, Передовые Калмыки на пути к Волге, стр. 369.

7    . в Бартольд, тем П. часть 1

  • В 1594 г. Тевеккель отправил посла в Москву, предлагая свое подданство царю Феодору; в деле об этом посольстве хан назван «ца­рем казацким и калмыцким», из чего можно заключить, что ему под­чинились некоторые калмыцкие роды7. В 1598 г., в год своей смерти, Тевеккель овладел Туркестаном и Ташкентом8; эти города оставались во власти казаков до 1723 г.; в связи с этим фактом, по мнению В. В. Вельяминова-Зернова, находится распадение казацкого народа на три орды9. Туркестан и Ташкент в XVII в. были центром могуще­ства казаков, тогда как из Семиречья их постепенно вытеснили кал­мыки. Последние в начале XVII в. произвели нашествие на Хорезм10 и дошли уже до берега Волгиll. Около того же времени чоросский хан Хара-Хула старался объединить под своей властью весь ойратский •союз и, несмотря на упорное сопротивление удельных князей (тайчжи), в конце своей жизни достиг цели. В 1634 г. ему наследовал его сын Батур, принявший титул хун-тайчжи. При нем государство ойратов или джунгаров (собств. ‘левого крыла’) получило определенное устрой­ство; в 1640 г. в его орде был созван курултай, на который явились даже владетели удалившихся в Россию калмыков 12; здесь было обна­родовано знаменитое .калмыцкое «степное уложение». Кочевья самого хун-тайчжи первоначально находились около верхнего Иртыша, не­сколько выше озера Зайсан13. Батур вел упорную войну (с перемен­ным счастием) против казацкого хана Ишима, брата и преемника Тевеккеля14.

:Батур умер в 1653 г., и его. смерть вызвала ослабление единства власти в ойратском союзе. Русские источники называют его преемни­ком его сына Сэнгэ, который, однако, по исследованию проф.’Позд-неева 15, «никогда не был, подобно своему отцу, владыкою ойратского союза; можно думать, что спустя шесть-семь лет после смерти ‘Баіур-хун-тайчжия он сделался правителем зюнгарских16 родов, но выше это­го его значение никогда не поднималось». Титул хун-тайчжи одновре­менно с Сэнгэ носили несколько князей; у верховьев Иртыша кочевал старший сын Батура Сэцэн-хан.

В 1671 г.17 .Сэнгэ был убит; из Тибета прибыл его брат Галдан-Бошокту-хан и скоро вступил в борьбу со своим братом Сэцэн-ханом;. в 1676 г. Сэцэн-хан был побежден около перевала Талки и озера Сай­рам и должен был подчиниться Галдану. Подобно своим предшествен­никам, Галдан воевал с казаками и киргизами. В 1681 и 1683 гг. он ходил на Сайрам; в 1683, 1684 и 1685 гг.— против киргизов и ферган-цев; в 1684 г. Сайрам был взят и разрушен его полководцем Рабта-(ном18. С тех нор власть калмыков в Семиречье, насколько известно, никем не оспаривалась и многочисленные войны их с казаками, монго­лами и китайцами не имели отношения к этой области. Насколько .известно, Галдан первый из калмыцких хун-тайчжи кочевал главным образом в долине Или, хотя иногда проводил зиму на берегу Иртыша. Вероятно, с этого времени нынешние округи Или и Куркара-Усу стали считаться личной собственностью хун-тайчжи 19. Из тюркских народов только буруты (киргизы), по свидетельству Унковского20, еще-в XVIII в., кочевали около Иссык-Куля.

12       Бичурин, Историческое обозрение, 50, 62.

13       Спафарий, Путешествие, стр. 19.

14       Вельяминов-Зернов, Исследование о Касимовских царях, ч. 2, стр. 378—379.

15       Қ истории Зюнгарских Калмыков, стр. 245.

16       <Джунгарских, ойратгких.>

17       Так по проф. Позднееву (К истории Зюнгарских Калмыков, стр 247);

18       Там же стр. 248—250.   19. Бичурин, Историческое обозрение] стр 135
20 Посольство, стр. 193.

Желая утвердить единодержавие в своем государстве, Галдан преследовал своих родственников; одному из них, племяннику Галда-на, •— Цэван-Рабтану, в 1678 г. удалось бежать в Турфан. Когда Галдан в 1688 г. предпринял поход в Монголию, Цэван-Рабтан в том же или в следующем году вернулся на родину и поселился в долине Боротала, откуда постепенно подчинил себе всю страну21. .Галдан уже не вернулся в свое государство.; его военные действия в (Монголии были очень неудачными в 1697 г. он .кончил жизнь самоубийством22. После смерти Галдана Дэван-Рабтан сделался единственным правителем государства и скоро стал для китайцев таким же опасным врагом, каким был рань­ше его дядя. (Внешний мир с Китаем, впрочем, ‘был сохранен до 1714 г., когда Дэван-Рабтан открыл военные действия разграблением Хами23. Б том же 1714 г. император Канси издал указ, в котором он, перечис­ляя проступки Цэван-Рабтана, требовал, чтобы хун-тайчжи возвратил джунгарским князьям отнятые у них права и земли и с этой целью созвал князей на сейм, с участием делегатов от китайского правитель­ства. Между прочим, «кочевья у гор Алак» (Алатау) должны были быть предоставлены хойтам; что касается самого хун-тайчжи, то ему предоставлялся «лишь.один уголок по течению Иртыша». Само собой разумеется, что ‘Цэван-Рабтан не мог согласиться на такие требования и должен был начать войну. Китайцы хорошо знали слабые стороны калмыцкого государства и постоянную опасность, угрожавшую им от казаков и бурутов, вследствие чего на границе с владениями этих на­родов приходилось содержать значительную военную силу. В своих донесениях китайские послы уверяли, что калмыки, ожидая нашествия китайцев, массами откочевывают вниз по Или24.

21       Позднеев, К истории Зюнгарских Калмыков, стр. 251—253.

22       Бичурин, Историческое обозрение,  87.   23 Там  же, стр. .90.

24       Макшёөв,  Карта Рената, стр.  260—263.

25       Там же, .стр. . 111.          26 Ренат, Карта, 41.

27 Макшеев, Карта Рената, стр. 193; Левшин, Описание, ч. II, стр. 69.

Этими трудными обстоятельствами калмыков хотело воспользо­ваться русское правительство, чтобы уговорить их принять русское подданство. С-таким предложением в 1719 г. приезжал к калмыкам казацкий голова Иван Чередрв25. Еще раньше, в 1717 г., Дэван-Раб-тану на берегу речки Харкир, около Музарта, представлялся тоболь­ский дворянин. Велянов, который в следующем году простился с хун-тайчжи в его обычной зимней ставке около Хоргоса, у подошвы горы Талки26. Гораздо более подробные сведения мы имеем о посольстве капитана Унковского. Унковский в ноябре 1722 г. прибыл в ставку хун-тайчжи, находившуюся на южной стороне Или, в нескольких верстах к востоку от Чарына, и пробыл при дворе калмыцкого государя до сен­тября 1723 г.,.перекочевывая вместе с ордой с места на место до рек Тюп и Джаргалан. Политических результатов это посольство не имело, тем более что после смерти императора Канси (1722 г.) опасность со стороны Китая уменьшилась. іК тому же в 1723 г. калмыки одержали крупную победу над казаками и овладели Сайрамом, Ташкентом и Туркестаном27.

По Унковскому, калмыки могли выставить до 100000 войска. Хунт тайчжи, пользовавшийся среди своих подданных большой популярно­стью, ничего не предпринимал без совета зайсанов, т. е. начальников отдельных родов; главный из них, Дэрэн-Дундук, двоюродный брат хун-тайчжи, .кочевал ‘по берегу Лепсы и Каратала. Прежде, лет три­дцать перед этим, у калмыков совсем не было пашен; теперь не только пленные бухарцы (сарты), но и многие калмыки занимались земледе­лием и число пашен постоянно увеличивалось. Сарты имели небольшой городок близ устья Хоргоса. Калмыки вели торговлю с русскими, с ки­тайцами (в мирное время), с тангутами, с Индией и Мавераннахром28.

Военным и культурным   успехам   калмыков много содействовал шведский   унтер-офицер    Ренат,   захваченный    калмыками   зимой 1715/16 г. ©месте с -конвоем, предназначенным для отправленной в 1715 г. вверх по Иртышу экспедиции Бухгольца. Ренат пробыл в стране Калмыков до 1733 г., научил их искусству   лить пушки и некоторым ремеслам, даже устроил у них типографию29. На   карте  Джунгарии, составленной им после возвращения на родину30, подробно обозначены ставки кочевников, которые, как и следовало ожидать, располагались главным образом у подошвы гор, по верхнему течению .рек. В Семи­речье такие ставки находились: 1) вдоль семиреченского Алатау и вер­ховьев рек, текущих к Балхашу; 2) между Алтын-Эмелем и Койбыном; к северу от Или между Кок-талом и Кок-тереком; 3) по северному бе­регу. Кегена и от Чарына к востоку вдоль северного склона гор Кет­мень; 4) у верховьев Чилика и его притоков; 5) по берегу Тюпа, на южном берегу Иссык-Куля, у западной оконечности озера, и на север­ном берегу, между реками іКойеу и Аксу; 6) в долине Большого Кеби-иа 31 и на верховьях рек, впадающих в Чу, до Карагаты. Главную став­ку хун-тайчжи Ренат помещает к юго-востоку от перевала Талки, око-, ло нынешней іКульджи.

28       Макшеөв, Карта Рената, стр. 30, 194—196.

29       Ренат, Карта, 5.

30       <В действительности это была вывезенная им калмыцкая карта; см. ниже,
стр. 527. — В. Р:>

31       <Чояг Кемин, на современных советских картах — Чонкемин. — В. Р.>

32       Бичурин, Историческое обозрение, стр. 101.

33       Л евший, Описание, ч. II, стр. 145—157. <В годы правления Галдаи-Цэрэна
калмыки совершали походы на юг — в горные районы Тянь-Шаня іи в Бадахшан.
О походе 1732 г. в Қетмень-тюбе см. Потанин, О караванной торговле, стр. 24—25; об
уводе в ставку Гашдан-Цэрана на р. Или сына бадахшамокого правителя в качестве
заложника см. Та’рйх-и Бадахшан, лл. 20 6—21 а. — В. Р.>

Цэван-Рабтану наследовал его сын Галдан-Цэрэн (1727—’1745). Он также вел войну на востоке с китайцами и по миру, заключенному в 1739 г., лишился почти половины своих владений32; зато на западе ему после этого удалось фактически подчинить себе казаков, хотя последние  номинально считались  русскими подданными 33. Из-за дел казаков к нему были отправлены несколько русских посланцев. Один из них, плац-майор Угрюмов (1732—1733 гг.), кочевал вместе с Гал-дан-Цэрэиом в апреле и в мае от урочища Коджигер вниз по реке Или, в конце мая и в летние месяцы по Темерлику, Кегену, Каркаре и Теке-су, в сентябре и всю зиму до последних чисел марта по реке Или: «сперва вниз, а потом паки вверх, где обычай имеет при урочище Ко-чигир (Коджигер) продлиться до мая»33.

После Галдан-іЦэрэна правил его сын Цэван-Дорчжи (1745— 1750); он был убит своим ‘братом Лама-Дорчжи. После этого в госу­дарстве калмыков наступили смуты, во время которых возвысился пле­мянник Галдан-Цэрэна, Амурсана. С помощью казаков он овладел берегами Эмилия и верхнего Иртыша и в 1754 г. поддался китайцам, прося у них помощи против своих врагов. В 1755 г. на запад были отправлены два многочисленных китайских войска, которым в три месяца, почти без пролития крови, удалось подчинить все государство калмыков. В том же году произошло восстание Амурсаны, которое в следующем году было усмирено китайцами; Амурсана бежал к каза­кам. В 1757 г. Амурсана снова на короткое время появился на Или, но должен был бежать, так как казацкий хан Аблай хотел выдать его китайцам. Амурсана спасся в русские владения, где в том же 1757 г. умер от оспы. Так кончилось существование последней кочевой импе­рии в Средней Азии. В 1758 г. китайцы снова отправили в страну вой­ско, которое произвело страшное избиение калмыков34.

33       <У,нковсмий, Посольство, 234.>

34       Бичурин, Историческое обозрение, стр. 109—125. <Данные Вэй Юаня о походе,
предпринятом в 1757 г. цинскими властями, .и о судьбах калмыцкого населения см.
в кн.: Думая, Аграрная политика, стр. 72—73. — В. Р.>

іКак известно, казаки и киргизы после падения джунгарского госу­дарства вернулись в Семиречье, где номинально некоторое время счи­тались китайскими подданными; линия китайских укреплений прибли­зительно совпадала с нынешней границей между русскими и китайскими владениями. До утверждения в стране русской власти казаки и. киргизы фактически были совершенно независимы.

 

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

 

II в. до н. э. Занятие Семиречья усунями; народ сэ удаляется на юг. Ок. 105 г. до н. э. Посольство китайцев к усуням.

Ок. 51 г. до н. э. Разделение усуньских. владений на два государства.

11 г. до н. э. Удаление части усуней на северо-запад.

1 г. до н. э. Прибытие усуньского царя Ичими в столицу Китая.

Начало V в. н. э. -Вытеснение усуней жужаяями -из равнинной части Семиречья.

  1. Посольство усуней в Китай.
  2. Китайское посольство к усуням.

VI в. Завоевание Семиречья.тюрками.

  1. Распадение тюркской империи на два государства. ‘

VII. в. Путешествие Сюань Цзана. Древнейшие известия о ‘земледель­ческой культуре в Семиречье.

  1. Подчинение Семиречья китайцам.

Ок. 740. Падение западно-тюркского государства.

  1. Разрушение Суяба китайцами.
  2. Поражение китайцев при Таласе.
  3. Занятие Суяба карлуками.

Ок. 940. Завоевание Чуйской долины Караханидами.

  1. Принятие ислама семиреченскими тюрками.
  2. Смерть Богра-хана Харуна.

1017—1018. Нашествие восточных кочевников на Семиречье. 1025. Вытеснение Туган-хана из Семиречья. 1031-32. Смерть .Кады-р-хана Юсуфа. Арслан-хан Сулейман. 1043. Принятие   ислама   кочевниками   киргизских   <=з.казахскйх> степей.

  1. Низложение Арслан-хана. 1057-58. Смерть Богра-хана Мухаммеда. 1059—1074-75. Тогрул-Кара-хан Юсуф.
  2. Появление поэмы Кутадгу билик, первой на тюркском языке,

1074-75—1102-03. Богра-хан Харун.

J 090. Разграбление Атбаша кашгаріцами.

  1. Поражение и смерть Кадыр-хана Джибраила.

J125. Переселение кара-китаев на запад. .

 

Ок. 1130. Поражение их в Восточном Туркестане. 1137. Победа их при Ходженде.

Победа в Катванской степи.

Смерть первого гурхана.

1179—1190. Патриарх Илья III; несторианская митрополия в Кашгаре

и Семиречье. 1208-09. Прибытие Кучлука в Семиречье.

Поражение кара-китаев при Узгенде и при Таласе.

Подчинение северной части Семиречья монголам.

Низложение гурхана; воцарение Кучлука.

 

Покорение Семиречья монголами.

Путешествие Елюй Чу-цая.

Путешествие Ву-гу-суня. 1221—1223. Путешествие Чан-чуня. 1227. Смерть Чингиз-хана. 1229—124 І. Угэдэй.

  1. Убиение Абу Я’куба Юсуфа Секкаки.
  2. Смерть Чагатая.

1242—1246. Хара-Хулагу.

1246—1248. Гуюк.

1246—1251. Есу-Мункэ.

  1. Путешествие Плано Карпини.
  2. Батый в Семкречье.

1251 —1259. Мункэ.

  1. Разгром чагатайского улуса.

1251—1260. Правление Эргэнэ.

  1. Путешествие Рубрука.

1254-55. Поход Хулагу.

  1. Путешествие Гайтона.

Посольство Чан Дэ.

Избрание Хубилая и Арик-Буки. 1260—1265-66. Алгуй.

  1. Смерть министра Хабаш-Амида,

Победа Алгуя около озера Сайрам.

Поражение его в Илийской долине*

Отступление Арик-Буки.

1.266. Избрание Мубарек-шаха. Прибытие Борака; поражение и низло: J     жегіиё Мубарек-шаха.

  1. Победа Хайду над Бораком при Сыр-Дарье.

1269, ‘Курултай на Таласе.
1271. Смерть Борака.

  1. Восстановление спокойствия в чагатайских владениях. 1301. Смерть Хайду.
  2. Провозглашение ханом Чапара. Посол “Баяна ь Багдаде.

План федерации монгольских государств.

Война между Чапаром и Тувой. 1306-07. Смерть Тувы.

  1. Смерть Куньджека. 1308-09. Талику. 1310—1318. Эсен-Бука.
  2. Сближение между Эсен-Букой и Узбеком. 1318—1326. іК-ебек.
  3. Нльчигидай; успехи (католической пропаганды в, Средней Азии.

Дурра-Тимур. 1326—1334. Тармаширин.

Путешествие Ибн (Баттуты.

Бузан.

1334—133в. Дженкши. (Католические миссионеры в Алмалыке. 1338—1339. Чума в Семиречье. 1339. Гонение на христиан.

  1. Уничтожение власти чагатайских ханов в Мавераннахре.

1348-4362-63. Туклук-Тимур.

  1. Подчинение им Мавераннахра.

1370-71. Тимур доходит до Кочкара.

Поход Тимура на Семиречье.

Новый поход Тимура; поражение іКамар ад-дина.

Новый поход Тимура; Камар ад-дин разбит в Боамском ущелье. 1383. Нашествие тюркских эмиров.

1389—1399. Хизр-ходжа.

Поход Тимура до Иртыша и Юлдуза.

Поход тюркских эмиров до Иртыша. 1397. Брак Тимура с дочерью Хизр-ходжи. 1399. (Междоусобие в Моголистане. 1399—1408. Шам’-и Джехан.

 

Подчинение части Семиречья Тимуру.

Смерть Тимура.

  1. Посольство Шам’-и Джехана в Китай. 1408—1416. Мухаммед-хан. 1416—4418. Накш-и Джехан. 1418—1421. ,Вейс-хан.

1420, Междоусобие в Моголистане. ‘. Проезд  послов Шахруха через
Семиречье.

  1. Воцарение Шир-Му^аммед-хана, . .
  2. Нашествие Улугбека.
  3. Смерть Вейс-хана в битве с Сатук-ханом.

1428—1434. Междрусрбия-в,;Моголистане.     :

1434—1462. Эсен-Бука.

1434— 1Щ^Д^т»т^Ж^СгШтъ’Лё^оти.:.

1456—1462. Юнуе-хан в Джетыкенте.

  1. Воцарение Юнус-хана в западной части Моголистана. 1469. Смерть султана Абу Са’ида.

0«. 1472. Объединение Моголистана «под властью Юнуса.

  1. Нашествие калмыков на Семиречье.
  2. Отпадение большинства, монголов от Юнуса.

1487— 1508. Махмуд-хан.

  1. .Поражение Махмуд-хана и его брата Ахмед-хана в битве с Шей­бани. Смерть Ахмеда. 1504—1508. Халиль во главе киргизов.
  2. Битва при Алматы между Майсуром и его братьями Халилем и Са’идом.

Свидание между Са’ид-ханом я Касим-ханом казацким на берегу Чу.

Завоевание Кашгарии Са’ид-ханом.

 

(Восстановление спокойствия в Восточном Туркестане. Первый по­ход Са’ид-хана в Семиречье.

Поход Са’ид-хана и его брата Эмиль-ходжи против Мухаммеда киргизского.

  1. Подчинение Семиречья монголам. Лагерь на Кочкаре.

Свидание между Са’ид-ханом и Тахир-ханом казацким.

Нашествие калмыков на Семиречье; поход против них Са’ид-хана. Отступление монголов к Атбашу.

Отступление монголов из Семиречья. Тахир-хан покинут каза­ками.

Тахир-хан на Атбаше.

  1. Примирение части казаков с Тахир-ханом. 1533—1565-66. Рашид-хан монгольский.

1537-38. Победа его над казаками. Восстановление монгольского вла­дычества в Семиречье.

1544-45. Свидание между Рашид-ханом я Науруз-Ахмедом ташкент­ским на берегу Иссык-Куля.

  1. Покорение ойратов Алтан-ханом.

1552—1556. Победа калмыков над Тевеккель-ханом казацким.

  1. Посольство Тевеккель-хана в Москву.
  2. Завоевание им Туркестана и Ташкента. Смерть его.

1634—1653. Батур хун-тайчжи.

  1. Издание калмыцкого уложения.
  2. Убиение Сэнг».
  3. Победа Галдан-Бошокту-хана над Сэцэн-хаяом.
  4. Поход Галдан-Бошокту-хана на Сайрам.
  5. Поход сто на Сайрам; поход против киргизов и ферганцев.

1684-85. Разрушение Сайрама; походы против киргизов и ферганцев.

  1. Поход в Монголию; Цэван-Рабтан в Джунгарии.

 

  1. Смерть Галдана. 1697—1727. Цэван-Рабтан.
  2. Война калмыков с китайцами: указ императора Канси. 1716—1733. Пребывание Рената в Джунгарии. 1717—1718. Дворянин Велянов при дворе хун-тайчжи. 1719. Посольство Чередова.
  3. Смерть императора Канси.

1722—1723. Посольство капитана Унковского.

  1. Завоевание калмыками Сайрама, Туркестана и Ташкента
    1727—1745. Галдан-Цэрэн.

1732—1733. Плац-майор Угрюмов при дворе хун-тайчж:-і. 1739. Мир между калмыками и китайцами. 1745—1750. Цэван-Дорчжи.

Подчинение Амурсаны китайцам.

(Поход китайцев в Джунгарию.

Восстание Амурсаны; бегство его <« казахам>.

Смерть Амурсаны в Тобольске.

Опустошение Джунгарии китайцами; истребление калмыков.